Страница 18 из 35
Несколько сложнее обстоит дело с названными выше двумя «промежуточными» законами, посвященными статусу некоммерческих корпораций и превращающими его гражданско-правовую регламентацию в «трехуровневую». Закон о некоммерческих организациях был принят с целью введения в отечественное право не предусматривавшихся первоначальной редакцией гл. 4 ГК таких видов юридических лиц, как корпоративные «некоммерческие партнерства» и унитарные «автономные некоммерческие организации». Впоследствии именно он (а не ГК) был дополнен некоторыми общими правилами об унитарных «государственных корпорациях» и «государственной компании». Но в новой редакции гл. 4 ГК некоммерческие партнерства признаны разновидностями ассоциаций и союзов (подп. 3 п. 3 ст. 50), автономные некоммерческие организации – самостоятельной разновидностью унитарных юридических лиц (подп. 9 п. 3 ст. 50 и п. 1 ст. 123.24), а государственные корпорации и государственная компания рано или поздно, по-видимому, будут преобразованы в специально создаваемую для них новую организационно-правовую форму унитарного юридического лица – публично-правовую компанию. В результате этого необходимость в существовании особого Закона о некоммерческих организациях очевидно отпадает.
Относительно Закона о благотворительной деятельности следует сказать, что предусмотренные его ст. 7 «благотворительные общественные организации (объединения)», «благотворительные фонды» и «благотворительные учреждения» не имеют никаких гражданско-правовых отличий соответственно от обычных общественных организаций (подп. 2 п. 3 ст. 50 и п. 1 ст. 123.4 ГК), фондов (подп. 7 п. 3 ст. 50 и п. 1 ст. 123.17 ГК) и частных учреждений (подп. 8 п. 3 ст. 50, ст. 123.21 и ст. 123.23 ГК). В связи с этим большинство его норм следует признать неосновательно дублирующими положения ГК о соответствующих юридических лицах и внести в этот Закон необходимые изменения.
В новой редакции гл. 4 ГК удалось добиться некоторого объединения многочисленных разновидностей некоммерческих корпораций в три группы:
1) потребительские кооперативы, к которым подп. 1 п. 3 ст. 50 ГК относит садоводческие, огороднические и дачные кооперативы («некоммерческие товарищества»), общества взаимного страхования, кредитные кооперативы (общества взаимного кредита) и фонды проката;
2) общественные организации, к которым подп. 2 п. 3 ст. 50 ГК относит политические партии, профсоюзы, общественные движения и органы общественной самодеятельности, выступающие в качестве юридических лиц;
3) ассоциации, или союзы, к которым подп. 3 п. 3 ст. 50 ГК относит некоммерческие партнерства, различные объединения работодателей, профсоюзов, кооперативов и общественных организаций, а также торгово-промышленные, нотариальные и адвокатские палаты.
В результате этого вполне можно говорить о давно назревшей унификации гражданско-правового статуса перечисленных организаций, иначе говоря, о том, что различные «объединения» и «палаты» с точки зрения гражданского права представляют собой один вид юридического лица – ассоциации (союзы), точно так же, как и политические партии, профсоюзы и другие разновидности общественных организаций представляют собой один вид юридического лица – общественные организации. К последним, разумеется, следовало бы относить и казачьи общества (подп. 5 п. 3 ст. 50 и ст. 123.15 ГК), поскольку с гражданско-правовых позиций они ничем не отличаются от других общественных объединений граждан. Их обособление в отдельный вид юридического лица (вызванное давлением со стороны весьма авторитетных органов публичной власти) является исключительно результатом недоразумения, которое ни в коей мере не украшает обновленный Гражданский кодекс; думается, что рано или поздно от этого странного вида юридических лиц отечественному законодателю все равно придется отказаться.
