Страница 14 из 16
Хёскульд нахмурился и громко сказал:
– Вот видишь, ты напрасно оскорбил меня подозрением, Арнбьорн Левша!
Тот растерянно почесал затылок и ещё раз обошёл корабль от носа до кормы.
– А в бочке что? – вдруг спросил он.
– В какой?
– В той, на которой ты сидишь.
– Ворвань.
– Я взгляну?
– Взгляни.
Хёскульд встал. Арнбьорн подошёл, нагнулся над бочкой и подцепил концом своего ножа толстую дубовую крышку. Кормчий Ивар тут же стал у него за спиной и правой рукой взялся за висевший на поясе нож. Хёскульд бросил на него быстрый взгляд и едва заметно покачал головой.
– И правда ворвань, – вздохнул Арнбьорн, распрямляясь.
– Мы можем плыть дальше? – Спросил Хёскульд.
– Да, – рассеянно отвечал Арнбьорн. – Да пребудет с вами удача!
Когда незваные гости убрались восвояси, Ивар сказал:
– Ну что, может уже выпустим парня? Ему наверняка там несладко.
– Нет ещё, – отвечал Хёскульд и разрешил раскрыть бочку только когда скалы фьорда остались далеко позади.
Ингвар, весь покрытый испариной, отплёвываясь и кашляя, выбрался на палубу. Вонючий жир, который всё-таки просочился через кожи, протёк ему за шиворот, налип на одежде и волосах.
– Ну и запах, – зажав пальцем нос, хохотнул молодой викинг, помогавший Ингвару выбраться.
– Воняет как дерьмо нарвала! – подхватил его товарищ. – Эй, парень, как ты там не задохнулся-то?
Ингвар не мог говорить, только жадно хватал ртом воздух и пытался стереть с себя остатки зловонной жижи.
– Зачерпните воды, пусть вымоется! – велел Хёскульд, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– Мы в море? – немного придя в себя, спросил Ингвар.
– Да, парень! – хлопнув его по плечу, отвечал кормчий Ивар. – Добро пожаловать в дружину викингов!
Сильный порыв ветра налетел на судно, и оно слегка качнулось, так что Ингвар от неожиданности едва не потерял равновесие.
– Куда мы плывём? – спросил он, цепляясь рукой за канат.
– Мы плывём на восток, в Альдейгью, – отвечал Хёскульд.
– А где это?
– Да мы сами ещё толком не знаем! – рассмеялся Хёскульд. – Но боги укажут нам путь!
Глава 3.
1.
Связанного мужика звали Гром. Как-то раз, незадолго того как Радомир и Рябой попали на корабль, он исхитрился стащить нож и накинулся на сторожившего его мурманина. Гром был большой, широкоплечий, такой в схватке сам на сам одолеет любого. Да вот только один в поле не воин. Скрутили его мурмане, хорошенько намяли бока, а руки связали ремнём, чтоб больше не шалил.
Гром и его товарищ Тверд, второй пленник, ставили сети на реке, когда откуда ни возьмись из-за леса выскочила длинная лодка. Они и моргнуть не успели, как их обоих вытащили из воды будто зазевавшихся окуней.
– Что за народ такой мурмане? – спрашивал Радомир.
– Подлый народ, – Гром посмотрел на стоящего к ним спиной предводителя шайки и смачно плюнул. – Приходят вроде как торговать, а потом налетают, грабят, жгут… Одни к нам в позатом году заходили, зимовать оставались. Нас не тронули, а соседнюю деревню выжгли дотла. Кого убили, кого с собой увели…
– Зачем?
– Зачем? – Гром невесело усмехнулся. – Затем, что так они и живут, грабежом да убийством. Вот мы им зачем? Да затем, что свезут нас к хазарам, сменяют там на серебро и все дела.
– А хазарам мы на кой?
– Для работ всяких, мало ли. Рабы всегда нужны. А может того хуже – перепродадут нас купцам, а те повезут дальше, за море.
– За какое море?
– Джурджанское. А оттуда уже возврата нет.
– А далеко оно, это море?
– Сказывают, там, где кончается земля хазар.
– А эти мурмане, они откуда?
– С севера, – сказал Гром.
– Говорят, будто бы живут они там на островах посреди холодного моря, – подал голос Тверд, высоченный, тощий парень. – И на тех островах нет ничего, окромя леса, гор да болот. Потому и отправляются они в чужие земли счастья искать.
– Издалека, выходит, плывут гады, – сосредоточенно ковыряясь в носу, заключил Рябой.
