Страница 77 из 79
– Ну конечно, не может же мой сын расти безымянным?
– И то верно… Может быть «Индра»?
– Кхм… я слышал, что в вашей семье принято называть детей в честь этого бога, но чтобы так нагло украсть его имя…
– Да ладно, думаешь, ему есть до нас какое-то дело?
Улыбка Рохана кажется озорной.
– Ну Индра – так Индра! Кстати… великий санракши, не побоявшийся украсть имя у бога, не соизволите ли вы перенести нас отсюда прямо в мою спальню? А то знаете, мне-то ничего, но вот вы вряд ли привыкли спать на полу. А идти отсюда пешком…
Звучит здраво. Но почему-то не особо приятно.
– Я думал, ты отнесёшь меня на руках… НЕТ, СТОЙ, ПОГОДИ, Я ПОШУТИЛ!!!
– Поздно, Джитендра, поздно.
Громкий смех Рохана отражается от высокого потолка, стёкла в окнах вздрагивают, дверь распахивается, плащ стелется по воздуху шлейфом. Стражники вытягиваются, прижимая секиры к груди. Джитендра ещё несколько раз бьёт в грудь императора и тоже отчего-то начинает смеяться.
А как же целый мир? Путешествие?
Потом. Всё потом…
________________
Эпилог
***
На острове днём царит вечное лето. И пусть по ночам температура падает ниже нуля, местная зелень и животные способны выдержать и не это. Однако, под ногами не спеша идущего человека трава вспыхивает и мгновенно чернеет… но спустя всего миг из мелкого пепла уже начинают пробиваться свежие ростки.
Конечно же, это не совсем человек. Да, только слепец примет его за человека.
Существо зовут Индра. Его светлая кожа покрыта фиолетовым узором, будто нарисованным светящейся краской, в которую добавили толчёного стекла. Или брильянтов. Мириосу кажется, что визуально разницы не было бы никакой. Но на самом деле он знает, что это никакой не рисунок, как и длинная копна волос, напоминающая гриву степного львы из одного из миров, которые он посетил – не парик. И всё же мандега хочется протянуть руку и схватиться за слишком пушистые для человека локоны. Только пробегающие между ними мелкие тёмный искры кажутся не совсем безобидными.
– И что теперь? Ты так просто отпустишь нас на материк? А как же законы, о великий страж Чёрного континента?
– Эм...
Чёрная скала бросает на каменную насыпь длинную тень, её вершина как раз указывает на пещеру у подножия Лысой горы. Индра взбирается всё выше, Мириос плетётся за ним, а совсем рядом в воздухе искриться облако светящейся пыли. Слишком слабое даже для самых слабых саубха, которых знает мандега, но только вот эта душа родом не с острова.
– Бог, это же ты отправил Индрани на большую землю? Она ведь даже телепортацией не владела и сама туда добраться не могла.
– О, неужели?
– И душу её ты тоже хранил у себя, не так ли? Но почему ты не позволил Джитендре сразу получить то, что причиталось мальчику по праву?
– Ты всё знаешь сам, хитрый мандега.
Индра останавливается, поставив ногу на камень, и оборачивается, охватывая одним взглядом весь раскинувшийся под скалой остров.
– М-м-м, как ещё много осталось...
– Да, Равиндра не спешит. Он решил подождать и понаблюдать, как поведут себя те, кого он отправил первыми... О, бог, так ты тоже хотел понаблюдать за сыном Индрани? И решить... решить нашу судьбу?
– Ты слишком много думаешь, старина Мир... Так, ладно... Лилавати? Ты уверена?
«… да…»
– Что, даже попрощаться не хочешь?
«… поговорив с ним, я могу… засомневаться…»
– Ну, всё равно без тела твоя энергия скоро рассеется, а потом будет только больнее.
В голосе Индры можно услышать грусть, но Мириос не уверен, что бог вообще знает, что такое боль. Однако он зачем-то притворяется ради маленькой саубха. Демону-мандега никогда не понять бога.
– Тогда приготовься. Всё произойдёт очень быстро, ты даже испугаться не успеешь.
Облако блестящей пыли подлетает к ним ближе. Ветер никак не влияет на него, и всё же кажется, что совсем недавно это облако души было плотнее.