Вместе с тем общественные организации и ассоциации (союзы), строго говоря, представляют собой две разновидности одной и той же организационно-правовой формы, давно известной развитым правопорядкам под именем «объединение» (Verein, association) или «союз лиц» (см., например, § 21–79 Германского гражданского уложения – Bürgerliches Gesetzbuch, BGB). В действующем российском праве они отличаются друг от друга по сути лишь субъектным составом (участие юридических лиц исключается для общественных объединений, но допускается и даже предполагается в ассоциациях и союзах). Именно поэтому закон разрешает свободное преобразование общественной организации в ассоциацию (союз) либо ассоциации (союза) – в общественную организацию (п. 4 ст. 123.4 и п. 4 ст. 123.8 ГК).
Появление этой формы некоммерческой корпорации в отечественном праве исторически связано с активно проводившимся в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого века упразднением различных министерств, часть из которых правительственными решениями была преобразована в «добровольные объединения» – ассоциации (союзы) и концерны – ранее подведомственных им унитарных предприятий и других организаций. При этом в союзном законодательстве «концерны» считались разновидностями «хозяйственных ассоциаций» (п. 1 ст. 16 Закона СССР от 6 марта 1990 г. «О собственности в СССР»), а в российском рассматривались как разновидности общей категории «предпринимательского объединения» (п. 1 ст. 16 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. «О собственности в РСФСР»)[73]. В п. 2 ст. 23 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. ассоциации и концерны были названы разновидностями «хозяйственных объединений» юридических лиц. В качестве особого признака этих «объединений» первоначальной редакцией п. 4 ст. 121 ГК 1994 г. была установлена ограниченная субсидиарная ответственность их участников по долгам такого юридического лица. Но после того как ассоциации и союзы стали действительно добровольными объединениями самостоятельных юридических лиц и в них было допущено участие физических лиц (граждан-предпринимателей), возможность установления субсидиарной ответственности их участников по общим долгам перестала быть их обязательным признаком (абз. 2 п. 4 ст. 121 ГК в редакции Федерального закона от 11 февраля 2013 г. № 8-ФЗ). Это положение закреплено действующей редакцией ГК (абз. 3 п. 3 ст. 123.8 и п. 1 ст. 123.10 в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ).
Таким образом, наличие или отсутствие субсидиарной ответственности теперь не может оказывать принципиального влияния на гражданско-правовую природу и статус таких некоммерческих корпораций. В свою очередь названные обстоятельства должны вести к изменениям содержания многочисленных специальных законодательных актов о некоммерческих организациях в части определения ими гражданско-правового статуса этих юридических лиц. Последние уже не могут рассматриваться в качестве самостоятельных видов некоммерческих корпораций (как следует из норм целого ряда таких законов), а должны считаться разновидностями той или иной их группы (потребительских кооперативов, общественных организаций или ассоциаций), предусмотренной в п. 3 ст. 50 ГК. Поэтому регулирующие их гражданско-правовой статус законодательные акты по общему правилу должны содержать лишь отсылки к определяемому ГК гражданско-правовому положению соответствующих видов юридических лиц (некоммерческих корпораций)[74], а не наоборот, как это иногда имеет место в действующем законодательстве о некоммерческих организациях.
В результате можно сделать общий вывод о том, что после существенного обновления норм гл. 4 ГК важнейшей практической задачей становится серьезная работа по внесению изменений в целый ряд законов об отдельных видах юридических лиц, особенно о статусе некоммерческих корпораций, на базе изложенных теоретических подходов, закрепленных в Концепции развития гражданского законодательства РФ. Представляется, что основным координатором и исполнителем этой работы должно стать не Министерство экономического развития (усилия которого традиционно сосредоточены исключительно на постоянном «уточнении» статуса хозяйственных обществ), а Министерство юстиции, которое должно определять основные направления развития и принципиальное содержание законодательства о юридических лицах, в том числе о некоммерческих организациях.
73
См. также ст. 3 Закона СССР от 4 июня 1990 г. «О предприятиях в СССР» и ст. 13 Закона РСФСР от 25 декабря 1990 г. «О предприятиях и предпринимательской деятельности». Подробнее об этом см., например: Суханов Е.А. Российский Закон о собственности: Научно-практический комментарий. М.: БЕК, 1993. С. 92–93.
74
Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 69.