Страница 7 из 24
того, в каком месте она пронзит мозг, могут произойти различные
последствия. Можно потерять зрение, превратиться в бездумное растение
или, в самом лучшем случае, благополучно скончаться. Вот видишь, трезвый
расчет нужен во всем. Но не будем о грустном. Самоубийство – это
проявление слабости. Оно говорит о том, что человек спасовал перед
трудностями жизни. Подписал полную и безоговорочную капитуляцию.
Какой бы жизнь ни была, нам следует бороться, барахтаться, но все-таки
оставаться на плаву.
Одной особенно ненастной ночью, когда за дверью кабака угрожающе
завывал ветер, Философ подсел ко мне и, улыбнувшись, сказал:
– Знаешь, я часто конструирую в голове что-то наподобие рассказа.
– Рассказа?! – спросил я удивленно.
– Да, рассказа. Так сказать, литературное произведение, но не на
бумаге, а здесь, в голове. Как из ниток постепенно шьется грандиозной
красоты ковер, так и я из обрывков мыслей создаю порой довольно-таки
нелепые рассказы.
– Ну так расскажи какой-нибудь рассказ, – попросил я.
– Ты действительно хочешь услышать?
– Да, хочу, – ответил я.
– Ну, хорошо.
Философ достал из кармана брюк кипу пожелтевших листов и, разложив их на столе, неспешно начал свой рассказ...
4
Целых три часа Мартин, невзирая на расположившееся в зените
палящее июльское солнце, бесцельно бродил по городу. Хотя нет, цель все
же была, но она казалось ему столь недостижимой, что скорее с безоблачного
голубого неба на город, противореча всем мыслимым и немыслимым
законам, опустятся белоснежные хлопья снега, чем он сможет ее реализовать.
Стряхивая ладонью скопившиеся на лбу капли пота, Мартин настороженно
взглянул на часы. Было три часа дня. Через три часа, ровно в шесть, никогда
не опаздывающий Берг зайдет в квартиру и настоятельно, своим хриплым
сухим голосом попросит деньги за аренду жилплощади. Всего три часа, а
денег нет. Берг худой, сутулый, с полным букетом болезней старик, но все
еще не желающий умирать. Скверное, пренебрежительное отношение к нему
16
поначалу Мартина очень удивляло. В каждом жесте, в каждой фразе Берга
сквозила нескрываемая ненависть. Но за что? Платил он всегда в срок, в
квартире была чистота и порядок, своим поведением он ничего дурного
Бергу не выказывал. Так в чем же дело, почему Берг лютой ненавистью
ненавидел его? Этот вопрос мучил его до одного прекрасного дня, когда он
наконец-то выяснил причину. Оказывается, Берг нашел людей, готовых
платить за квартиру в два раза больше. Ежемесячно в два раза больше! Берг
буквально зажегся этой мыслью. Молодая супружеская пара, ни секунды не
думая и не торгуясь, приняла его предложение. Он уже думал, что дело в
шляпе, но не учел главного – договора, который он подписал с Мартином три
месяца назад и согласно которому Мартин арендует эту квартиру на один год
и владелец квартиры не имеет права выселить квартиранта до истечения
указанного срока, но имеет право сделать это, если квартирант не сможет
вовремя внести ежемесячную плату за квартиру. Мартин почувствовал, как
его сердце учащенно забилось, ладони стали влажными, а в горле пересохло.
Если он сегодня не заплатит, то Берг, так долго ждавший столь желанного
для него события, и не подумает дать ему отсрочку. Сегодня же он окажется
на улице без гроша в кармане и, что самое ужасное, без смысла дальнейшего
существования. Ему срочно нужны деньги, но где их взять? Лихорадочно
прокручивал он в голове всевозможные варианты и вдруг он остановился, вокруг проходили люди, некоторые беззаботно разговаривали, другие чему-
то улыбались, а третьи напустили на себя маску беспросветной печали. Но
Мартин не обращал на них внимания, сейчас этих людей для него просто не
существовало, он стоял, пораженный тем, что не смог додуматься до этого
раньше. Мартин был учителем музыки, и среди его учениц была прелестной
красоты юная девушка Джулия, с которой он занимался около месяца. Ее
отец, Стенли Уотсон, был весьма состоятельным человеком, и он, Мартин, находился с ним в очень даже неплохих отношениях, частенько по
приглашению посещал его загородный особняк. Мартин вспомнил слова
Стенли Уотсона, которые тот сказал во время их последней встречи: «Вы, Мартин, прекрасный учитель и не менее прекрасный человек, если вам
понадобится какая-либо помощь, смело обращайтесь». Последний шанс.
Стенли Уотсон для Мартина был подобен спасательному кругу для тонущего
человека. Теперь судьба Мартина в его руках.
Двухэтажное здание с рельефными колонами, похожими на греческие, находилось на небольшом пригорке в окружении многочисленных
фруктовых деревьев. Пройдя по гравийной насыпи, Мартин, наконец-то
взобравшись на пригорок и стряхнув с брюк и туфель накопившуюся пыль, подошел к высокому, опоясывающему весь участок Уотсона забору, остроконечные пики которого, подобно дворцам Средневековья, были
устремлены в безоблачное июльское небо. Нажав на кнопку вызова, Мартин
стал ждать. Почти сразу послышался треск и мужской голос:
– Вы кто?
– Это Мартин. Я хочу встретиться с мистером Уотсоном.
17
Последовала полуминутная тишина, затем тот же мужской голос
сказал:
– Можете проходить.
Железная автоматическая дверь с едва слышным скрипом открылась, Мартин прошел двор и, спешным шагом преодолев лестницу, остановился на
втором этаже возле двери, которая вела в кабинет мистера Уотсона.
Мистер Уотсон, высокий статный мужчина лет сорока, очень любил
роскошь, богатство и удовольствия во всех проявлениях. Запах
первосортного табака, вкус изысканного вина, сладость прекрасных девушек
– это и есть неполный перечень удовольствий, которые мог позволить и
позволял себе этот мужчина. Услышав стук в дверь своего кабинета, он
откинулся на спинку массивного кожаного кресла и, положив руки на
рабочий стол, радостно воскликнул:
– Мартин, входите!
– Мартин вы не представляете, как я рад вас видеть, – сказал он, пожимая его руку и приглашая сесть в кресло перед столом.
– Спасибо, – сев в кресло, смущенно проговорил Мартин.
Мистер Уотсон не любил бедных людей, он относился к ним с
мастерски скрываемым пренебрежением, но все же порой они его очень
забавляли, иногда он давал им денег, но давал не с искренней целью помочь, а с целью казаться добродетельным в глазах других состоятельных людей.
Вся эта добродетельность, с которой он отзывался и порой помогал людям, не зарабатывающим столько, сколько зарабатывает он, также должна была
донести до жителей их небольшого города, что он, Стенли Уотсон, не погряз
в разврате, что он днем и ночью думает о нуждающихся жителях города.
Даже то, что он пару месяцев назад отдал свою дочь обучаться музыке
Мартину, должно было показать, что он, подобно многим своим коллегам, не
собирается отдавать своего ребенка на обучение зажиточным, распиаренным
учителям музыки, а отдаст обычному человеку из народа. Этот его шаг
широко освещался в прессе и был своего рода оригинальным пиар-ходом, повлиявшим на его имидж в высшей степени благотворно. За всеми его