Страница 15 из 19
Раз мы помянули добрую совесть (этого предмета придется касаться еще, наверное), то я бы сказал, что добросовестный приобретатель – всегда относительная позиция, это всегда отношение с собственником, опосредованное, но тем не менее только с собственником. Мучительный пункт доброй совести – это обоснование преобразования этой относительной позиции в абсолютную. Очевидно, что дать такое обоснование средствами юридической логики нельзя. Остаются только доводы интереса рынка, целесообразности, т. е. неправовые. Как это произошло и с теорией владения, в области теории доброй совести после практически полного отсутствия исследований в 90-е годы, когда я начал о ней говорить, стал быстро нарастать поток публикаций. В короткий срок были введены в нашу литературу многолетние наработки западной юридической мысли. Тем не менее в самой доброй совести – как в широком, так и в специальном значении в сфере продажи чужой вещи – в принципе не может быть найдено обоснование возникновения абсолютного права из неправа.
В своей книге о собственности вслед за фундаментальными штудиями, к которым меня привела необходимость разобраться в том, что такое собственность, после того, как стала очевидной неубедительность наших прежних теорий, я перешел к решению массы текущих проблем. Как язвительно отзывался об этой части книги Д. Дождев – к настольной книге адвоката. В конечном счете многие решения были после почти десятилетия дискуссий и обсуждений приняты в Постановлении Пленумов ВС и ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. № 10/22. Я писал комментарии к этому Постановлению, хотя гораздо более подробно это было изложено раньше в моих книгах. Я бы не стал делать такое нескромное замечание, если бы не желание привлечь наконец внимание к этому тексту. Кому-то это может быть полезно для вполне практических целей.
Все возможные вопросы, впрочем, не были затронуты ни ранее, ни позже. Новые и новые проблемы возникают в каждом серьезном споре. Только часть из них я могу как-то решить, еще часть – сформулировать и предложить для обсуждения. Есть широкое поле, требующее общих усилий.
Жалко, конечно, что нередко силы одаренных молодых цивилистов в большей мере уходят на пересказ тех или иных европейских конструкций вместо решения того, что непонятно в нашем праве. Ведь гораздо интереснее решать нерешенные задачи в своем учебнике, чем смотреть ответы, написанные в чужом.
Возраст – не самое приятное в жизни, но он дает право и возможность о чем-то предупредить (хотя, как правило, это пропускается мимо ушей). Так вот, в конце карьеры ученый гордится тем, что он придумал. Недаром новые взгляды и теории имеют имена их авторов. А вот тем, что не придумал, а пересказал, гордиться не приходится. И при этом именно молодость – время творчества. Стремление к пересказам и апелляции к опыту – своему или чужому больше пристало немолодым.
Вообще, пример, в том числе и когда примером является иное право, не только ничего не доказывает, но и знаменует признание теоретического поражения. Как говорил М. Монтень, пример – прибежище для слабых духом.
Ницше говорил, что стремление к истине объясняется тем наслаждением, которое порождает ее нахождение. Если следовать этому верному замечанию, то замена поисков истины заимствованием истин чужих не только довольно бесполезна, а временами и вредна, но и представляет собой весьма унылое занятие.
В 1997 г. была закончена первая редакция книги. Не помню, куда я обращался тогда, но в конечном счете по рекомендации Д. Дождева рукопись взяло издательство «Дело». Однако грянул дефолт, и издание застопорилось. Пожалуй, и написал ее я благодаря надвигающемуся кризису. Летом 1997 г. моя практика утратила прежние объемы, появилось много свободного времени. Это лето я вспоминаю себя в основном за рабочим столом. Щедрая южная природа осталась за окном. Была и временно спокойная политическая ситуация после, мягко говоря, драматических президентских выборов 1996 г.
Все же к началу 1999 г. книга вышла. Главный редактор высказался в том смысле, что они готовы пойти на убытки, но книга их интересует как знаковое явление. Он выразился более лестно, но не вполне удобно повторять. К нашему общему удивлению, первый тираж разнесли. Сначала, когда программа показала отсутствие тиража на складе спустя всего несколько недель после издания, это отнесли на счет сбоя компьютера. Последовали второй и третий тиражи, которые мы обозначили как новые издания.
