Проклятая нимфа

Соперники стоят друг напротив друга, и кажется, земля под их ногами начинает накаляться.

— Обязательно последую вашему совету. Но сперва заставлю вас признаться в содеянном. Даже если для этого мне придётся… убить.

Фраза Леама заканчивается атакой. Стремительно собрав все силы, он ударил мощным комком энергии, по виду напоминающим молнию.

Аарон ждал. Он увернулся, оттолкнув меня в сторону. Снаряд, полетел дальше, разнося в дребезги входные ворота. Я не успела опомниться от падения, как Аарон, нанёс ответный удар.

Земля сотрясалась, казалось, небо упадёт нам на головы. Я отошла на газон, подальше от сражающихся богов. Сердце разрывалось на две части. Оно вопило, чтобы эти двое прекратили драку. Они оба дороги мне, по каждый по-своему.

Словно супергерой из комиксов, Аарон подпрыгнул, со всей силой ударил Леама в лицо. Последнего откинуло метров на тридцать. Он отряхнул голову, из разбитой губы сочилась кровь.

Поднявшись на ноги, он со всей силой вцепился в противника, вступая в ближний бой. Он их ударов земля стонала.

Чуть изловчившись, Леам попробовал снова ударить молнией, но Аарон отбил удар и выстрел полетел в машину. Она начала гореть, но никто из соперников этого не заметил.

Сигарета! Как электрический разряд в моем мозге впихивает ужасная мысль. В горящей машине осталась моя сумка, а в ней — последняя сигарета.

Леам и Аарон уже скрылись из виду, место их схватки перенеслось ближе к центральной вилле. Мне до них не докричаться. Ставлю цветок на землю и бегу к пылающей машине в надежде, что сумка ещё не загорелась. Подбегаю ближе, глядя, как огненные языки уже поглотили все багажное отделение. Внезапно оглушительный взрыв откидывает меня на несколько десятков метров, бросая, словно маленький ребенок разонравившуюся тряпичную куклу. Боль не дает сделать вдох, сжимая легкие и поражая всё тело. Я лежу на газоне и не могу пошевелиться. Смотрю, как в пламени исчезают последние минуты моей жизни.

— Я тебе помогу... Ты должна это видеть… — пара мужских рук, подхватив меня с земли, облокачивает о ствол дерева.

Этого мужчину я не знаю. Он сидит рядом со мной, наблюдая, как догорает машина. Сильные подкаченные руки видны из-под белой футболки, на ногах — джинсы. Он сидит боком, держа во рту соломинку, и пристально наблюдает за пожаром.

— …Хорошо горит. Правда?

Он поворачивается ко мне. Верховные Боги! Это же Эзра! Как он вырос… или освободился?

Я хочу ему ответить, но у меня уже нет сил. Только сейчас замечаю, что в грудной клетке у меня торчит кусок лобового стекла размером с самурайский меч, а вся одежда залита кровью.

Взор обволакивает тьма…

— Нет, нет, нет, — Эзра легонько бьёт меня по лицу, от его ударов происходит прилив жизненной энергии. Он поддерживает меня, не давая умереть. — Мы ещё не договорили.

— Что тебе надо от меня? — спрашиваю у старшего сына Аида.

— Не хочется, наверное, умирать? Особенно когда знаешь, какой он — подземный мир. Но, к сожалению, твой час пробил. Я знаю это. Я был у Мойр и разговаривал с ними. Как жаль, не правда ли?

— Жаль…

— Вот и мне тебя жаль, Теар. Ты столько для меня сделала, столько перенесла, сыграла такую бесподобную партию, что порой у меня наворачивались слезы от счастья, видя, как всё разворачивается. И даже сейчас ты опять делаешь то, что надо мне...

Молча смотрю на высшего бога, пытаясь понять, куда он клонит.

— …У меня есть к тебе деловое предложение. И связанно оно с этим…

Эзра бросает нож к моим ногам так, что лезвие мягко входит в землю. Это мой нож, который заколдовала Гелло, чтобы я вырезала им сердце Молли Стоун.

— …За небольшую услугу я подарю тебе новую жизнь. Без проклятья, с бьющимся сердцем и свободой от любых богов. Всё, что пожелаешь. Я могу даже сделать тебя богиней. У меня очень много планов… За это тебе будет нужно выполнить одну маленькую мою просьбу.

— Я… — в моей голове не укладывается, как такое вообще может произойти. Мне хочется верить словам Эзры, но чувствую в них подвох.

— Ну же, не робей. Сдался тебе Харон и мрачная Стикс, когда ты можешь стать живой, молодой и независимой. Пора уже расправить крылья, Теар, и жить собственной жизнью, а не прислужницей у всяких сомнительных полубогинь… Ну или, если ты хочешь порадовать Палому своей кончиной, тогда пожалуйста, не буду тебе мешать.

От воспоминания о Паломе моё тело отзывается новой болью. Я не хочу умирать, лежать в гробу и знать, что она довольно улыбается. Нет, не в этот раз!