Страница 24 из 49
Как исключение также возможно заключение соглашения о подсудности, в рамках которого спор может быть рассмотрен судом третьей страны, но только при условии, что такое соглашение было заключено уже после возникновения спора (ст. 18 Регламента Брюссель I). Таким образом, в Европейском союзе соглашения о подсудности, в том числе инкорпорированные в click-wrap-соглашения, в которых в качестве компетентных указаны суды третьих стран (не членов ЕС), могут в лучшем случае лишь дополнять существующую у потребителя возможность выбора. Потребитель не может отказаться от своих прав в договорном порядке, даже если право, применимое к такому договору, допускает такой отказ. Если вопреки таким императивным нормам о подсудности все же будет вынесено решение иным судом, то в его принудительном исполнении может быть отказано вследствие противоречия его публичному порядку[217].
Важно отметить, что под действие данных положений Регламента подпадают не все потребительские договоры, а лишь договоры, заключенные в процессе осуществления направленной (directed […] to) предпринимательской или иной профессиональной деятельности на территории государства, где домицилирован потребитель, при условии, что соответствующий договор связан с такой деятельностью (ст. 17 (1) (с) Регламента Брюссель I).
Говорить о наличии направленной деятельности можно в тех случаях, когда потребителю по электронной почте приходит реклама или иная информация от предпринимателя, которая имеет своей целью побудить потребителя заключить договор[218]. Однако наибольший интерес толкование критерия направленности имеет применительно к деятельности, осуществляемой посредством веб-сайтов, где их владелец не выступает инициатором коммуникаций с потребителем.
В соответствии с разъяснениями Европейской комиссии «критерий направленной деятельности введен для того, чтобы было очевидно, что юрисдикция может быть установлена в случае заключения потребителем договора с использованием интерактивного веб-сайта, доступного на территории страны его проживания. Однако одного только факта того, что потребитель обладал знаниями о товаре или услуге, полученными с пассивного веб-сайта, доступного в месте его проживания, не достаточно для установления защитной юрисдикции»[219]. Таким образом, в отсутствие заключенного на основе такой информации контракта или коммуникаций между потребителем и предпринимателем, осуществленных посредством веб-сайта, говорить о наличии направленной деятельности предпринимателя на территории государства, где потребители имеют доступ к его сайту, по общему правилу нельзя[220].
Возможные критерии направленности деятельности, связанной с использованием веб-сайта, на территорию определенной страны были указаны Европейским судом в решении по делу Hotel Alpenhoff[221]:
потенциально международный характер деятельности (в данном случае – гостиничный бизнес);
описание маршрута к месту нахождения предпринимателя с территории других стран;
возможность размещения заказа на ином языке и (или) в иной валюте, нежели принятые в стране учреждения компании предпринимателя;
указание на сайте телефонов с международными кодами;
наличие расходов на продвижение сайта, делающее его более заметным для иностранных клиентов;
использование нейтрального доменного имени (вроде «.com», «.eu»), а не географического имени, привязанного к стране, где учреждена компания предпринимателя (например, «.de»);
наличие ссылок на положительные отзывы от клиентов из разных стран.
Наличие специальной оговорки на веб-сайте о том, что он не предназначен для ведения коммерческой деятельности с потребителями из других стран (или отдельно взятых стран), вряд ли сможет исключить возможность установления юрисдикции суда по местужительства потребителя в случае заключения договора с ним. Однако в случае наличия специальных организационных мер в виде предварительной идентификации географического положения потребителя в совокупности с блокированием возможности осуществления заказа из нежелательных юрисдикций таких мер может быть достаточно для вывода об отсутствии целенаправленной деятельности. В случае, когда вебсайт использует какой-либо язык, на котором говорят в незначительном количестве стран, можно также говорить об отсутствии целенаправленной деятельности в отношении потребителей из стран, где на таком языке не говорят[222].
Критерий направленной деятельности предпринимателя как основание для установления юрисдикции судом по местужительства потребителя пришел на смену старым критериям, изложенным в ст. 13 (3) (b) Брюссельской конвенциии предполагающим наличие у потребительского договора или процедуры его заключения дополнительных территориальных связей с правопорядком местажительства потребителя. К ним относились такие обстоятельства, как наличие предшествующего заключению договора специального приглашения или рекламы, сделанных в месте жительства потребителя, при условии, что действия по заключению договора были совершены там же. В современных условиях, когда многие сделки совершаются посредством сети «Интернет», применение данных критериев к сделкам в сфере электронной коммерции весьма проблематично. Неясно, может ли информация, размещенная на веб-сайте, доступном в стране проживания потребителя, квалифицироваться в качестве оферты или рекламы; насколько актуальным является требование о совершении действий по заключению договора в стране потребителя, которое в условиях возросшей мобильности потребителей и повсеместного использования ноутбуков и смартфонов приобретает все более и более случайный характер[223]. В связи с этим критерий направленной деятельности позволяет гибко подойти к вопросам юрисдикции в эпоху электронной коммерции.
