Страница 12 из 16
2. Дивергенция областей философского знания, выделение философии права, а также теоретической науки о праве.
Недифференцированность знания сохранялась в рамках философии только до тех пор, пока та или иная сфера оставалась недостаточно изученной и не накапливался определенный массив знаний. Даже если у философов прошлого мы находим отдельные философско-правовые мотивы, это не позволяет говорить о наличии самостоятельной философии права, пока некий «критический порог» перехода количества знаний в качество не преодолевался. Так, П.В. Алексеев, например, считает, что «действительно, в философских концепциях прошлого – от Платона и Аристотеля вплоть до Фихте, Гегеля, Маркса – и в концепциях многих современных философов мы находим в качестве составной части систему взглядов на государственное устройство с довольно-таки подробными рекомендациями для практических политических действий», однако, по мнению автора, как к свое время появление «натурфилософии» было вызвано неразвитостью теоретической сферы биологии, «так обстоит дело и с вопросом о разработке представлений о конкретном устройстве государства: это задача юридической науки и специалистов-политиков»[51].
Когда такой порог был преодолен и знаниями о праве, начинает формироваться самостоятельная наука философии права, в которую внесли значительный вклад фундаментальные философско-правовые по уровню познания правового и социального бытия труды таких мыслителей, как И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, К. Маркс, и иных авторов (более подробно об истории становления философии права см. гл. 2 учебного пособия).
Вместе с тем уже с первых шагов этой науки начали формироваться и ее конкуренты в виде разного рода теоретических наук о праве (в разных странах и на разных исторических этапах они имели различные названия), которые, в отличие от философии права, предлагали более прагматичное воззрение на структуру, содержание и применение знания о праве. Развитие таких наук связано и с возникновением правового позитивизма, его укреплением в XIX в.
Именно с этим временны́м периодом связан окончательный отрыв философии права от философии в рамках глобальной тенденции на дивергенцию философского знания по отраслям наук. Как отмечают сегодня сами философы, «представления, разделяющие понятия общества и государства, возникают в условиях капитализма. …Как известно, в Новое время наука приобретает статус особой области профессиональной деятельности и особого социального института. Усложнение социальной структуры общества, формализация деятельности властных структур и универсализация товарно-денежных отношений… обусловили усложнение структуры научного знания и становление дисциплинарной структуры обществознания»[52]. В частности, Н.Ф. Бучило отмечает, что первой возникла история, позже, в условиях капитализма, возникает экономическая теория, в XIX в. в рамках первой волны позитивизма возникает социология как самостоятельная наука об обществе[53].
С этого момента и по сей день не утихают споры о соотношении философии права и иных отраслей юридического научного знания. Эти споры характерны и для дореволюционного российского правоведения в рассматриваемый период.
Например, некоторыми учеными ставилась под сомнение необходимость разделения философского и теоретического познания права. Отмечалось, что наиболее оправданно сохранение единства теоретической правовой науки. Приведем авторитетное мнение по этому вопросу такого классика дореволюционной российской юриспруденции, как М.Н. Коркунов. Для начала он приводил следующую характеристику аргументации, используемой в его время в обоснование самостоятельности философии права: «Хотя философия права в новейшей ее форме обратилась к выяснению положительного права, она все-таки не сливается с наукой положительного права. Она сохраняет свой особый метод. Она не обращается к наблюдению, не идет в своих исследованиях путем индуктивным. Она покоится на предположении, что выяснение вечных оснований положительного права может быть дано не эмпирическим знанием, а только знанием сверхчувственным, получаемым познающим умом непосредственно, помимо чувственного опыта. Особенность метода, полагают, обеспечивает философии права возможность получить не только относительное познание права, но и безотносительное, абсолютное, объяснить не только явления правовой жизни, но и самую сокровенную сущность права»[54].
Однако ученый не был согласен с такой позицией, полагая, что «едва ли возможно отстаивать надобность существования особой философии права как сверхчувственного познания о праве»[55]. Аргументация его, как видится, не утратила убедительности по сей день: «если сверхъестественное познание абсолютной истины возможно, зачем отделять это познание от эмпирического изучения изменчивого и относительного? …Если существует несколько путей познания, нет основания их разъединять. Они все должны быть соединены в научном изучении предмета»[56].
Уже в тот период возникает также вопрос о соотношении философии права и энциклопедии права. Как отмечают современные исследователи, «последняя представляет собой общую характеристику феноменов права, общий комментарий, но в ней нет системного анализа комплекта юридического знания. Огромен вклад в энциклопедию права Шеллинга, Фихте, Гегеля, Ганниуса, Пюттера, Гареиса, Ратковского, Рождественского, Деларова, Зверева, Суворова, Карасевича, Трубецкого»[57]. Будучи, по сути, простым перечислением наиболее значимых сведений из всех отраслей права, энциклопедия права вскоре повторила судьбу философии – «подросшие птенцы» отраслевых юридических наук вскоре уже «не умещались» в ее «родительском гнезде». Энциклопедия права попросту устарела, стала анахронизмом.
Согласимся с Е.А. Фроловой: «Закономерно возникает вопрос: как частные, отрывочные знания узкоспециализированных наук превратить в стройную, целостную систему? Очевидно, самым простым средством достижения этой цели представляется экстенсивный путь – энциклопедизм, расширение объема (количества) знаний. Такое знание не может быть полным и глубоким; сводя формально воедино многочисленные факты, энциклопедия не может дать целостной системы знаний, поскольку рядом с точным изложением подробностей в одних науках присутствует полное невежество в других областях знаний»[58].
Недаром многие дореволюционные российские юристы относились к энциклопедии права весьма скептически. На сегодняшний же день эта юридическая дисциплина, по сути, обрела вторую жизнь в виде учебников по основам права или правоведению, по которым учатся, например, студенты неюридических вузов, которым в сжатые сроки необходимо освоить азы правовой материи, но не больее. В связи с этим вопрос о соотношении философии права и энциклопедии права сегодня носит характер сугубо исторический и серьезно современной правовой наукой не ставится.
Место главной фундаментальной науки о праве в отечественном правоведении довольно быстро заняла общая теория права. Обосновывая необходимость общей теории права как обобщенного знания о праве, Н.М. Коркунов образно говорил о том, что «человеческое знание – это книга с разрозненными страницами. Здесь на одной странице мы прочли все, на ней написанное, знаем до последней буквы, но рядом с ней нет ни предшествующей, ни следующей за ней страницы, и прочитанное нами, оставаясь без начала и конца, только дразнит нас как неразрешимая загадка»[59]. Отсюда непосредственно вытекает важность возникновения обобщающей фундаментально-теоретической науки о праве и довольно быстро философию права и энциклопедию права в этом статусе начинает вытеснять общая теория права.
51
Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 9.
52
Бучило Н.Ф., Исаев И.А. История и философия науки: Учеб. пособие. М., 2009. С. 239.
53
Там же. С. 239–242.
54
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. 2-е изд. / Предисл. д-ра юрид. наук, проф. И.Ю. Козлихина. СПб., 2004. С. 43.
55
Там же.
56
Там же.
57
Лихачев Г.Д., Нургалеев Ш.Х. Философия права в системе юридических наук // Юридическое образование и наука. 2006. № 1.
58
Фролова Е.А. Проблемы теории и философии права: Монография. М., 2015. С. 33.
59
Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. 2-е изд. / Предисл. д-ра юрид. наук, проф. И.Ю. Козлихина. С. 20.