Страница 27 из 45
Раф скашивает на нее глаза и возвращается к своему занятию, торопливо прикусывая свой ядовитый язык, на котором уже вертится масса язвительных мыслей.
Мива смеется и заходит.
- Я думала, вы лучше, – она встает в стойку и начинает медленно переводить руки, внимательно повторяя сложный разворот ладони. – Вы все же ограниченные. Один хороший удар, может, и знаете, но не больше. Я думала, он крутой, а оказалось… Леонардо и в самом деле не так уж хорош…
- Согласен, он – крутой, – Раф щурится и бьет манекен еще раз. – Лучший.
- Но я честно выиграла! – Мива вскидывается, прерывая движение. – Я его победила! Я сильнее и лучше!
Раф ядовито усмехается ей, поняв, что задел за живое.
- Ну да, конечно! Дону тоже честно подсказывала? Твоя мама всегда любит тех, кто слабее, потому что их жалеть можно, да?
Глаза Мивы опасно сужаются, но Раф этого не замечает, складывая руки на груди.
Он не может навалять ей как следует – Мастер же не велел, да и Донни обещал быть паинькой. Но он может разнести ее словами, эту девчонку, которая крадет у его братьев так нужные им крохи внимания Мастера, только потому что она его дочь.
- Что? Что ты сказал?! Мама меня любит, потому что я ее дочка! – Мива сжимает кулаки, разворачиваясь. – Она меня будет любить в любом случае больше, чем любого из вас, а я докажу всем, что достойная этого, потому что я – лучшая! И вашему Мастеру докажу, и своему отцу!!
- Ты лучшая, пока тебе это позволяют! – Раф с разворота бьет ногой в манекен так, что тот отлетает к стене. – Лео тебе просто поддавался, поняла! Тебе его никогда не побить. И лучше Донни не рассказать ни стих, ни сказку! Он наизусть знает все собрание сочинений Да Винчи, и азбуку Морзе, и таблицу алгоритмов…
Кулак Мивы врезается ему в скулу, на секунду раскрашивая все вокруг в красную вспышку боли.
- Врешь! – она бросается вперед, целясь ногой в бок. – Врешь все! Я лучше!..
Раф встречает ее коленом, довольно отмечая, что девчонка сгибается от первого же удара.
- Верь, чему хочешь, – тихо шипит он. – Но Мастер нам, а не тебе, дал настоящие маски ниндзя, отмечающие наши таланты. Донни – ум и мудрость, Лео – силу духа, Майки радость, а мне, дура, силу и гнев…
Мива вскидывает на него взгляд. Смотрит всего только одну секунду, но так, что Рафу становится нехорошо. Он запоздало понимает, что что-то в ее взгляде не так…
- И ты поверил? – с кривой усмешкой шипит она. – Поверил, что ваш Мастер действительно таланты в вас рассмотрел? Да ты глупее, чем я думала.
Она поднимается, тяжело держась за живот, в который прилетело Рафово колено, и продолжает улыбаться.
А Раф вдруг отступает на шаг. Он уже чует, что она знает что-то, эта мелкая наглая девчонка, и сейчас ударит на поражение…
И готовится поставить блок из привычных ему злых слов.
- Это просто цветные ленточки, чтобы мама вас различала, идиот, – Мива снисходительно качает головой. – А вам он это сказал, чтоб не расстраивались сильно – он же видит, что вы почти как люди умные…
Раф готовился защищать голову, но удар прилетел в грудь…
Он не ожидал… пропустил…
И в груди стало как-то холодно и пусто.
Вытирая слезы, Донни принял раскрытую ладонь брата и позволил поднять себя на ноги.
- А… а как же Лео и Майки?..
- Они нас ждут, – Раф дернул плечом, забрасывая на него небольшой мешок-торбу. – Я только за тобой вернулся.
- Да хоть бы и так! – Раф скалится в лицо Миве. – Как и зачем нас Мастер отметил, не твоего ума дело! Ты лучшей хотела стать, так вот – не дано тебе! Не сможешь! Никогда! Тебе ни в жизни не написать сказки лучше Донни, и не сделать ката так же, как Лео, и меня тебе не побить! Потому что мы – одно целое, а ты просто выскочка, которая хочет показать всем и каждому, какая она крутая!