Индра протягивает к облаку руку. Между его пальцев пробегает крупная чёрная искра. Почти тут же вторая, светлее. И третья. Искр становится больше, от фиолетового до лилового, пока все они не белеют совсем. Облако души саубха колышется рядом. Искры долетают до неё, наверняка пугая, но девочка стойко остаётся на месте. Пока Индра не поднимает вторую руку.
На этот раз Мириос замечает только одну яркую вспышку.
В воздухе остаётся запах озона. Как после проливного дождя.
И несколько мелких пылинок, которые уже исчезают.
– Она точно переродится?
– Где-нибудь. Когда-нибудь. Мандега, ты же и сам знаешь, что ничто не исчезает бесследно в этой вселенной… Ну что? Теперь твоя очередь?
– Нет, спасибо!
Мириос поспешно отступает. Мелкий камешек выворачивается из под ступни и ему приходится быстро воткнуть посох рядом с собой, чтобы не упасть.
«Эх, старость – не радость».
– Старина Мир… ты же знаешь, что то – чего ты ждёшь, никогда не случится?
– Никогда не говори «никогда», бог. Но лучше я ещё тысячу лет подожду возможности вернуться к дочери, чем отправлюсь скитаться миллионы лет по мирам, даже не помня, кто я.
– Как пожелаешь.
Улыбка на странном изрисованном лице Индры кажется очень холодной. Да, такой она и должна быть.
В следующий момент мандега уже остаётся один на скале. Но не в мире. И этого ему будет достаточно на какое-то время.
______________
Дополнительная глава: Шлюха из Интертеги
***
В мире полно людей. Одним ты нравишься, другим – нет, но это не значит, что мир плох. Просто нельзя подстроиться сразу под вкусы всех окружающих. Даже если очень хочется. Зато можно угодить некоторым конкретно – тем, кто рядом. Тем, от кого ты зависишь.
Мама всегда говорила Санджи де Сегвиль де Сэдора (правда, он не был тогда ни де Сегвиль, ни де Сэдора), что он должен быть послушным, иначе его выгонят на улицу, заставят спать в сточной канаве и питаться крысами. Что такое сточная канава, Санджи уже знал – видел заплывшие грязью колеи вдоль дороги из окна кареты, да и крысу встретил однажды ночью в коридоре… и этот раз стал последним, когда он покинул свою маленькую спальню после заката. В общем, ни то, ни другое восторга у него не вызывало, поэтому Санджи правда пытался быть послушным. И очень удивился, когда на свой десятый день рождения вместо обычно-дорогого подарка получил чемодан с собственными же наскоро собранными игрушками и путешествие в холодной карете в самый дальний и убогий район города. Вместе с мамой. Потом какая-то древняя старуха провела их на второй этаж ветхого дома с поскрипывающим и рассыпающимся прямо под ногами полом – кроме него Санджи ещё запомнились щели… огромные щели в стенах, через которые дуло так сильно, что свечу, чтобы она не потухла, приходилось заворачивать в лист бумаги, а спать – крепко прижавшись к маме.
Но на третью ночь он остался один. Предыдущим вечером мама густо накрасилась, одела длинное платье и куда-то ушла. И вернулась только утром – растрёпанная, с размазанными по щекам цветными и чёрными пятнами.
– Малыш, – тихо произнесла она, стоя в дверях и глядя прямо на него, закутавшегося в одеяло и трущего спросонья глаза. – Ты же не хочешь, чтобы твоя мамочка умерла с голода, правда?
Конечно, он этого не хотел. А ещё он не хотел, чтобы его живот болел от той жирной и подгоревшей каши, которую старуха постоянно приносила в комнату. Вместо фруктов и сладостей. Каждый раз пытаясь вспомнить их вкус, Санджи чувствовал подступающие к глазам слёзы. Но не поддавался им. Потому что мама запрещала. Говорила, что в слезах прячутся демоны, пожирающие красоту… но почему же тем утром она сама выглядела так, словно долго плакала? Это всё из-за него? Потому что он не был послушным мальчиком? И поэтому их выгнали из большого и тёплого дома, всегда полного вкусной еды и слуг?
– Прости меня, мама… прости, что я тогда упал и испачкал твоё новое платье… тебе же его подарил тот мужчина? И поэтому он… велел нам уйти?