Жертвы пороков

Машина уже выезжала из деревни, как вдруг Катя вскрикнула:

– Мам, смотри!

Оля тут же обернулась и увидела испуганные глаза дочки, указывающей пальчиком в сторону старого покосившегося дома.

Уже знакомая сутулая фигура стояла на пороге, провожая странным взглядом, уезжавшую машину. Старуха снова наклонилась вперёд, но что-то не давало ей упасть.

– Боже, жуть какая, – брезгливо выдала Оля. – Что она хочет?

– Не знаю, – тут же настороженно ответил Максим. – Лучше отвернись и не смотри туда. Катюш, ты тоже.

Дочка покорно отвернулась. Никто не хотел вспоминать тот вечер с плохой стороны, поэтому последующие несколько минут прошли в полной тишине. Даже Мишка не удосужился ляпнуть что-то весёлое в своем стиле.

Горбатая женщина в красном платке стояла до тех пор, пока машина не скрылась за лесом. Она громко щёлкнула зубами, и её черные глаза-горошины вновь зашевелились. Нос чувствовал посторонний запах, но зрение не улавливало пришлого незнакомца. Бабаня подалась немного вперёд, ступая по свежим следам машины. Как ищейка, она замотала головой то в одну, то в другую сторону, обнажая жёлтые зубы. Словно сова в поисках добычи, она высматривала что-то в направлении удаляющейся «Нивы». Внезапно тело её напряглось, от чего старуха захрипела.

Некто пятый сидевший на заднем сидении вдруг возник в окне автомобиля между детьми.

– Стой!!!– в панике закричала Бабаня. – Стойте же, вы, окаянные!

Хромая старуха быстро побежала в надежде остановить нечто страшное и смертельно опасное.

– Он убьёт вас! Остановитесь, глупцы!

Слова эхом пронеслись по улице, но их никто не услышал.

Автомобиль выкатился на просёлочную дорогу и запылил вдоль молодых посадок. Через несколько минут «Нива» вынырнула на оживленное шоссе и помчала в сторону дома.

Макс ловко управляя одной левой, настраивал радиоволну. Приёмник упрямо шипел.

– Тебе давно пора выкинуть его, – заметила жена.

Макс, не обращая на неё внимания, продолжал орудовать над ручкой. В конце концов, он сдался.

– Странно, не работает. А ещё десять минут назад принимал отличный сигнал. Наверное, сгорел.

–Тебе давно пора выкинуть это старьё, – снова повторила супруга.

– Не говори ерунды. Я смогу починить. Во всяком случае, спрошу у Снегирёва. У него что-то подобное видел в гараже.

– Всё равно старое.

– Так, ну признавайся, в чём дело?

Оля сделала покорный вид.

– Тебе не кажется, что, пора бы что-то изменить? Может, возьмём отпуск весной и уедем куда-нибудь? Ненадолго дня на два или три. Только мы с тобой.

– Я как-то не думал об этом.

– Дети могут побыть у мамы, – тем временем продолжала Оля, – Между прочим, моя двоюродная сестра в этом году собирается в Каир. Ты хотел бы полететь в Каир?

Максим изобразил задумчивость.

– Если честно. Я боюсь летать. Уж лучше поездом.

– Значит ты не против? Ты, действительно, готов бросить своего Семёныча ради меня?

– Оленька, не говори ерунды. Ради тебя и детишек я готов официально жениться на Семёныче! Ну, а потом, конечно, его бросить.

День догорал. Солнце лениво поползло к горизонту. Местами начали зажигаться фонарные столбы.

Прошло около часа, когда Оля положила ладонь на ногу мужа и стала легонько поглаживать. Макс перевёл взгляд и по выражению лица жены понял, на что та намекает. Оля часто была в подобном расположении духа, когда хорошо отдохнёт в деревне. Тот вечер как раз был таким. Максим накручивал себя в предвкушении грядущего романтического ужина, после того, как телевизор покажет программу «Спокойной ночи малыши» и дети отправятся спать. В багажнике чуть слышно позвякивала бутылка самодельной настойки Галины Викторовны. Наверное, судьба не оставит шансов ей остаться закрытой до Нового Года, как обещала сделать Оля. Макс погрузился в свои фантазии с головой, но мысль, об утреннем обещании железным клином вошла мозг.

– Чёрт! – прошипел Макс. – Я совсем забыл. Сосед ждёт меня сегодня на помощь с машиной.