В завершение необходимо рассмотреть еще один важный вопрос, возникающий в связи с применением критерия направленной деятельности к потребительским договорам. Из положений ст. 17 (1) (с) Регламента Брюссель I не следует четкого ответа на вопрос, необходима ли причинно-следственная связь между фактом заключения потребителем договора с предпринимателем из другой юрисдикции и его направленной деятельностью на соответствующей территории. Указанное положение говорит лишь о том, что такой договор должен охватываться направленной деятельностью. Например, если немецкий интернет-магазин продает мобильные телефоны и цифровой контент, при этом мобильные телефоны он продает только в Германии, а цифровой контент – на территории всех стран Европейского Союза, то потребитель из Франции, заказавший себе мобильный телефон с доставкой во Францию «обходными путями», не будет иметь возможности предъявить иск, связанный с обнаружением недостатков такого телефона, по месту своего жительства (т. е. во Франции), а должен будет предъявить его по местонахождению ответчика (т. е. в Германии). Однако рассмотрим ситуацию, при которой потребитель из Германии приобрел автомобиль у дилера во Франции по рекомендации своего друга. На веб-сайт такого дилера, доступный на территории Германии, он зашел уже после заключения договора. Веб-сайт содержит контактные данные, включающие помимо французского телефона с указанием кода страны также и немецкий телефон. Возникает вопрос: имеет ли такой потребитель право обратиться в немецкий суд на основании ст. 17 (1) (с) Регламента Брюссель I, принимая во внимание, что заключенный с ответчиком договор никак не был обусловлен направленной деятельностью предпринимателя? Европейский Суд, рассмотрев дело с подобными фактами, пришел к выводу, что предъявление иска в суд по месту нахождения потребителя возможно и при отсутствии причинно-следственной связи между обстоятельствами, обусловливающими направленную деятельность, и заключенным договором, поскольку возложение на потребителя бремени доказывания наличия такой связи или предоставление предпринимателю возможности ее оспаривания снизит уровень защиты потребителей[224]. Таким образом, для применения критерия направленности требуется только выяснение обстоятельств, касающихся предпринимателя, обстоятельства на стороне потребителя иррелевантны для применения защитных юрисдикционных положений Регламента Брюссель I[225]. Во многом данный подход обусловлен теми целями, которые европейский законодатель преследует введением соответствующего положения: это уже не столько защита потребителя как слабой стороны (концепция защиты «пассивного потребителя» от действий предпринимателя по «выманиванию» его из своей юрисдикции), сколько стимулирование потребителей к участию в трансграничной электронной коммерции и развитие тем самым внутреннего рынка ЕС. Последняя цель достигается предоставлением «активному» потребителю гарантий, обеспечивающих его уверенность в достаточном уровне защищенности при совершении покупок за пределами его страны[226].
217
Savin A. Op. cit. P. 62.
218
Foss M., Bygrave L. International Consumer Purchases through the Internet: Jurisdictional Issues pursuant to European Law // International Journal of Law and Information Technology. № 8. 2000. P. 14.
219
European Commission, Justice and Home Affairs DG, «Statement on Articles 15 and 73» // http://www.europa.eu.int/comm-/justice home/unit/civil/justciv-conseil/justiciv-en. pdf. Данный подход был подтвержден Европейским судом в деле Hotel Alpenhof GesmbH v. Oliver Heller (C-144/09), 7 December 2010 (п. 94).
220
Gillies L. Choice-of-Law Rules for Electronic Consumer Contracts: Replacement of the Rome Convention by the Rome I Regulation // Journal of Private International Law. 2007. April. P. 107.
221
Joined Сases: Peter Pammer v Reederei Karl Schlüter GmbH & Co. KG (C-585/08) and Hotel Alpenhof GesmbH v. Oliver Heller (C-144/09). 7 December. 2010.
222
Chitty on Contracts. London: Sweet & Maxwell. 30th ed. 2009. § 30-097. P. 2032.
223
Rosner N. International Jurisdiction in European Union E-Commerce Contracts / Online Contract Formation ed. by S. Kinsella and A. Simpson. 2004. P. 486.
224
Lokman Emrek v. Vlado Sabranovic, ECJ, C-218/1210. 17 October. 2013.
225
Данный тезис также озвучен в решении Европейского Суда Справедливости по делу Munhlleitner v.Ahmad Yusufi and Wadat Yusufi (ECJ, C-190/11. 7 September. 2012).
226
См. подробнее: Thiede T., Schacherreiter J. The Recent Shift from the Passive to the Active Consumer // Austrian Law Journal. 2015. № 1. P. 21–31.