Может, Мастер и в самом деле для твоей мамочки эти ленты принес, потому что она так глупа, что не может различить нас в лицо, но мы-то хуже от того не стали, как и ты – лучше! Он знает, чего мы стоим на самом деле, а тебя не потому Мастер твой выгнал, что совсем никуда не годная?! Ограниченный Донни подумал, что тебе и твоей маме хочется есть, а такая великая ты даже этого не смогла!
Мива отшатывается прочь, сжимая кулаки. Слова Рафаэля прилетели ей в сердце больнее, чем его колено в грудь. Отец и в самом деле считал ее никчемной и жалкой, и говорил это, не скрывая, много раз. Вот этих… этих бы он точно оценил… и не только за умение драться.
За силу духа, за волю, за их умение жертвовать ради других чем-то своим, пусть и последним.
Отец всегда восхищался в других этими качествами, которых не было у нее.
Их Мастер высоко оценил ее… но потому ли, что она и в самом деле была так хороша, или же?..
«Он сказал, что он мой отец, и мама говорила про какого-то Йоши…»
- Это не правда! – Мива чувствует, как у нее начинают дрожать губы, а на глаза наворачиваются слезы.
Она пришла, чтобы показать Рафаэлю, насколько она лучше него.
Она смогла победить Леонардо.
Она подсказывала Донателло стихи.
Она шутила лучше Микеланджело.
Она была лучше них всех всего 10 минут назад…
- А что правда? – Раф смотрит на нее, сжимая и разжимая кулаки. Мива видит, что ему тоже больно от ее слов. Как два самурая из легенд, они медленно режут друг друга на куски, проверяя выдержку и выносливость. – Правда в том, что Донни для вас хотел еду достать, а ты хоть спасибо сказала ему? Лео простудился там, наверху, пока искал все это, но Майки только крошечный кусочек достался этой заботы. Правда в том, что ты хочешь быть лучшей, утверждаясь на моих братьях, но не становясь такой же сильной, как они…
- Нет! – Мива смазала кулаком по глазам и шмыгнула носом. – Я стала! Я же выиграла…
- Потому что он тебе поддавался! А знаешь зачем, дура?! Знаешь?!
Раф хватает ее за плечи и начинает трясти.
- Потому что Донни его попросил! Донни хочет, чтобы у него была мама! И он это заслужил! Он заслужил, чтобы его любили!
Мива отшвыривает Рафовы руки прочь и прыгает в сторону.
- Мы друг за друга на все готовы пойти, – Раф тяжело дышит, глядя на нее. – И ради вас теперь, потому что вы стали частью нашей семьи. Мастер так сказал. А ты? Ты-то на что готова ради других? Вот поэтому ты и не лучше, и никогда не станешь…
Мива цепляется взглядом за его замотанные ладони и вздрагивает. Тряпки грязные и бурые – она знает, как больно, когда порезал тонкую кожу на сгибах пальцев… когда он только успел так пораниться?..
- Я все равно… я смогла… – сама она уже не верит в собственные слова.
- Угу, – Раф пренебрежительно дергает плечом. – Смогла она…
И отворачивается, возвращаясь к своему занятию.
====== там, где все-все будет хорошо... ======
Вытирая глаза и вздрагивая, Донни вышел следом за Рафом из их комнаты и на секунду позволил себе оглянуться.
Дом. Их дом хранил молчание им в спину, нарушаемое едва уловимым плачем в додзе. Горьким, пронзительным, помноженным на тихие проклятия миру и… и им тоже. Это Донни знал.
Мама не называла имен, но не потому что они не были виноваты, нет. Она просто не помнила их…
«Мама…»
- Идем, – Раф потянул его за собой, низко опустив голову и упрямо дергая носом. Он не признавал никакой вины ни за собой, ни за братьями. Для него мир был виновен перед ними. – Нечего нам тут делать больше, раз так.
- Мива! Мива!!
Когда в их комнату без предупреждения ворвалась мама, Донни пытался понять, что происходит с Лео, который вдруг сказал, что ему холодно, и спрятался в одеяло. Он не казался больным, как Майки неделю назад, не кашлял и не чихал на всю комнату.
«Странно…»
- Мива!
- Ее здесь нет, – Донни поднимает голову и улыбается, искренне обрадованный тем, что мама пришла к ним. – Наверное, в додзе. Я хотел спросить…
Она хлопает дверью, не дослушав, даже не взглянув на него, и по коридору пролетает поспешное эхо шагов.
- Что случилось, Ди? – ему под руку суется Майки, который до этого играл в солдатиков у кровати. – Что…