Жертвы пороков

– А ты не думаешь, что судьба всё-таки существует? – продолжил Стас. – Но судьба не в том понятии, в каком мы привыкли себе это представлять. Жизнь, она ни как лента кинофильма. Она часто преподносит нам сюрпризы и порой ставит перед сложным выбором, но конечный путь, по которому мы в итоге идём, зависит от нас самих. Предположим, что кто-то, как фигуры на шахматной доске, расставляет нам трудности и варианты путей, по которым можно продолжить своё существование. И вот, ты, как пешка, скачешь по чёрно-белым клеткам, решаешь с какой стороны тебе обойти препятствие. С правой или с левой? Дело в том, что каждый из путей приведёт тебя к следующему выбору, где ты снова встанешь на распутье. Проблема в том, что ты не можешь ничего изменить. Прошлое остается прошлым, даже если ты очень сожалеешь о сделанном, а тем более о не сделанном. Итог в результате один – пешка доходит до края доски.

– Что-то ты меня пугаешь, брат, – с укором заявил Алексей. – У тебя неважный вид. Езжай домой и выпись хорошенько. У меня сейчас голова занята совсем другими мыслями. Прости. Я не могу адекватно воспринимать то, что ты сейчас говоришь. Завтра с утра жду тебя в офисе.

– Хорошо, – вымолвил Стас. – Я приду завтра.

Он молча поднялся со стула, взял кожаную папку бумаг, с которой практически не расставался и, уже уходя, добавил:

– Обещай мне, что будешь осторожен.

– Хорошо. Давай, иди уже. Не наводи панику, – отвертелся Алексей. – И без того мистики хватает.

Стас вышел из кафе, направившись в противоположную от рабочего места сторону. Вскоре парень скрылся за углом.

Настроение было подпорчено. Возвращаться к плодотворной работе, требующей максимальной отдачи и актёрского мастерства непросто, когда лучший друг и компаньон даёт заднюю.

Знаешь, я дружил со Стасом со школьной доски. Юношеские взгляды на жизнь совпадали, так что каждый из нас искал поддержку друг в друге. Чтобы откосить от армии пришлось поступать в институт. За неплохие деньги, добытые на городских улицах нелегальными промыслами, удалось зачислиться на кафедру психологии и дефектологии. А там как-то само всё поехало. Будучи студентами первого курса, мы начали с головой утопать в океане под названием психоанализ. Особые надежды подавал Стас, но я смог прогнуть его под себя, уговорив в конце пятого курса основать небольшое агентство. Знания основ человеческой психики были у нас на вооружении, что поспособствовало удачному старту дела.

– Неужели всё было так просто?

Да, именно так. На различного рода лжеамулетах и оберегах нам удалось поднять неплохие деньги. К счастью, заработанный первый капитал оправдал себя полностью. Были и чёрные моменты в истории становления агентства. Приходилось занимать денег у криминальных авторитетов под хорошие проценты, так как частные банки не могли предоставить должный кредит на сомнительную деятельность. Мы не отчаивались и, даже когда приходилось прогибаться под главарей местных преступных организаций, не теряли надежду и веру в свою работу.

Человеческий мозг своего рода пластилин, а скульптором был я. Мне без труда удавалось улавливать те нотки крика души клиента, на которые вовремя нужно было обратить внимание. Опыт прибавлял уверенности в работе. Через год-два уже непоследние люди в городе обращались в наш маленький неприметный кабинет на втором этаже.

Спустя годы мы заявили о себе, как одни из самых сильных экстрасенсов области. Я принял на себя все трудности и тонкости общения с людьми, в то время, как Стас занимался организационными вопросами. Признаюсь, однажды я стал замечать странности в поведении друга. Он часто опаздывал на работу, мог резко взять выходной посреди недели. Ничего плохого это не оказывало на агентство, да и нагрузка у парня была не маленькая. Особенно в силу последних событий, когда руководитель местного дома культуры разрешил организовать первое массовое мероприятие. Дело сулило неплохие деньги, и главным шагом в успешном его завершении являлось продуманность и осторожность в действиях. Очень не вовремя Стас начал тормозить. Провалить грядущий семинар, значило провалить всё дело на корню. Позволить такое я себе никак не мог. Никто не смел помешать мне сделать новый шаг на пути к известности и деньгам. Стас был хорошим преданным человеком. Видимо, его время просто ушло. До того момента разногласий у нас не возникало.

Алексей неспешно допил свой кофе. В распоряжении оставалось около тридцати минут, пока на телефон не позвонит Леночка, узнать задержится ли её начальник и что сказать посетителям. Нацепив косуху, Алексей последовал к стойке.

– Сигарет, – буркнул он продавщице, положив железные рубли на прилавок, после чего добавил. – Зажигалку ещё.

