Страница 19 из 19
Прожив всю жизнь в России, значительную часть своего времени я, как и все мои соотечественники, провел, выслушивая как досужие, так и профессионально оплачиваемые (не отличающиеся, впрочем, глубиной от досужих) разговоры о необходимости немедленного наведения порядка[18]. Нечего делать, эту дань приходится платить, пока Господь не лишил слуха. Естественно, вступать в серьезную дискуссию со сторонниками порядка так же полезно, как, например, участвовать в обсуждении версии об отравлении Ю.В. Андропова членами Политбюро и тому подобных увлекательных сюжетах, особенно популярных в плацкартных вагонах[19] или питейных заведениях и решительно тяготеющих к жанру конспирологии.
Но если лицо, избравшее для прокорма гражданское право, начинает знакомую заунывную песнь о том, как бы всех скрутить, пересажать, а законы упростить, выкинув из них все новейшие заумствования, я вынужден отвечать. Именно в том духе, что можно и пересажать, хотя мы давно лидируем по числу арестованных, можно и законы упростить, хотя проще наших разве что вьетнамские. Но начинать придется с себя и первым делом подать прошение о переводе в пожарную часть или вовсе в надзиратели, поскольку после исчерпания этих вакансий останутся лишь места для заключенных.
Если наша профессия, как полагал Леви-Стросс, одной стороной близка к журналистике, то нужно быть готовым и к популярным дебатам на эту тему. В центре таких дебатов обычно оказывается тезис о патриотичности государственников. Путем этого шулерского приема все критики госаппарата оптом зачисляются в непатриоты. По этому поводу Салтыков-Щедрин говорил, что нельзя путать любовь к родине с любовью к начальству. А наше государство, всегда изолированное от населения (масс, по известному выражению), было и остается не чем иным, как известным образом организованным начальством.
Есть еще один хороший способ отличить патриота от любителя начальства: первые способны испытывать стыд за свою страну, вторые, как мы все хорошо знаем, – нет.
Ведь стыд испытываешь постольку, поскольку считаешь страну своей, стыд можно испытывать только за себя и свое. А если страна воспринимается только как место для кормления, то стыд в этом любимом занятии русского начальника – вещь сугубо вредная. Каждый раз, когда вы сталкиваетесь с очередным профессиональным патриотом из числа чиновников-депутатов-политиков, поющих поставленным голосом песнь о борьбе с Западом, с продажей земли, с рынком и прочими угрозами Родине, вы всегда легко опознаете особенную, закоренелую бесстыжесть певца. Именно из-за этой бесстыжести их невозможно ни заставить признать абсурдность своих лозунгов (если землю-мать нельзя продавать, то ковырять тяпкой ее можно? а для других народов земля – не мать? почему же от ее продажи они лучше живут и больше любят свою землю? и пр.), ни раскаяться в своих злодеяниях, ни просто задуматься над тем злом, тем позором, который тянется за ними много десятилетий.
Что же с ними делать? Если они остановятся, чтобы передохнуть (ударение гуманист должен делать на последнем слоге), то можно зачитать им соответствующий период из Салтыкова-Щедрина, убедительный хотя бы тем, что всех их уже описали за 100 лет до их вступления в ту или иную партию: «…принцип обуздания продолжает стоять незыблемый… Он написан во всех азбуках, на всех фронтисписах, на всех лбах. Он до того незыблем, что даже говорить о нем не всегда удобно. Не потому ли, спрашивается, он так живуч, не потому ли о нем неудобно говорить, что около него ютятся и кормятся целые армии лгунов?
Итак, побеседуем о лгунах.
Лгуны, о которых идет речь и для которых «обуздание» представляет отправную точку всей деятельности, бывают двух сортов: лицемерные, сознательно лгущие, и искренние, фанатические.
Лицемерные лгуны суть истинные дельцы современности. Они лгут… нимало не отрицая ненужности принципа обуздания в отношении к себе и людям своего круга. Они забрасывают вас всевозможными «краеугольными камнями», загромождают вашу мысль всякими «основами» и тут же, на ваших глазах, на камни паскудят и на основы плюют. <…>
Лгуны искренние суть те утописты «обуздания», перед которыми содрогается даже современная, освоившаяся с лганием действительность. Это чудища, которые лгут не потому, чтобы имели умысел вводить в заблуждение, а потому, что не хотят знать ни свидетельства истории, ни свидетельства современности[20], которые ежели и видят факт, то признают в нем не факт, а каприз человеческого своеволия. Они бросают в вас краеугольными камнями вполне добросовестно, нимало не помышляя о том, что камень может убить. Это угрюмые люди, никогда не покидающие марева, созданного их воображением, и с неумолимою последовательностью проводящие это марево в действительность. Всегда вооруженные, недоступные и неподкупные, они не останавливаются не только перед насилием, но и перед пустотою. «Если в результате наших усилий оказывается только пустота, – говорят они, – то, следовательно, оно не может иначе быть». И вновь начинают безумную работу данаид, совершая мимоходом злодеяния, вырывая крики ужаса и нимало не наполняя бездны. Лично каждый из этих господ может вызвать лишь изумление перед безграничностью человеческого тупоумия, изумление, впрочем, значительно умеряемое опасением: вот-вот сейчас налетит! вот сейчас убьет, сотрет с лица земли этот ураган бессознательного и тупоумного лгания, отстаивающий свое право убивать во имя какой-то личной «искренности», до которой никому нет дела и перед которой, тем не менее, сотни глупцов останавливаются с разинутыми ртами: это, дескать, «искренность»! – а искренность надобно уважать!»
Более терпимой Салтыков-Щедрин считает все же первую разновидность, поскольку хотя он «от души уважает искренность, но не любит костров и пыток, которыми она сопровождается, в товариществе с тупоумием. Нет ничего ужаснее, как искренность, примененная к насилию, и общество, руководимое фанатиками лжи, может наверное рассчитывать на превращение его в пустыню». Вор не тем лучше душегуба, что он достоин уважения, а тем, что безопаснее.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
18
Конечно, эти разговоры – не чисто русское несчастье. Еще Дидро говорил: не верьте тому, кто пришел навести порядок. Известно также, как в Античности полисы упорно боролись с одной только возможностью тирании.
19
Именно там мне и довелось услышать упомянутую гипотезу, изложенную, впрочем, без каких-либо сомнений. Источник, к сожалению, себя не назвал, оставшись анонимным и тем более убедительным.
20
Поэтому с ними спорить невозможно. Поэтому невозможно спорить и с судьей, относящимся к той или иной породе лгунов – сторонников обуздания. Разница лишь в том, что лгун первого типа склонен к компромиссу и готов оставить вам жизнь, чтобы не терять по крайней мере источник к существованию, тогда как обуздатель фанатичный не только не намерен обсуждать ваши резоны (в этом все обуздатели едины), но и всячески стремится полностью устранить вас из действительности.