Гарри часто молчит

МакМиска засыпали вопросами, требуя еще больше возмутительных подробностей. Гарри снова молчал, не чувствуя ни малейшего желания проталкиваться к рассказчику сквозь толпу. Но слушал внимательно. Увы, интересующий лично его вопрос: как же шкатулка Малфоев с активным проклятьем вдруг попала в руки случайной девушке — так никто и не задал.

Через несколько дней, когда стажировка уже закончилась и будущие авроры вернулись к занятиям, Рон ворвался в тренировочный зал с воплем:

- Малфоя отпустили!

За этот вопль он немедленно получил отработку от дежурного инструктора, но успокоить курсантов тому удалось только обещанием послать сову знакомому в Аврорате и узнать подробности. К концу тренировки подробности были:

- Слушание было закрытое, официальное решение не афишируется. Но с завтрашнего дня Драко Малфой возвращается к работе в Отделе Обезвреживания Проклятий.

Это уже не лезло ни в какие ворота. Настолько не лезло, что Рон даже не стал орать, а проходил до конца учебного дня задумчивый и молчаливый, почти как сам Гарри. А когда закончилась последняя лекция, поймал за рукав сперва Гарри, а потом и Дина с Симусом и утащил в сторонку от общего потока курсантов.

- В общем, это Джинн мне про Малфоя сказала, она сегодня к отцу на работу заходила, ну и увидела, как Хорь уходит. Она на него следилку кинула, говорит — он не просёк. Пошли, поговорим с ним сами?

- Поговорим? - переспросил Симус, многозначительно подбрасывая палочку.

- Как пойдет, - согласно ухмыльнулся Рон.

Дин просто кивнул и Гарри кивнул тоже. У него уже очень давно не было магических выбросов, но сейчас он чувствовал, как что-то копится в районе солнечного сплетения. Через час или через день — но оно вырвется. Гарри хотел, чтобы это произошло скорее, и был уверен, что «разговор» Рона с Хорьком станет спусковым крючком.

Через пятнадцать минут Рон, Дин, Симус и Гарри стояли в зале магловского бара. Малфой был там — сидел за одноместным столиком у стены в компании стакана, бутылки и корзинки каких-то мелких сухариков. Симус и Рон почти синхронно задвинули палочки в рукава и занялись чарами отвлечения внимания. Потом все четверо отправились через зал к отдыхающему Хорьку.

– Малфой, - сказал Рон, останавливаясь напротив.

Драко поднял взгляд, и Гарри вспомнилась магловская книжка, прочитанная совсем недавно, уже сильно позже Победы. Тогда он еще не умел молчать достаточно много, и Гермиона волновалась за него. Она решила, что британскому Избранному будет полезно почитать о судьбах других обреченных Избранных, ну и посмеяться над тем, как маглы представляют себе эльфов. В той книжке маг, совсем не похожий на Драко Малфоя, стоя на краю огненной бездны, сказал, ни к кому уже не обращаясь: «Барлог. А я так устал.» Вот именно такой взгляд был сейчас у Драко.

- Уизли. А я так… - и Гарри почти поверил, что они с Малфоем читали одну и ту же книгу, но тот всё же продолжил иначе: - А я так надеялся на приятный вечер.

- Пошли, выйдем на два слова.

- Нет.

- Нет? - Рон задумчиво обвел взглядом зал, прикидывая, что чар отвлечения внимания явно не хватит, чтобы скрыть полноценную магическую дуэль. А Малфой понимающе кивнул.

- Нет, Уизли. Я не считаю, что должен облегчать тебе задачу, - это было сказано так просто и так искренне, что Гарри окончательно убедился: Драко действительно смертельно устал.

- А я, - прошипел Симус, наклоняясь, - не понимаю, почему ты должен сидеть здесь, когда ни в чем не повинная девушка находится в больнице…

- Ни в чем не повинная? - перебил Малфой. - Уже было следствие, и выяснилось, что шкатулка моего деда попала к ней в руки совершенно легальным образом? - он коротко улыбнулся в ответ на яростный взгляд Финнигана. - А вот мое дело, представь себе, как раз разбирали сегодня. И судебная комиссия решила, что я имею право сидеть здесь, или в любом другом месте на свой вкус. Вас это решение не устраивает, а подавать официальный протест — слишком скучно. Узнаю гриффиндорскую тягу к справедливости, но подыгрывать вам не намерен.