Выйдя на улицу, он задымил. Алексей не курил уже несколько лет, но почему-то тогда, в разгар яркого солнечного осеннего дня, ему захотелось вспомнить вредную привычку. Он затянулся разок-другой и бросил недобитый окурок в урну, после чего поднял голову вверх, подставляя лицо яркому светилу. Дело не ждёт, нужно было идти работать. Он обернулся и посмотрел на торговую стойку. Взгляд быстро пробежал по стеллажам, ненароком зацепившись за бутылку элитного алкоголя.

Стоявший поодаль дорожный работник продолжал разбивать асфальт.

Глава 4

Максим закинул последний чемодан в машину. Дверь багажника покорно захлопнулась.

– Теперь когда ждать вас, родненькие? – поинтересовалась Галина Викторовна.

– Думаю, в следующие выходные, мам, – ответила Оля. – Максим закончит с проектом, и приедем. Я надеюсь, в следующий раз будет без подобного рода казусов.

– Оля, Максим, – обратился к ним Евгений Михайлович, – Вы простите, мы сами не знаем, зачем она пришла. Странная женщина. Напугала нас всех.

– А я не боюсь! – выступил Мишка. – У меня есть «часы шпиона», которые мне мама с папой подарили. Вот!

Через мгновение заработал мобильник Макса:

– Секретный агент Миша просит выйти на связь!

– Ух ты! Вот это игрушка, – демонстративно улыбнулся дед. Такой у меня в детстве не было.

– А у меня есть! – радовался малыш.

– Так, все в машину! – скомандовал Максим.

Детишки уселись на заднее сиденье и махали ручонками «бабулькам-дедулькам».

– Салат сразу же положи в холодильник, – наказывала Оле Галина Викторовна. – А банки с вареньем можно и на балконе. Главное, про салат не забудь.

Она вручила дочери большую сумку с различными вкусностями, которые остались после застолья.

– Ну, с Богом, – она перекрестила уже отъезжавшую машину, а Евгений Михайлович едва заметно махнул на прощание рукой.

Оле никогда не нравились долгие проводы. В отличие от мужа, она прикипела к родителям душой. В любом выходном дне, будь то праздник или законный выходной, она искала повод отправиться в деревню. Максим не находил в этом ничего дурного. Наоборот. Детям свежий воздух, Оле общение с родителями, а Макс просто разряжал обстановку серых будней. Переезд родителей в деревню она восприняла двояко. С одной стороны в городе в распоряжении остался двухэтажный дом, а с другой родные сердцу люди уезжают, обрекая её видеться с ними несколько раз в месяц. Она убеждала себя в правильности выбора, отпустив родителей из города, так как мать, как и отец, давно поговаривали о смене жизненного уклада на более приземлённый. Прожив большую часть жизни, подсознательно задумываешься не о материальных ценностях. Было ли единственной причиной переезда отсутствие жилья для Воробьёвых в городе N? Возможно. Таким шагом родители обеспечили семью дочери надёжной крышей над головой, но ничего не потеряли при этом. Выкупить покосившуюся избушку на краю деревни оказалось под силу двум семьям без значительных финансовых потерь. Хозяин давно переехал в крупный город, оставив строение под дачу, посещать которую из-за тогдашнего темпа жизни не мог. Домик доживал остатки своих дней и непременно разрушился бы, как и несколько подобных до него. К счастью, случай навёл родителей Оли именно на тот дом, переходящий в их владение за символическую сумму. К удивлению дочери, родители обзавелись домашней скотиной. Галина Викторовна быстро освоила профессию доярки, ловко управляясь с козой Дусей у себя в сарае. Удой Дуся давала большой, и почти каждые выходные Воробьёвы угощались свежим деревенским натуральным молоком. Особенно любил его Мишка. Привозные трехлитровые банки малыш опустошал за считанные дни. Катя же относилась к деревенской продукции равнодушно, за исключением бабушкиных блинов. Провинция жила своей тихой жизнью, далеко от городской суеты и пыли. Весна сменялась летом, а осень холодной зимой. Снег заметал домишко почти по самые окна, и тогда деду приходилось неслабо орудовать лопатой, чтобы расчистить себе путь к ближайшему колодцу. Была в этой тихой скромной жизни своя особенность, изюминка, пробуждающая в человеке те чувства и эмоции, которые вряд ли испытаешь, будучи частью той серой массы людей, хаотично двигающихся утром на работу по пешеходным переходам и перекрёсткам со светофорами. В глубине души Оля понимала своих родителей и даже сама хотела бы поступить также лет через двадцать или тридцать, если бы жизнь предоставила ей подобный шанс. На тот момент она даже не подозревала о том, что всё может сложиться совсем иначе.