Страница 17 из 35
Путаница имеется даже в вопросе признания тех или иных корпоративных юридических лиц кооперативами, что особенно касается потребительских кооперативов. Новая редакция гл. 4 ГК установила здесь относительную ясность. К числу потребительских кооперативов теперь прямо отнесены общества взаимного страхования и кредитные кооперативы (в том числе общества взаимного кредита, существовавшие в советское время в форме касс взаимопомощи), а также садоводческие, огороднические и дачные «некоммерческие товарищества» (подп. 1 п. 3 ст. 50 ГК). В то же время садоводческие, огороднические и дачные кооперативы, участники (члены) которых полностью внесли паевые взносы за предоставленное им в пользование кооперативное имущество и в соответствии с п. 4 ст. 218 ГК стали его собственниками, теперь вместе с товариществами собственников жилья получают новую организационно-правовую форму товариществ собственников недвижимости, действующих с целью совместного использования имущества, остающегося в их общей собственности (подп. 4 п. 3 ст. 50 и п. 1 ст. 123.12 ГК). Такие товарищества не являются кооперативами по причине отсутствия паевых отношений у их участников, они становятся разновидностями новой некоммерческой корпорации (в том или ином виде известной и большинству европейских правопорядков). Объединения же кооперативов (главным образом территориальные объединения потребительской кооперации) теперь отнесены к ассоциациям или союзам (подп. 3 п. 3 ст. 50 ГК), а не к кооперативам (в связи с чем отпала необходимость в конструкции «кооператива кооперативов»).
К сожалению, эту «расчистку» не удалось провести последовательно. Так, особенности гражданско-правового статуса «акционерных обществ работников» и их участников обусловлены тем, что такие общества в действительности представляют собой разновидность производственного кооператива, а не акционерного общества, что следовало бы прямо отразить в посвященном им специальном законе (в случае признания необходимости его сохранения). Точно так же общины коренных малочисленных народов (ст. 123.16 ГК) с гражданско-правовых позиций представляют собой не особую разновидность некоммерческих корпораций (что формально следует теперь из правил подп. 6 п. 3 ст. 50, абз. 1 п. 1 ст. 65.1 и п. 2 ст. 123.1 ГК), а потребительские кооперативы с паевыми отношениями участников, что прямо вытекает из норм посвященного им специального федерального закона[65]. В связи с этим стала очевидной необходимость соответствующей этим подходам дальнейшей унификации многочисленных законодательных актов о производственной и потребительской кооперации путем сведения их к двум федеральным законам – о производственных кооперативах и о потребительских кооперативах[66]. Эти законы должны основываться на общих правилах соответственно подразд. 8 § 2 «Производственные кооперативы» и подразд. 2 § 6 «Потребительский кооператив» гл. 4 ГК, а сами кооперативы должны рассматриваться в них как разновидности коммерческих и некоммерческих корпоративных юридических лиц.
Относительно количества и соотношения «уровней регулирования» статуса различных юридических лиц в отечественном гражданском законодательстве также сохраняется серьезный разнобой, обычно не вызываемый какими-либо разумными причинами. Так, хозяйственные товарищества исчерпывающим образом регулируются исключительно нормами ГК, что можно считать вполне оправданным, в том числе и с практических позиций («одноуровневое регулирование»). Хозяйственные общества и большинство унитарных юридических лиц (предприятия и учреждения) регулируются как общими нормами ГК, так и специальными законами, в основном (хотя и не во всем и не всегда) соответствующими положениям Кодекса («двухуровневое регулирование»). В сфере некоммерческих корпораций в качестве общего правила сохраняется «трехуровневая» система правовой регламентации, связанная с наличием «промежуточных» (между нормами ГК и специальных законов) федеральных законов от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» и от 11 августа 1995 г. № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» (далее – Закон о благотворительной деятельности). Наконец, о некоторых видах юридических лиц ГК только упоминает в общем перечне (п. 2 и подп. 11 п. 3 ст. 50, п. 1 ст. 65.1), но не содержит никаких положений об их гражданско-правовом статусе. К ним относятся хозяйственные партнерства и публично-правовые компании (такие «компании» вопреки своему названию являются унитарными и притом некоммерческими организациями), а также Центральный банк РФ (п. 4 ст. 48 ГК). Кроме того, следует отметить, что в ГК отсутствуют даже упоминания о государственных корпорациях и государственной компании, которые пока сохраняются в соответствии с п. 6 ст. 3 Федерального закона от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, хотя их существование теперь является прямым нарушением императивного требования п. 2 ст. 48 ГК, закрепившего принцип исчерпывающего перечня (numerus clausus) отдельных видов юридических лиц.
