Страница 20 из 39
Глянув на часы, Герда обнаружила, что еще только 6 часов утра и стоило бы спать дальше. Она перевернулась, уютнее устраивая голову на плече крепко спавшего Грэя, и попыталась провалиться обратно в грезы.
«Ну не вскакивать же, в самом деле».
Но впивавшаяся в бок пружина дивана не дала уснуть, да и тонкое одеяло оказалось слишком холодным, учитывая, что форточка была распахнута настежь.
Минуту покрутившись, Герда все же решила встать. Завернувшись в толстовку Грэя, валявшуюся около дивана, она осторожно открыла дверь и вышла в коридор.
В доме было абсолютно тихо, словно никого кроме них не было.
«Впрочем, кому тут еще быть-то? Брат его уехал, а дочка, наверное, спит еще. Интересно, сколько ей лет и похожа ли она на папу?»
Герда дошла до кухни, минуту рассматривала плиту и чайник на ней, но не рискнула зажигать газ на этом допотопном устройстве и присела за стол, допить вчерашний кофе.
Чашки никто не убирал, как и пепельницу.
«Да уж, новая плита тут не помешала бы, – Герда сделала глоток холодного горького кофе и осмотрела потолок и стены. – Да и новые обои – тоже. И пол бы перестелить надо».
Поднявшись, она сходила в ванну, изучила обколотый кафель с разнообразными наклейками, мерно капавший кран, и убедилась в том, что в этом доме надо делать ремонт.
«Думаю, Грэя это обрадует. Потому что жить в этом, наверное, никому неприятно. Сделаем. Надо только везде, чтобы чисто было и уютно».
Размышляя об обоях и потолочной плитке, Герда прошлась по коридору, осторожно приоткрыла дверь в соседнюю комнату Грэя и обнаружила там завал мягких игрушек, раскрашенные стены и большое зеркало, заклеенное собачками. На кровати среди плюшевых мишек спала, видимо, дочка Грэнзэ, закутавшаяся в одеяло с головой.
«Вот тут тоже надо все в порядок привести. Ребенок не должен в таком бардаке жить. Светлые обои поклеить, занавески красивые купить и мебель детскую».
Герда закрыла дверь, постояла минуту, рассматривая кладовку, а потом повернулась к двери напротив, неплотно прикрытой и даже без ручки.
Немного опасливо она толкнула ее кончиками пальцев и зашла.
Из мебели тут были только кресло и высокая тумбочка, заваленная вещами. В углу, прямо на полу, была разложена постель, а около нее низкий столик, на котором без подсвечников стояли огарки свечей, на подоконнике – новенький музыкальный центр.
На обоях много где ручкой были записаны телефонные номера и короткие пометки.
«21.04. Закинуть диски в бар».
«Снять номера завтра».
«Сэбил отправить к Петровичу до часа».
Герда передернула плечами, читая эти заметки, и отвернулась.
«Это комната его брата. Как он тут вообще живет?»
Под столиком около постели лежала перевернутая фоторамка. Герда наклонилась и, подняв ее, рассмотрела фото.
«Лена?..»
Брови сами собой взлетели вверх, а рот приоткрылся…
Герда стоит посреди большого ресторанного зала, рассматривая шикарный фонтан у стены и стараясь не мешаться под ногами у гостей. Мама взяла ее с собой, потому что не с кем было оставить, ну и показать, как дорого одета ее 11 летняя детка. На Герде красуется платье из натурального шелка цвета слоновой кости и белоснежная накидка, оттеняющая каштановые волосы.
От дверей раздается звонкий смех, как будто кто-то позвонил в колокольчик. Герда поворачивается на этот прекрасный голос и видит удивительно красивую девушку, больше похожую на сказочного эльфа, чем на человека. Черноволосая, с тонкой, как будто светящейся кожей, и большими темными глазами, обрамленными густыми бархатистыми ресницами.
- Пока! – девушка торопливо машет кому-то за окном и стряхивает с волос дождевую воду.
Она проходит мимо, легкая, как сказочная принцесса, и такая же красивая в длинном темно-синем платье.
«Лена Казарина. Однажды я такой же красивой стану».
Герда провожает ее взглядом, думая, что мама не права, потому что принцессы из сказок есть. Значит, и принцы и колдуны тоже существуют.
«Вот она – настоящая Спящая Красавица!»
Через год или чуть больше Герда встретила Лену снова. На похоронах в потрясающе красивом лакированном гробу.
