Проклятая нимфа

Досада, глубокая и сильная боль — вот, что я увидела в глазах Леама, задав вопрос. Я его не люблю: он это видел, он это чувствовал, а теперь он знает это наверняка.

— Это магия, Теар, — произносит тихим спокойным голосом. — Ты не любишь его, и я это докажу.

Ворота особняка Паломы открываются, и мы проходим внутрь. Прежде — родные и близкие, теперь — абсолютно чужие. В молчании идём в гостиную.

Свет ярко освещает присутствующих. Палома сидит в кресле, напротив на небольшом диване ютятся Астрит и Лили. Роуз стоит в дальнем углу комнаты. Сперва я её даже не заметила. Наверное, если бы не гнетущая атмосфера сегодняшнего вечера, я бы сразу обратила внимание, что с Роуз что-то не так. Она бледна, как никогда. Руки сложены на груди, то и дело облизывает пересохшие губы. Словно она преступница, а через несколько секунд её разоблачат.

— Вы пришли вместе? — как ни в чём не бывало спрашивает полубогиня.

— Нет. Встретились на пороге дома, — безразлично отвечает Леам.

Кивнув в знак приветствия, я прохожу к дивану и присаживаюсь к нимфам. Леам остаётся стоять у входной двери. Он просто комок нервов, и даже Палома это замечает.

— Ты не присядешь? — спрашивает у жениха.

— Нет. Постою, — он опирается о высокое трюмо, на котором стоят идеально выстроенные фотографии Паломы.

Её встревоженный взгляд переключается на меня. На лице Паломы тут же появляется довольная улыбка.

— Я хотела сообщить вам всем эту новость, чтобы потом не было лишних вопросов.

Мы замерли в ожидании. Палома продолжала:

— Ко мне в субботу приходил Аарон Дарк. Мы с ним долго разговаривали, и я поняла, что он не такой уж самовлюблённый нахал, каким показался вначале. Правда, Теар?

— Да, — с осторожностью подтверждаю слова Паломы.

— Так вот. Он просил меня отдать ему Теар… — слышу удивлённые вскрики нимф. Палома их игнорирует, продолжая говорить: — Он сказал, что у него сильно изменилась жизненная позиция. Что Теар на него сильно повлияла, и он не хочет больше её ни с кем делить, — чувствую, как по телу побежали мурашки, от осознания того, что Леам тоже слышит слова Паломы. — Теар, скажи нам, что между вами произошло?

Во рту пересохло.

— Я… Мы просто… — огненно-красные щеки полыхали под тяжёлым взглядом Леама.

— Влюбились, Теар. Зачем скромничать. Нужно во всю кричать о своём счастье, — говорит Палома, — Аарон мне всё рассказал. И он просил, чтобы я передала тебя в полное его подчинение. И знаешь, что?

— Что?

— Я согласилась. Желаю вам счастья, Теар. Только не смей выходить замуж раньше меня, — смеётся Палома с собственной шутки.

Она единственная, кому смешно. В комнате повисла мертвецкая тишина. Собрав всю волю в кулак, говорю:

— Спасибо…

— Нет, — ледяным тоном говорит Леам, — Теар никуда не уйдёт.

Палома вопросительно смотрит на Леама. А я чувствую, как бурлящий вулкан, наконец, начал извергать душащую его лаву.

— Прости? — спрашивает ошарашенная полубогиня.

— Я сказал, что ты не отдашь Теар. Ни сейчас, никогда.

— Извини меня, Леам, но ты пока не являешься главой дома Гемеры и не можешь принимать решения за меня.

Леам опустил голову и внезапно рывком перевернул на пол комод с дорогими рамками с фотографиями. Шум удара заставляет встрепенуться на месте. Все смотрят на него.

— Я сказал, что ты не отдашь Теар!

Отойдя от первого шока, Палома берёт себя в руки, говорит, как можно сдержанней, но даже так слышны нотки гнева и обиды:

— Ты не можешь указывать, что мне делать со своими нимфами. Ты мне пока не муж.

Он подходит медленно к Паломе, опираясь руками на её кресло, нависая над ней.

— Если Теар станет нимфой Дарка, наша с тобой свадьба не состоится, — его слова полны желчи. — Решай, Палома, что для тебя важней?

Он отходит от полубогини и направляется в сторону выхода. Палома сидит, погруженная в транс. Мне становится её жаль. Леам растоптал её, сочно размазал по полу её же особняка на глазах её же слуг.

Леам вышел из комнаты. Чуть помедлив, Палома поднимается и бежит за ним. Издали доносятся громкие крики. Они ругаются, окна то и дело сотрясаются от энергетики их эмоций. Те обрывки драмы, которые до нас долетают, заставляют меня вздрагивать, будто от ударов.