Что касается «госкорпораций» (и «госкомпаний»), то они изначально были выведены из-под действия общих правил ГК о юридических лицах. Для этого инициаторы создания отдельных федеральных законов, регулирующих статус каждой из корпораций, воспользовались тем, что в первоначальной редакции п. 3 ст. 50 ГК содержался «открытый» перечень организационно-правовых форм некоммерческих организаций (в результате чего в число таких организаций «попал» Внешэкономбанк). Оценка их особого статуса и предложения по его упразднению были обоснованы в Концепции развития гражданского законодательства РФ[67]. Различные попытки их сохранения под новой «вывеской» («юридических лиц публичного права», «публично-правовых компаний» и др.) пока не увенчались успехом, однако законодатель не оставил намерения преобразовать их в специально создаваемую для этого новую организационно-правовую форму унитарного юридического лица (по-видимому, публично-правовую компанию[68]). В случае успешной реализации этого намерения общие положения о «публично-правовых компаниях» наверняка появятся в ГК, что будет свидетельством традиционного «двухуровневого» характера регулирования их статуса как юридических лиц. Аналогичная судьба скорее всего ожидает и статус хозяйственных партнерств в случае, если и эта не имеющая аналогов новая организационно-правовая форма коммерческой корпорации все же «приживется» в отечественном праве.
Весьма интересным с этих позиций представляется новое правило п. 4 ст. 48 ГК, согласно которому правовое положение Центробанка определяется Конституцией РФ и специальным федеральным законом[69]. Из этого следует, что Гражданский кодекс намеренно не включает в свое содержание никаких общих положений о гражданско-правовом статусе этого юридического лица, иначе говоря, этот статус по сути подлежит «одноуровневому регулированию» нормами специального закона вне и помимо ГК. Данная ситуация объясняется тем, что речь здесь идет именно и только об особом юридическом лице, статус которого не укладывается ни в одну из известных моделей (организационно-правовых форм) юридических лиц[70], а не о каком-либо особом виде юридических лиц (ибо все остальные коммерческие банки в соответствии с ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности» (в ред. Федерального закона от 3 февраля 1996 г. № 17-ФЗ) действуют в форме хозяйственных обществ, а «некоммерческий» Внешэкономбанк – в форме «государственной корпорации»).
Такого рода немногочисленные исключения из предусмотренного ГК общего перечня видов юридических лиц давно известны многим европейским правопорядкам, обычно пытающимся прямо или косвенно охватить их с помощью исторически сложившейся категории «юридические лица публичного права». Однако при этом следует иметь в виду, что, как показал А.В. Венедиктов, противопоставление юридических лиц публичного и частного права «затемняет тот основной факт, что все организации, принимающие участие в гражданском обороте в качестве самостоятельных носителей гражданских прав и обязанностей, являются в этом своем «качестве» субъектами – а следовательно, и юридическими лицами – гражданского права, хотя бы их внутренняя структура определялась нормами не гражданского, а иного права…»[71]. Он указывал, что «когда буржуазные кодексы устанавливают те или иные положения о юридических лицах публичного права, они подходят к ним как к участникам гражданского оборота, т. е. как к носителям гражданской правоспособности, иными словами, – как к юридическим лицам именно гражданского права»[72]. Для введения (а точнее – для восстановления) в отечественное гражданское право такой сугубо исторически складывавшейся категории только ради того, чтобы охватить ею особый, причем сугубо гражданско-правовой статус нескольких конкретных юридических лиц (Центробанка и госкорпораций либо «публично-правовых компаний»), нет никаких серьезных оснований точно так же, как и для их искусственного «двухуровневого» регулирования, которое ничего не изменит в их правовом положении.
65
См. ст. 8, 10–17 Федерального закона от 20 июля 2000 г. № 104-ФЗ «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 30. Ст. 3122.
66
Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 65.
67
Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 70–71.
68
Разработанные с этой целью проекты федерального закона о публично-правовых компаниях оказались неудачными и получили отрицательную оценку Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (Вестник гражданского права. 2012. № 5. С. 139–144; 2013. № 2. С. 109–132).
69
При этом Федеральный закон от 10 июля 2002 г. № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» в ч. 3 ст. 1 традиционно объявляет Центробанк юридическим лицом, столь же традиционно умалчивая о его организационно-правовой форме.
70
Аналогичный по сути особый статус имеет также управляющая компания инновационного центра «Сколково» (подп. 5–7 ст. 2, п. 1 ст. 5, ст. 8 Федерального закона от 28 сентября 2010 г. № 244-ФЗ «Об инновационном центре «Сколково»»). Упоминание об этом юридическом лице отсутствует в ГК в связи с тем, что в соответствии с п. 2 ст. 1 и п. 1 ст. 2 названного Закона речь идет не о постоянной деятельности названного юридического лица, а о реализации с его помощью отдельного конкретного проекта – «создания и обеспечения функционирования территориально обособленного комплекса (инновационного центра «Сколково») в целях развития исследований, разработок и коммерциализации их результатов», т. е. о «совокупности мероприятий, направленных на достижение цели по созданию и обеспечению функционирования инновационного центра «Сколково», после чего эта «управляющая компания», по-видимому, должна будет либо прекратить свою деятельность в этом качестве, либо преобразоваться в один из известных ГК видов юридических лиц.
71
Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий // Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. I. М.: Статут, 2004. С. 289.
72
Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность // Избранные труды по гражданскому праву. В 2 т. Т. II. М.: Статут, 2004. С. 367.