Страница 47 из 63
Следующие три раунда переговоров Кватуор не комментировал, и Лем успел нащупать нужные нити в местной паутине и раскидать по ним своих людей. Но дальше начались встречи с фигурами второго, теневого слоя местной власти, и тут легионер уже не смог молчать.
- Это – законченные подонки!
- Это – безумцы!
- Это – бандиты!
Лем не спорил. Именно с подонками, безумцами и бандитами он сейчас и вел переговоры. Местная власть слишком твердо намеревалась отстаивать свои привилегии, так что Лем просто обратился к помощи тех, кто привилегии еще только рассчитывал получить. Штат агентов, работающих на планете, разрастался в геометрической прогрессии, и когда Кват всё-таки не выдержал, это стало помехой, но не крахом всей игры. Да и причина недовольства легионера, прямо скажем, оказалась довольно веской: Лем гостил в полевом лагере местных сепаратистов, когда проправительственные силы нанесли весьма удачный артиллерийский удар. Когда канонада стихла, Кватуор вытащил из-под себя слегка присыпанного землей подохранного, и без комментариев отволок сперва к чудом уцелевшему транспорту, а потом – на орбиту.
- Больше высадок не будет, - совершенно машинным тоном сообщил он, и ушел надиктовывать сообщение астропату.
Ответ с «Черного Ветра» снова требовалось ожидать неопределенное время. Лем неспеша, с удовольствием принял ванну, передохнул, и вежливо попросил чтимого Кватуора об аудиенции. Кват сцепил зубы и приготовился держать оборону.
Примерно три часа Лем вел с легионером приятную светскую беседу о совершенно отвлеченных вещах. С каждой следующей фразой, не касавшейся вопросов приведения Асадора к согласию, стоимости боеприпасов, сроков отбытия к основному флоту и прочих животрепещущих тем, Четвертый нервничал всё больше. Природная подозрительность криком кричала, что человек добивается этим разговором каких-то своих целей. Но каких именно целей и, главное, каким образом добивается – Кватуор не видел, и это было особенно тревожно. Когда Лем с крайне довольным видом поблагодарил чтимого легионера за приятную беседу и откланялся – оный легионер был уже готов хватать благостного мерзавца и вытрясать из него правду методами родного Легиона. Увы, инструкции брата Зо Сахаала на сей счет были весьма категоричны.
А Лем вернулся в свои покои, вполне удовлетворенный мелочной местью. Кват, в общем-то, не виноват, что именно его Зо назначил конвоиром своему посланцу. Но и Лем совершенно не виноват в том, что незначащий разговор почему-то вызвал приступ тревожности у чтимого легионера Кватуора. Как учат мудрые: нет невиновных, есть разная степень вины…
Ответное сообщение с «Черного Ветра» пришлось ждать несколько суток. Предсказуемо, это был приказ возвращаться к флоту, однако же приказ, сдобренный пояснением, что планетарная операция Повелителей Ночи почти завершена, и скоро наступит время трудов для Лема и его команды. Донесение Четвертого не упоминалось вовсе. Зачем капитану изображать хорошую мину при имеющейся игре – Лем понимал не до конца. Создавалось впечатление, что Сахаал пытается смягчить формулировку и не афишировать тот факт, что к ошейнику полагается и поводок, но раньше подобной тактичности в словах за чтимым адмиралом совершенно не наблюдалось.
Впрочем, до откровенной лжи Сахаал всё же не опустился: наземная операция на Глире была в завершающей фазе. По прибытии Лем не успел даже толком отчитаться капитану – сразу сорвался на планету, подгоняемый меланхоличными сообщениями от Фиррентиса Примарис о том, что длительный простой некоторых производств грозит полным крахом технологического процесса, а персонал разбежался, если вообще выжил, а заменять обученных техников кем попало – это будет даже не крах, а техногенная катастрофа, а самого Фиррентиса, конечно, много, но не настолько, чтобы накрыть собой все производственные линии.
