Страница 54 из 128
- И из-за ромашки тоже? – спросил он и тут же пожалел об этом.
Майя уронила цветок и закусила губу, как будто он ее ударил. Конечно, ведь она надеялась на сочувствие и не ожидала расспросов.
- Не отвечай, - попросил он, но она упрямо покачала головой.
- Отчего же? Да, и из-за ромашки тоже. Кто-то подарил мне цветок… Не помню кто, тогда я уже плохо понимала, что происходит вокруг. Помню, как испугалась. Знала – за это накажут. Так и вышло.
- Майя… - он попытался взять ее за руку, но она не позволила.
- Нет, погоди. – Ее голос уже звенел от слез, сдавивших горло. – Я все понимаю, Мэт, правда. Такая женщина, как я, никогда не сможет стать достойной женой. Помнишь, я говорила тебе, что не всегда была плаксой? Но уже год, как он умер, а я так и не оправилась. И… и… и я не уверена, что когда-нибудь смогу лечь с мужчиной…
Последние слова она выдавила через силу, но Мэт уже не слушал. Он притянул Майю к себе, ловко усадил на колени и обнял, как маленького ребенка. Конечно же, она расплакалась, уткнувшись в его плечо, но не сопротивлялась, не пыталась вырваться.
- Ш-ш-ш… - приговаривал он, качая ее на руках. – Ш-ш-ш…
Других слов не находилось. Мэту казалось, что любые слова – лишние. Что он ей может сказать? Что он – тот самый дурак, который подарил ей ромашку и обрек на страдания? Да и не в ромашке дело, ясно же, что старый урод приревновал бы жену к любому столбу, не то что к молодому офицеру. И с обвинением все понятно, как белый день. Пусть подпись подлинная, но навряд ли Майя понимала, что подписывает, если ее постоянно били. Кстати, проще будет добиться пересмотра дела.
К демонам! Ни о том он сейчас должен думать. Был бы жив старый князь – он убил бы его сам. И не на дуэли, голыми руками задушил бы. Бедная малышка Майя! Сама, как цветочек… Ромашка… Такая же светлая, как солнышко.
Плач понемногу стихал. Мэт выудил из кармана платок и стал вытирать зареванное личико Майи.
- Мне очень жаль, что в твоей жизни был этот кошмар, - сказал он тихо. – Клянусь, ты больше никогда не будешь страдать.
- Ты… не оставишь… - всхлипнула Майя, но он не дал ей договорить, закрывая рот поцелуем.
Она откликнулась сразу, словно забыв о слезах и переживаниях. Мэт ласкал шею, осторожно поглаживая кожу кончиками пальцев. А потом, когда она совсем успокоилась, целовал мокрые щеки, щекотал мочку уха.
Майя так и уснула у него на руках, прижавшись щекой к плечу.
Сквозь сон Майя услышала детский смех, похожий на веселый звон колокольчиков. Она заворочалась и открыла глаза. Матвея рядом не было, она полулежала на душистом сене, а поодаль сидели две девчушки лет десяти, в простых сарафанах, темноволосые, в их толстых косах позвякивали монетки и разноцветные бусины. Девочки переговаривались, смеялись и плели венки из Майиных цветов.
- Ой, проснулась, - заметила одна из них.
- Мы взяли ваши цветы, - добавила вторая.
- Нам господин разрешил, - тут же поправила ее подружка.
Майя улыбнулась им, но сказать ничего не успела, из-за стога вышел Матвей. В одной руке он нес сапоги, в другой – корзинку. Брюки подвернуты, ноги босые, волосы мокрые. Майя догадалась, что он купался, пока она спала.
- Спасибо, красавицы, - сказал он девочкам. – Держите, это вам. Да забирайте вместе с корзинкой.
Девочки заглянули внутрь и радостно запрыгали, а потом подхватили корзинку и побежали по лугу.
- А венки? – крикнула им вслед Майя.
- Это вам, - обернулась одна из них и помахала рукой.
- Это нам, - хмыкнул Матвей, поднимая оба венка.
Ничуть не смущаясь, один он нахлобучил себе на голову, другим аккуратно «короновал» Майю.
- Попросил девчонок присмотреть за тобой, пока ты спала, - пояснил он. – А сам сбежал купаться. Расплатиться пришлось сладостями. Ты же не против?
- Ничуть, - заверила его Майя.
Она поправила венок, потому что какой-то стебелек колол лоб.
Было немного неловко. Как теперь себя вести? Вроде бы Матвей понял и принял ее вместе со всеми недостатками, хоть и не сказал об этом прямо. Да и нужны ли тут слова? Ведь утешал, обещал защиту.
Он сел рядом с ней, обнял за плечи. Майя прильнула, прижавшись щекой, и тут же отпрянула.
- У тебя рубашка мокрая.
- Высохнет.
- На тебе? Ты так простудишься, хоть и жарко!
- Майя, солнышко, а если я сниму рубашку, ты не упадешь в обморок?
Матвей шутил: глаза лукаво поблескивали, и на губах играла улыбка. Понятно, он не хочет пугать ее неприличными поступками.