Страница 16 из 28
— Прости, — сказал на этот раз Гарри.
— Проехали, — устало отмахнулся Драко и прижался к Гарри плечом. — Но знаешь, ты вот спросил, и теперь я думаю, что мать сегодня еще и поэтому понесло… Думаю, она так и не смогла себе простить бездействия тогда и вот так расплатилась с долгами. Надеюсь, что расплатилась.
Как отвечать на это Гарри не знал. В комнате снова повисло молчание, и, чтобы разбить его, Гарри спросил:
— Она сильно пострадала?
— Да не очень, судя по всему! — неожиданно весело откликнулся Драко. — Я от них сбежал! Есть такие скандалы между родителями, присутствовать при которых детям нельзя, даже если дети сами уже женаты. Мon cher papa et ma chère maman не отходя от родового алтаря принялись выяснять, кто из них взбалмошный самоубийца и так и не вышел из подросткового возраста. Это косвенно намекает, что ни один из них не при смерти.
— Вот уж чего не могу представить, так это твоих родителей скандалящими друг с другом, — натянуто усмехнулся Гарри.
— Думаю, даже Астория не может, а она уже член семьи. Классическое воспитание ничем не перебьешь: семейные неурядицы должны быть скрыты ото всех. И, кстати, я тебе ничего такого не говорил, в смысле про родителей!
— Ни в коем случае, — подтвердил Гарри. — Но только раз лорд и леди заняты, то ты сам мне давай рассказывай, что я видел на самом деле… Или хочешь, я тебе сперва воспоминания солью, ты посмотришь, а уже потом скажешь? Там же куча трупов и местность фонит, как разлом в Преисподнюю, а врать Фальку, что я был не в курсе, я не буду. Мне сейчас надо бегом скакать в Аврорат докладывать, а я даже не знаю, творила ли Нарцисса что-нибудь запрещенное.
— Ох, Мордред… — в очередной раз за эту ночь ругнулся Драко. — Талли! Принеси думосбор. Надо посмотреть, действительно. Но первое, что я тебе точно скажу, никакой поисковой карты в этой истории не было. Мы узнали, что мать ушла порт-ключом, и ты просто захотел к ней переместиться. Ты ж Избранный, в твоем случае такое объяснение сгодится.
— И почему, кстати? Если у вас есть такая карта, которая нашла бы Люциуса через все щиты, почему он не сказал об этом сразу?
— Потому что карта родовая, Поттер, как и семейные экстренные маяки вроде запонки, которая у тебя! Воспользоваться всем этим добром в норме может только Малфой. Просто ты опять исключение из всех правил, особенно когда не в курсе, что такое правило вообще есть, — Драко устало хмыкнул. — Ну и я все-таки тебе помог увидеть координаты. Но стопроцентной уверенности не было даже у меня, что уж говорить об отце? Он не сказал аврорам про карту, потому что доблестные авроры не смогли бы ей воспользоваться, и что? Правильно, вежливо попросили бы, чтобы по ней группу захвата аппарировал я как какой-никакой, а тоже сотрудник Аврората. А отец ни за что на свете не отпустит Наследника в гости к Лейстрейнджу, даже если на самом деле для меня это вполне себе умеренный риск, а сам он имел все шансы погибнуть… И тут мы возвращаемся к тому, что ты, скотина, не сказал мне о ваших дебильных планах! Убил бы тебя, но сейчас некогда!
К концу речи от веселости Малфоя уже не осталось следа, и Гарри заподозрил, что его «убил бы» следует понимать близко к буквальному. Но, к счастью, домовик уже принес думосбор, так что Гарри быстренько занялся сливом воспоминаний, таким образом увернувшись от дальнейшего диалога.
Посмотрев воспоминание, Драко некоторое время молчал, и по его лицу не получалось толком определить, о чем он думает. Наконец он с силой потер лицо ладонями и как-то растерянно произнес:
— Знаешь, это было такое общее место в картине мира: еще в детстве, ну, когда все мальчики вслух мечтают о сражениях и всяких подвигах, отец мне говорил, что единственный настоящий боевой маг в нашей семье — мама, а наша задача как мужчин и Малфоев — сделать так, чтобы ей не пришлось об этом вспомнить. Просто такие стандартные отцовские наставления, привычный неинтересный фон, понимаешь? И сейчас это так неправильно, так странно… Даже немного помочь ей, и то ты мне не дал.