– Ага, – закивал головой Тверд. – А ещё есть у них там самый главный мурманин, вроде кагана хазарского. Они все ему подчиняются. И он их посылает на добычу в разные стороны. И каждый должен часть добычи ему отдать. Потому этот мурманин богаче всех, на золоте ест и пьёт и дом у него весь из золота!
– Да ну? – недоверчиво глянул на него Радомир. – Откудова знаешь?
– Да не знает он ничего, – молвил Гром. – Байки разные пересказывает.
– А вот и нет! – насупился Тверд. – Люди врать не станут!
– Люди только и делают что врут. Никто не видел где та земля, откуда приходят мурмане.
– Откуда ты знаешь их язык? – спросил Радомир.
– Я ж говорю, зимовали они у нас, – сказал Гром. – Выменивали у нас харчи на соль. Соли у них было много. Вот тогда я по ихнему говорить и научился. У нас много кто научился. Девки там наши к ним бегали. Одну они потом с собой увезли, она вроде как сама захотела. А ещё две к концу лета детей родили. Ну их утопили само собой.
– Кого? Девок?
– Да нет, детей. Зачем девок топить? Они ж ещё годные. А мурманское отродье нам ни к чему.
Радомир подумал, что это как-то скверно топить детей просто потому что породили их какие-то заезжие северные люди, но вслух ничего не сказал.
Мурманская лодка стремительно двигалась вперёд, подгоняемая течением и мощными взмахами длинных вёсел. Мурмане гребли слажено, дружно. Вёсла поднимались и опускались одновременно, глубоко зарываясь в воду.
«Я бы, наверное, так не смог», – подумал Раддомир, глядя, как движутся вёсла и вздуваются мышцы на спинах гребцов.
Парус за всё время не ставили ни разу, потому что ветер был встречный. Радомир даже не узнал бы, что он есть, если бы Гром однажды кивком головы не показал ему лежащую на дне лодки мачту и длинный кожаный чехол рядом с ней.
Расстояние между берегами теперь стало в несколько раз больше. То ли река сделалась шире, то ли корабль выплыл в другую, более широкую реку – Радомир этого не ведал. Степь вплотную подступала к воде, кое-где отгороженная камышом и деревьями, а где-то начинаясь прямо от берега, уходила за далёкий горизонт. Берега были пустынны и необитаемы. Только пару раз на глаза попадались высокие вышки, точно такие же, как те, что Радомир видел в степи.
– Это тоже хазары? – спросил он у всезнающего Гудима.
– А то! – отозвался тот. – Кто ж ещё? Тут везде хазары.
– Может печенеги?
– Печенеги вышки не строят. На кой они им?
Радомир пожал плечами. И вправду на кой?
Счёт дням он давно потерял. Да и какая разница сколько уже времени прошло, как далеко позади остались дом и родня. Всё равно дороги назад не будет. Радомир даже подумывал о том, а не сигануть ли ему за борт и камнем на дно, на корм рыбам. Рябой, угадав это его желание, сказал:
– Дело твоё, конечно, а я вот помирать пока не собираюсь. И тебе не советую. Рано или поздно будет нам оказия, вырвемся на волю.
– Будет ли? – с сомнением покачал головой Радомир.
– Не сегодня, так через год. А не через год, так через два. Но по любому будет.
– И что тогда?
– Вырвемся, – повторил Гудим. – И станем назад пробираться. Ты домой, а я сестру искать.
– Далеко мы ушли уже.
– Далеко. Так и что с того? Дойдём!
– Хорошо бы, – пробормотал Радомир и снова погрузился в отупляющую дремоту.
2.
Крепость возникла внезапно, будто жаркая степь вдруг выплюнула её из своей утробы прямо навстречу кораблю. На высоком, крутом берегу, с трёх сторон окружённая водой, она была чем-то совершенно чуждым и враждебным в сравнение с окружающей местностью.
– Гудим, смотри! – тряхнув товарища за плечо, привстал с места Радомир. – Смотри, какая громадина! Неужто это и есть Хазаран?
По сравнению с той крепостью, которую они видели в самом начале пути, эта была невероятно огромна. Но, что поражало больше всего, стены её сложены были не из брёвен, а из правильной формы камней и поднимались на невероятную высоту, такую, что даже самая высокая лестница, наверное, не достанет. А над стеной, ещё выше, вздымались в небо такие же каменные башни, увенчанные коронами каменных зубцов. Ни Радомир ни его товарищи по несчастью никогда раньше не видели такого размера построек, да ещё к тому же и каменных.