Лем шагал по пустынным улицам в плотной коробке собственных телохранителей. Кватуор остался с Сахаалом на орбите, поскольку Повелители Ночи официально считали этот город полностью покорным и безопасным. Достаточно безопасным, чтобы десятку смертных бойцов не требовалась поддержка легионеров. Лем шагал по пустынным улицам, слушал подробный отчет своего человека, мониторившего ситуацию в отсутствие начальства, и внимательно оглядывал пейзаж кругом. Немного закопчённые проёмы некоторых окон, уже полускрытые пылью мазки багровым на стенах. Отчетливо воняющий труп на афишной тумбе, с вывернутых наружу рёбер свисает тускло блестящая гроздь цепочек и камушков – мародер и его трофеи, предупреждение гражданам от новой власти. Магазин, входная дверь «опечатана» кожей с человеческого лица, видимо, тоже от мародёров. Гнилостная вонь из открытого уличного коллектора. В этих картинах сахаалову помощнику требовалось найти вдохновение для убедительных слов, которые прозвучат вскоре из громкоговорителей и заставят-таки уцелевший старший технический и инженерный персонал химико-металлургического комбината вернуться на рабочие места. Заставят людей, которых несколько декад методично и искусно запугивали повылезать из самых глубоких нор и пройтись до своих рабочих мест по этим уютным тихим улочкам. Лем сделает, конечно. Ничего особо сложного. Легионеры сломали – Лем с Фиррентисом починили и всё снова чудесно работает, прямо как до легионеров. На то Сахаал и держит личного техника и личного советника, правильно? А идея просто не ломать то, что может самому же пригодиться – это наши человеческие заморочки, чтимых воинов таким советом можно только оскорбить.
Раздражение бродило над головой как-то отдельно от Лема. Как будто он был собой самим – до нового рождения, а рядом бурчал вечно издерганный Рал. Ралу можно – он один из четверки Избранников Храма Лжи, равный Сахаалу в глазах другой Четверки, и под крылышком Уриэля, к тому же. Это Лем был просто старпом на «Шепоте», и поэтому больше молчал и сочувственно кивал на кислотные излияния брата. А теперешний Лем – он два или даже три в одном, сам бурчит, сам кивает, сам молча делает дело.
И этот мир тоже был старательно обезглавлен. А выжившие заместители и и.о. казненных твердо усвоили главный принцип ностраманского равенства – не высовываться, не привлекать внимания. Добровольцев на высокие должности не нашлось, а предложенный Сахаалом еще на первом мире вариант: назначить кого попало, а если не справится – казнить и назначить следующего – доверенный советник вежливо раскритиковал. В первый раз Лем просто кинул клич среди своих людей и набрал достаточно толковых и амбициозных помощников, готовых променять безопасность заповедника на куда более рискованные, но и куда более перспективные посты на вершине власти целого мира. Запаса энтузиастов для повторной вербовки в местные царьки могло и не хватить. И уж точно всего личного состава заповедника не хватит, чтобы подобным образом решать проблему на каждой следующей планете. А значит, надо как-то убедить чтимого капитана щадить руководящие кадры на покоряемых мирах.
Пока Лем тасовал людей, пытаясь накрыть жиденьким пасьянсом весь расклад ключевых постов целой планеты, грозный Зо Сахаал не вмешивался. И ожидаемо снова заскучал. К этому Лем был уже готов, так что сам мимоходом предложил капитану отправляться пока на Налайю, уже подготовленную ко встрече нового господина.
- Там моё присутствие уже не требуется. Я передам тебе нескольких своих людей, они в курсе налийских дел и обеспечат организационную часть.
Зо Сахаал не возражал, но тем же вечером в планетарной резиденции Лема появился Кватуор. Логично – человек же снова оставался без присмотра. Лем скрипнул зубами: большинство глирцев при виде характерной тёмно-синей брони полностью лишались способность связно мыслить. Пришлось перевести большую часть переговоров в формат вокс-связи, поскольку Четвертый трагически путал концепции «благоразумие» и «животный ужас», а потому считал свое присутствие необходимой профилактикой от «народных мстителей» и бдеть за безопасностью из-за двери отказался наотрез.