Совершенное лицо, застывшее неподвижной маской, лежащие на белом шелке черные блестящие кудри и тонкие руки, сложенные на груди.
Тогда Герда острее, чем когда-либо, осознала, что мама все же была права – сказок не бывает. Спящая Красавица никогда не проснется. Она умерла. И принц не приедет ее разбудить.
- Знали бы мы раньше, – шепчет матери рядом старая женщина, вытирая глаза платком. – Леночка-то, оказывается, была обручена. Кольцо и свидетельство о браке нашли в ее комнате только вот теперь… Даже не знаем, кто он, муж-то ее этот. Вдруг претендовать будет на облигации…
Герда зажала рот рукой, всматриваясь в лицо сказочного эльфа из своего детства и с трудом складывая одно и другое.
«Обручена… Лена?! С ним?!.. Невозможно! Нет… просто фото как-то сюда попало… квартира же съемная…»
Фото вылетело из рук, как будто вырванное ураганом.
Герда вскинула глаза и окунулась в ледяную болотную муть чужого взгляда.
Машина Времени “Ветер над городом”
Машина Времени “Пока не спущен курок”
====== Любовь это... ======
Бесконечно долгая минута, пока они смотрели друг другу в глаза, показалась Герде чудовищем, ободравшим с нее кожу как будто крупным наждаком.
Никогда в своей жизни она не видела настолько тяжелого, уничтожающего взгляда, который словно медленно счищал с нее все защитные покровы один за другим, пока не содрал все до костей.
Грэнзэ очень-очень тихо выдохнул сквозь зубы и разжал кулак, опуская руку.
«Неужели он бы меня ударил?»
Герда заметила движение, разорвавшее оцепенение, казалось, самого воздуха в комнате, и тоже выдохнула.
– Извини, я просто…
- Уйди, – брат Грэя положил фотографию на столик изображением вниз и сел в кресло.
- Я просто…
- Ты тупая? – болотно-зеленые глаза поднялись снова, отвлекаясь от созерцания зажигалки, извлеченной из кармана. – Или я не на том языке изъясняюсь? Свали в туман. Так лучше? Или не изволит ли Ваша Милость покинуть сии убогие апартаменты как можно быстрее?
Герда отступила на шаг, пораженная той брезгливостью, которая сквозила в голосе Грэнзэ, только что с языка не капая, как яд.
Ей стало обидно и больно.
Она же просто хотела сделать доброе дело – просто привести в порядок это убогое жилище, чтобы в нем хоть жить можно было бы, а ей вот так вот в лицо швыряют презрение неизвестно за что.
- Что я тебе сделала? – она упрямо вскинула подбородок, желая выяснить, в чем проблема.
Грэй спит и не может вмешаться, но он привел ее в свой дом, где они будут жить, значит, черт побери, она имеет право знать, чем так не угодила его брату.
Грэнзэ вскинул брови и уставился на нее крайне удивленным взглядом, словно с ним заговорила тумбочка, или домашняя кошка, которую он уже второй раз сгоняет со стола, а она все никак не скумекает, что ей тут не место.
- Что? – переспросил он. – Ты о чем вообще, куколка?
- Ты относишься ко мне, как к грязи! – выпалила Герда, сверкнув глазами. – Презрительно цедишь слова, как будто ты царь вселенной, а я – ничтожество! Даже не прощаешься и не здороваешься, а теперь считаешь, что можно отделаться от меня брезгливым «уйди», как от уличной шавки…
- А чем ты лучше? – перебил Грэнзэ, сел в кресло, рассматривая Герду с откровенным интересом, и закурил, откинув головы на спинку. – Пролезла в мой дом непрошенной, пожрала, попила, переночевала и решила побродить по комнатам, пока хозяев нету. Не удивился бы, залезь ты спать на мою постель…
- Это больше похоже на подстилку, – скривилась Герда, задетая уже за живое. – Так что вряд ли может прельстить хоть кого-то.
Грэнзэ холодно усмехнулся, выпустив в ее сторону струю серого дыма.
- Думаю, это тебя касается в последнюю очередь. А теперь спрошу еще раз – я неясно выражаюсь? Выйди и закрой дверь с той стороны. Ты – подружка Грэя, и только по этой причине я не советую тебе закрыть за собой входную дверь и больше не показываться мне на глаза. Хотя ума не приложу, что он в тебе найти мог.