В последней фразе не было обвинения, только та же растерянность, и от этого Гарри стало еще хуже. Впрочем, через несколько секунд Драко встряхнулся, словно мокрый кот, и решительно сообщил, что идет разнимать диспут родителей, поскольку сам он понятия не имеет, как квалифицируется сотворенное Нарциссой «полное убийство» и что из блэковских чар сейчас официально вне закона.
Оставшись один, Гарри с головой рухнул в чувство вины и перед Драко, и перед самой Нарциссой, которую даже не попытался уберечь. Сейчас, после всего сказанного Драко, мысли о сходстве Нарциссы с Беллатрикс начали казаться попросту подлыми. Леди Малфой никогда не давала повода считать, будто ей доставляет удовольствие насилие, и то, что Гарри принял за радость…
Додумать мысль ему не дал быстро вернувшийся и очень деловитый Драко. Он сообщил, что старшие Малфои, оказывается, давно прекратили выяснять отношения и уже родили близкую к истине версию событий, тянущую максимум на убийство в состоянии аффекта. Так что в задачу Гарри на ближайшее будущее входило честно сообщить о том, что он видел своими глазами, и отвести следственную группу на место событий. А за комментариями и подробностями авроры пусть идут к самим Малфоям, уж те им все разъяснят в лучшем виде! С этим Гарри и отбыл в Аврорат.
Для Гарри это была очень долгая ночь. Было уже совсем светло, когда он оставил коллег копаться на месте побоища, а сам перехватил пару часов сна на любезно предоставленном Лонгюссоном диване. Потом пришлось пить бодрящее зелье, поскольку голова спросонья была вообще никакая, но пропускать опрос Нарциссы Гарри категорически не хотел, да и Лонгюссон считал, что присутствие живого свидетеля событий при этом разговоре не помешает. Так что утром аврор Поттер в компании главы Следственного отдела и еще двоих коллег снова был в Малфой-мэноре, на этот раз — с сугубо официальным визитом.
Нарцисса, бледная и изможденная, принимала следователей, полулежа на кушетке в гостиной. Люциус и Драко безмолвными изваяниями замерли с двух сторон от ее изголовья — в разговор не вмешивались, но всем видом демонстрировали, что тревожить леди Малфой сверх необходимого никому не позволят. Сама леди хоть и чувствовала себя явно весьма скверно, на вопросы авроров отвечала без возражений и максимально подробно.
— Я просто сорвалась, к сожалению, — тихо объясняла она, опустив веки, словно стыдясь этого признания. — Мы все были в большом напряжении из-за этой гадкой травли, которую устроили моему сыну. Понимаете, я ведь действительно знаю, каким омерзительным и опасным человеком может быть Кандид Лестрейндж. И когда в очередной раз стало понятно, что ждать избавления в ближайшее время не приходится, я просто сорвалась…
— Вы воспользовались некими артефактами, принадлежавшими семье Блэк? — Лонгюссона не сбила с толку ни молчаливая стража у изголовья, ни болезненный вид подследственной. — Однако аврор Поттер упоминал, что по условиям брачного договора вам не могло принадлежать ничего из их наследства.
— Одним артефактом, кольцом, управляющим инфери. Оно осталось от Беллатрикс, — в голосе Нарциссы проскользнула горечь. — Я никогда не интересовалась подобным, но знала, как им воспользоваться. А моя сестра любила опасные вещи…
— Оно не было конфисковано после войны?
— Нет. Боюсь, ваши коллеги, проводившие обыск в Малфой-мэноре, недостаточно разбирались в подобных вещах. Это кольцо не выглядело опасным и не фонило силой, поскольку использует силу самого волшебника. Как видите, это далось мне тяжело.
— Где кольцо сейчас?
— Я не справилась с ним в самом конце… — Нарцисса подняла руку и показала след на безымянном пальце — молодую кожу на месте недавно заживленного ожога. — Этого кольца больше нет. Могу поклясться, если желаете.
— Вы с самого начала готовились к агрессивным действиям?
— Я надеялась на разговор, но, честно говоря, не ожидала со стороны Кандида Лестрейнджа… ничего хорошего.