Через лет пять я написал действительно новое издание. Теорию собственности, о которой я выше писал, защищать в этом идании от критики не пришлось. Насколько мне известно, никто ее не опровергал. Это часто, увы, слишком часто происходило с моими теоретическими новациями разных масштабов. Были, естественно, обвинения в непозволительном отходе от марксистской или, точнее, советской доктрины об «экономических отношениях собственности». Но спорить с этим совершенно неинтересно: придется повторять то, что уже сказано. Как говорил по поводу других марксистских (точнее – Энгельса) выкладок В. Вернадский, они «отдают плесенью»[15]. Да и юристам эта доктрина никак не помогает, а главное, не мешает в текущей работе.
Основные дискуссии развернулись вокруг одного из многих вопросов – реституции из недействительной сделки. Некоторое время я уделял этому вопросу определенное внимание, и в новом издании это хорошо заметно.
Большее развитие получила и теория владения. Если реституция – полностью отечественный феномен, то владение, конечно, нет. Но вот его проблематика приобрела отчетливо отечественные формы, поэтому и здесь пришлось предлагать собственные, а не заемные решения.
Был ряд частных проблем, выросших, как правило, из конкретных дел. Характерный пример – дело о ЛЭП. Разбираясь в нем, мне пришлось прибегнуть к известной задаче «корабль Тезея»[16]. Одним из правил, выведенных из этого дела, было и такое: по договору с собственником, если этот договор не является договором об отчуждении (а все договоры об отчуждении поименованы), невозможно приобрести право на его вещь.
Когда книга была в основном написана, я попросил А.Л. Маковского написать предисловие. Он дал согласие, и я вручил ему рукопись – около 600 страниц. Пока я ждал, в текст вносились дополнения. Через пару лет я осторожно поведал Александру Львовичу, что рукопись будет гораздо больше и что ему придется увеличить объем прочитанного. Но он мне сообщил, что пока прочитал только 167 страниц и чувствует, что их нужно перечитать. Стало ясно, что предисловия не будет. Невероятно жаль, потому что это был бы великий текст, как и все, что вышло из-под пера А.Л.
Короткое приветственное предисловие написал милейший М.И. Брагинский.
Но другим следствием задержки издания стал тот факт, что книга приобрела громадный размер. Мало кто с ней справился. Большинство читателей книги о собственности знают ее по раннему компактному изданию 2000–2002 гг.
В пятом, существенно переработанном (хотя это не так легко заметить: изменения часто были внутри абзацев и даже внутри фраз) издании мне пришлось опустить приложения (достаточно важные, на мой взгляд), чтобы объем книги не превысил 1000 страниц большого формата. Дата этого издания – 2010 г.
По указанной причине шестого издания, видимо, не будет. Периодически я думаю, как уже сказано, написать дайджест. Отчасти эти заметки его замещают.
К сожалению, книга не может служить справочником, хотя некоторый рабочий аппарат в ней имеется. Скорее, это что-то типа эпоса. Отдельные главы читать вполне можно, но все же если как-то знаком с историей героев.
«Галика». Реликт затонувшей эпохи в Нескучном саду
Это дело остается уже несколько лет (с января 2013 г.) одним из самых знаменитых дел, рассмотренных Президиумом бывшего ВАС РФ. Мой коллега В. Буробин говорил, что запись дела он показывает молодым юристам «Юстины», чтобы они учились выступать в суде. Печальная истина, впрочем, в том, что для блестящего выступления нужен блестящий суд.
15
Не исключено, что знакомство с «Диалектикой природы» и другими трудами входило в программу того кружка самообразования при Академии наук, о котором писал едкий В. Ходасевич.
16
В поздней Античности, уже во время Империи, путешественникам (а римским юношам полагалось совершить путешествие по Греции для пополнения классического образования) показывали корабль (или, возможно, рассказывали о том, что прежде его показывали), на котором Тезей приплыл с Крита. Поскольку было ясно, что так долго древесина не может сохраниться, юристы вслед за философами перипатетической школы задумались над тем, какие последствия для идентичности вещи влечет замена бревен и досок, из которых был построен корабль.