- Совсем охренел от безнаказанности, Хорёк! - рявкнул Рон, но Малфой в ответ так внезапно и истерично расхохотался, что рука Уизли, уже дёрнувшаяся в боевой выпад, замерла на секунду. А потом на плечо Рону легла неожиданно тяжелая ладонь.

- Ты собирался поговорить, - напомнил Гарри, и сжал пальцы на роновом плече еще сильнее.

- Да о чем с ним разговаривать? - огрызнулся тот.

- Действительно, о чем со мной разговаривать, Поттер? - Малфой успокоился так же внезапно, и теперь смотрел на Гарри с искреннем интересом.

- О том, что произошло на самом деле, - убедившись, что Рон не бросится в драку прямо сейчас, Гарри выпустил его плечо, а затем подтянул свободный стул от ближайшего столика и уселся напротив Малфоя. - Мы слышали пересказ от одного из ликвидаторов проклятий, и больше ничего. Но я знаю, что в судебную комиссию входил сам министр Шеклболт, и я доверяю его решению. Значит, он узнал что-то такое, чего не знал ваш МакМиск. Может, расскажешь и нам тоже, или предпочитаешь, чтобы тебя и дальше считали засранцем и пытались прибить в тихом углу?

Драко в ответ безнадежно махнул рукой, но тут же насмешливо вскинул бровь — будто вовремя подхватил сползающую маску.

- Услышать и узнать — разные вещи, Поттер, ты мог заметить это еще по собственным школьным успехам. Шеклболту я не сказал ничего такого, чего не слышал бы МакМиск, да и вся ваша компания тоже.

Гарри только выжидательно молчал. Малфой зло скривился.

- Я сказал, - раздельно произнес он, - что в той ситуации просто не мог обратиться к магии Рода. Не когда вещь моего предка — в руках маглорожденной, а я должен снимать проклятье по приговору суда. Если бы девушка хотя бы была чистокровной, я мог бы попытаться…

- Ублюдок! - выплюнул Рон. - Ну ты же видишь, Гарри, он просто больной на этой своей чистоте крови! Он угробит кого угодно ради этих бредней…

- Малфой, зачем начинать говорить, если ты всё равно не пытаешься объяснить? - подчеркнуто ровно спросил Гарри, перебив гневную тираду друга. То горячее, колючее, копившееся под ребрами еще несколько минут назад, вдруг отхлынуло тихой волной. Сейчас оно не хотело прорываться, наоборот — окутывало разум коконом отстраненного терпения. - Тебе всё-таки хочется выглядеть ублюдком?

- Ой, как будто на это мнение можно повлиять! - фыркнул Драко. Он сделал паузу, налил из бутылки в стакан что-то коричневое, пахнущее горечью и жженым сахаром, влил в себя долгим глотком. - Хорошо, Поттер. Начнем издалека, с тех самых чистокровных бредней. Знаешь, что такое Род и его магия? Это когда каждый камень в Мэноре, начиная с первого закладочного, помнит тебя, твоего отца, твоего деда и так далее до основателя Рода, и каждый камень шепчет тебе имена. Когда ты закрываешь глаза и не можешь представить — себя, ты видишь только бесконечную многослойную цепь во времени, скрепляющую прошлое с будущим, и лишь очень сильно присмотревшись сможешь разглядеть: вот это звено — я. Когда каждое решение твоих предков — как изгиб корней дерева, на котором ты — ветка, и корни определяют — тебя…

- Бла-бла-бла, - мерзким голосом перебил Финниган. - Действительно, чистокровные бредни!

Драко в ответ слегка вздрогнул — как от ожиданной, но все же слишком резкой боли, и продолжил уже привычным едким тоном, согласно кивнув Симусу.

- Чистокровные бредни, Поттер. А ты в ответ расскажи мне теперь, что такое любовь.

Рон немедленно взвился:

- Ну, о чем с ним говорить, издевается же!.. - но Гарри только вопросительно вскинул бровь.

- Любовь, Уизли, - мягко повторил Малфой. - Вот сидит твой друг, согласно официальной прессе - спасенный силой материнской любви. Я рассказал вам, что такое Род, и ты назвал это бреднями. Теперь я хочу услышать, что же такое любовь, применимость которой в практических целях нам демонстрирует вот этот вот Герой Британии самим фактом своего существования. Расскажи мне о любви так, чтобы это не выглядело бредом!