Оля ничего не ответила, убрав ладонь с ноги мужа.

– Значит, не судьба, – заключила она с расстроенным лицом. – Что ж, иди, помогай, раз обещал.

– Я думаю, мы не долго, – пытался он утешить её или же себя. – Там, наверное, дел не более часа.

– Макс, – Оля посмотрела на мужа. – Всё хорошо.

За тем она едва заметно улыбнулась и добавила:

– Я буду тебя ждать.

«Я буду тебя ждать» – прозвучало в голове Максима, как колокол. Эти слова пробудили давно спавшие воспоминания, которые ранее сводили с ума молодого парня семнадцати лет. То же самое говорила его мама отцу, стоя в прихожей перед дверью. Отец виновато смотрел в пол, где в углу расположился собранный чемодан. Там были не игрушки для детского сада и не старые шмотки, место которым на помойке. Там были аккуратно сложенные отцовские рубашки, предварительно выглаженные, затем брюки и нижнее бельё. Мама сложила вещи так, чтобы они не помялись. Дорогой парфюм, подаренный ей же на день рождения, как кукла был завёрнут в бумагу. Когда-то она собирала подобный багаж, отправляя отца в командировку, но в тот вечер он уже не работал на прежнем месте. За тётей Дашей, как называла её местная детвора, нельзя было заметить ни малейших признаков беспорядка. Дома царила идеальная чистота. Даже когда маленький Максим приходил с прогулки домой, шлёпая грязными резиновыми сапогами в прихожей, она не говорила ему ни слова.

Отец молча стоял, не в силах произнести что-либо. Все слова были сказаны ранее, вызвав состояние внутренней пустоты и тревоги. Кто-то переносит тяжёлые душевные травмы, утопив себя в спиртном, кто-то ищет выход в работе, кто-то старается забыть негатив, каждый вечер рыдая в подушку. Мама Максима приняла удар так, что невольно задумываешься о силе и стойкости человеческого сердца. Проклятый чемодан стоял перед глазами Макса как и десять лет назад тогда в прихожей. Парень смотрел на него намокшими глазами. Он хотел было сорваться с места, прокричать: «Ты что делаешь? Это же мы! Забыл, как мы любили ходить на рыбалку, забыл, как любил маму? Забыл?» Вместо этого только сердце резко кольнуло, заставляя руки и ноги пребывать в оцепенении.

– Я буду тебя ждать, – кротко сказала мама Максима и опустила голову.

Картина застыла, как в немом кино. Фигуры неподвижно, словно ледяные статуи, пребывали в забвении, и на минуту могло показаться, что время остановилось. Это смятение и вся палитра чувств, бушевавшая в груди молодого парня, вновь проснулась в сердце Макса, когда тот держал баранку автомобиля.

– Стой!!! – вдруг яростно завопила Оля.

От крика Катя и Мишка резко вздрогнули, как маленькие птенчики в гнезде при виде хищника.

Макс машинально упёрся ногой в тормозную педаль. Глаза испуганно искали причину внезапной паники жены. Полоса своя, движение регулируемое. Что не так? Внимание вернулось окончательно, когда Максим увидел красный глаз светофора, который остался в зеркале заднего вида. В последнее мгновение «Нива» проскочила перекрёсток, чудом не угодив в серебристую машину, которая мчалась на разрешающий сигнал. За ней на полном ходу пронёсся пассажирский автобус. Всё длилось секунду, не более. Скрип тормозов паническим страхом распространился по венам, и даже, когда машина полностью остановилась, успокоить взбесившийся пульс было невозможно.

– Вы в порядке? – Макс обернулся назад.

Побледневшие детишки молчали. Они и понять не успели, что произошло. От начала и до конца картину случившегося прожила только Оля. Она крепко прижала ладони к лицу, подобрав ноги по себя. В такой позе Максим её и увидел.

– Олечка, любимая, ты как?

Жена не отвечала. Колени тряслись, тело било судорога. Макс быстро отстегнул ремень безопасности и обнял жену.

– Всё хорошо, любимая, всё хорошо. Прости дорогая.

Мишка начал хныкать. Видимо, мгновенно пережитый ужас только спустя время дошёл до него. Катя безмолвно следила за происходящим. Вывалившийся из уха наушник продолжал что-то напевать, болтаясь на груди девочки. От плача малыша Оля вдруг пришла в себя.