Страница 17 из 28
— Вы настолько не доверяли Аврорату, что решились рискнуть собственной безопасностью, леди Малфой?
— Я сорвалась, — печально повторила Нарцисса. — У нападений Лестрейнджа был оттенок личной мести. Я не могла делать вид, что меня это не касается, когда он отыгрывался на моем сыне. Я должна была остановить его. Так или иначе.
— У Лестрейнджа была личная неприязнь к вам или к мистеру Драко Малфою?
— Да. Это глупая история. Кандид, видите ли, считал девиц Блэк идеальной партией для своих сыновей. Белла и Рудольфус благополучно заключили брак, но Андромеда была изгнана, а я… — Нарцисса тепло взглянула на мужа. — Рабастан, как вы знаете, остался холостяком. А потом у меня родился сын, а брак Беллы и Руди так и оставался бездетным. Все это Кандид считал чем-то вроде личного оскорбления. Мистер Поттер свидетель, что… — она поморщилась с отвращением и просительно взглянула на Гарри.
— Лестрейндж наговорил гадостей, — подтвердил тот. — Очень похоже, что его действительно волновало именно семейное положение леди Малфой.
— Когда Волдеморт жил в нашем поместье, особенно когда мы уже впали в немилость, Кандид не упускал случая выразить свою неприязнь, — горько сказала Нарцисса и снова прикрыла глаза, кажется, борясь с накатившими эмоциями. Впрочем, через несколько секунд она подняла взгляд, выражающий непреклонную решимость. — Да, с моей стороны это тоже было личной местью, господин Лонгюссон. В этом я не раскаиваюсь и не сожалею.
Дальнейшая беседа протекала в том же ключе. Под конец проняло даже главу Отдела расследований. Хрупкая измученная женщина на подушках не вызывала ничего кроме сочувствия и уважения к ее тихой непреклонности. Никаких обвинений леди Малфой предъявлено не было. Лонгюссон только выразил сожаление, что теперь, вероятно, след остальных подельников Лестрейнджа будет надолго потерян.
— Извините. Я поддалась эмоциям и не подумала об этом. Мне не следовало вмешиваться в работу авроров, — кротко сказала Нарцисса, и оные авроры поспешили откланяться, пока не пришлось извиняться в ответ за собственную нерасторопность.
Остаток рабочего дня, наполненного попытками отследить хоть какую-нибудь активность в ответ на ночные события и таким образом встать на след недобитых соратников Лестрейнджа, Гарри напряженно размышлял об истинном происхождении «артефакта, оставшегося от Беллы». Как-то очень удачно эта история накладывалась на рассказ Люциуса о «проклятом кладе», который изначально прятала как раз Нарцисса. Гарри был твердо намерен хорошенько расспросить старшего Малфоя сразу по возвращении в мэнор, но выяснилось, что тот снова в алтарном зале — продолжает восстановление отношений Нарциссы с Родом Малфой. Так что пришлось аккуратно расспрашивать Драко, который при упоминание «артефакта Беллатрикс» издевательски расхохотался.
— Мать тебя прикрыла, чучело! А что, думаешь, стоило сказать, что это национальный герой подарил нам полный сундук темномагического барахла?
— А? — толково прокомментировал Гарри.
— Кто мне предложил забрать все блэковское добро из дома на площади Гриммо? Причем предложил конкретно мне, так что мать тогда не нарушила клятвы насчет наследства Блэков, исключительно помогла мне аккуратно собрать все полезное!
Драко от души веселился, а Гарри закрыл глаза и откинулся в кресле. Вот уж действительно! Люциусу он клад оставлять не хотел, а отдавать Малфоям неизвестно что, вообще не глядя… Он настроился было хорошенько предаться самобичеванию за прошлое разгильдяйство, но сидеть с закрытыми глазами оказалось очень уютно, и в какой-то момент он почувствовал, что его подхватили мобиликорпусом и устраивают в постели. Открыть глаза Гарри так и не смог.
Следующий день снова был полон беготни по самым мельчайшим подозрениям на темную магию или попытку незаконной международной аппарации: позволить сейчас Бёрку и другим просто уйти — значило бы отложить проблему в будущее. По Аврорату уже и так пошел гулять слух, будто Кингсли довольно резко высказался в том ключе, что одна чистокровная дамочка оказалась эффективнее сотни специально обученных мракоборцев, и, видимо, авроры надеются, что она же доделает за них и остальную работу. В общем-то, министра можно было понять: охота на Малфоев была темой шумной, и совсем замять в прессе ее внезапное окончание было бы сложно. А изложить истинное положение вещей — политически неблагоразумно. В результате под вечер Гарри был вызван к Шеклболту, где еще раз пересказал всю историю ночных похождений для министра и присутствовавшего там же Фалька, а потом был ласково, но настойчиво отправлен в Малфой-мэнор согласовывать с Нарциссой пресс-релиз нужного формата. В мэнор Гарри послушно отправился и для начала обрисовал ситуацию Драко. Тот довольно потер руки, быстренько проконсультировался с отцом и засел скрипеть пером, только что не пыхтя от усердия. Плоды его эпистолярного творчества Гарри прочитал с нарастающим негодованием, но в ответ на его вяканье Драко только постучал ему пальцем по лбу и почти пинком отправил сдавать написанное министру.
Министра все устроило, и на следующее утро Пророк поведал британскому обществу об очередном подвиге национального героя. Как уже было известно читателям, семейство Малфой подвергалось преследованиям со стороны реваншистов. Из-за переживаний по этому поводу леди Малфой совсем потеряла голову, поддалась психологическому давлению со стороны недоброжелателей мужа и согласилась на встречу с ними за пределами поместья. К счастью, гостящий (возможно, по заданию Аврората, но мы не беремся утверждать доподлинно) в поместье Малфоев аврор Поттер проявил свойственную любому аврору бдительность, заметив смятенное состояние хозяйки, сумел вовремя отследить ее перемещение и вмешаться, чем несомненно спас бедняжке жизнь. В схватке был уничтожен Пожиратель Смерти Кандид Лестрейндж, чей след прослеживался еще в деле о подкупе заместителя коменданта Азкабана, а так же ликвидировано более десяти его сообщников.
Из неполного фута малфоевской писанины Скиттер сделала статью на целый разворот, при этом превратив Нарциссу Малфой в манерную истеричку, а образ аврора Поттера неожиданно для всех расписала в духе благородного героического драматизма.
— Снейпа мне, Снейпа! — мрачно пробормотал Гарри, отпихивая от себя газету. — Хочу послушать про дутую славу! Как думаешь, мне стоит извиниться перед Нарциссой?
— Ага, валяй! — жизнерадостно откликнулся Малфой. — Только извиняться начинай быстро и прямо с порога, а то мать первая начнет тебя благодарить, и ты вообще испепелишься от смущения. Ты хоть понимаешь, что вот теперь ее точно никто не тронет, поскольку официальная версия — вот она! — Драко победоносно потряс газетой. — Все трупы — наличные и растворившиеся — на тебе, а моя бедная слабонервная матушка и от мотылька бы не отбилась!
На следующий день в Пророке появились комментарии причастных: сдержанная благодарность Аврорату и Поттеру лично от старших Малфоев и доклад о ходе расследования от Главного Аврора Фалька, из которого явно следовало, что Поттер действительно находился в особняке Малфоев по его, Фалька, распоряжению. Сам Гарри сперва категорически отказался что-либо комментировать, но за него ответ для Пророка наваял тот же Драко Малфой и пригрозил пожаловаться министру, если Гарри не согласиться подписать это сочинение. Так что национальный герой скромно сообщил читателям, что защита мирных граждан — его долг и прямая обязанность, ничего особенного в своем поступке он не видит и искренне сожалеет, что бедной женщине пришлось оказаться в центре форменного побоища, но тут уж у него не было вариантов — с не раскаявшимися Пожирателями Смерти у Аврората разговор короткий!
— Есть ли пределы у слизеринского цинизма? — восхищенно спросила Астория за ужином. Драко гордо усмехнулся, а Гарри тяжело вздохнул.
Все эти политико-эпистолярные маневры проходили на фоне продолжающегося аврала в Аврорате. Пусть общественность успокоена, но задачу по реальному отлову оставшейся части реваншистов никто не отменял. С ночи славного подвига Поттера выпады в сторону Малфоев прекратились, и теперь оставалось только гадать — успели ли преступники экстренно покинуть Британию или затаились и копят силы для нового удара?