Страница 16 из 71
Пенни почти соблазнилась попросить его дать ей это понять. Ещё один чих вернул её к реальности.
— Маркус, не обманывай себя, ты не представляешь собой дар Божий для всех женщин. Я просто хочу найти место для ночлега. Как уже сказала, давай поторопимся, скоро рассвет и я сильно устала.
— Ты спишь там, — сказал он, указывая на диван. — Кровать моя. А теперь иди в ванную и переоденься, а потом ты ляжешь спать и до завтра заткнешься.
— Во что я переоденусь, господин генерал?
— Я дам тебе одну из моих футболок. –
Пенни закрылась в ванной, сняла мокрую одежду и надела футболку с длинными рукавами, свисавшими подобно языку Менелика ниже кончиков пальцев [3] . Футболка была настолько огромной, что падала с плеч и она пахла им. Пенни вдохнула запах, как будто аромат цветка.
«Я извращенка».
Когда она вышла, Маркус тоже переоделся. Он одел хлопковые спортивные штаны серого цвета и ничего больше.
«Парень, ты делаешь это специально? Скажи правду, ты хочешь, чтобы я на тебя набросилась».
Пенни сделала вид, что не обращает на него никакого внимания и легла на диван. Завернулась в синее одеяло и закрыла глаза.
Рядом с ней, Маркус делал то, что делал обычно. Она слышала как он зашёл в ванную комнату и пописал. Слышала как течёт вода, как открылась дверь и под его весом скрипнула кровать.
— Если я захочу ночью пить? — неожиданно спросила его.
— Будешь терпеть, — неласково огрызнулся на неё «гостеприимный» хозяин.
— Если я захочу чем-нибудь перекусить?
— Пенни, я не хочу быть пошлым. Так что избавь меня от вопросов.
— Пошлым? В каком... ах, да, я поняла.
— Молодец, так что хватит.
— Это в первый раз, когда ты принимаешь у себя в гостях женщину без...
— Во-первых – ты не гость, ты проникла при помощи шантажа. Во-вторых – за исключением Франчески, я не «принимаю гостей». Я трахаю.
— В-третьих – я устал и хочу спать. Можно выключить тебя каким-то образом?
— Маркус, я не хочу быть пошлой. Так что избавь меня от вопросов.
Она была уверена, что в темноте он смеется, тихо и мягко. Его смех был чем-то успокаивающим, до смешного знакомым. Несмотря на грубые манеры Маркуса, она не чувствовала себя в какой-то опасности, находясь в этой комнате, под этой крышей с одним глазом по центру. Она думала о многих вещах, вещах по большей части надуманных, вроде тех мыслей, немного бдительных и немного ленивых, которые пробегают в голове прежде чем заснуть. Пенни представила себя целующей его, держащей его за руку, прикасающейся к нему. Она потеряла сознание прямо у себя на спине.
Когда проснулась, был уже день. Маркус всё ещё спал. Она встала на цыпочки и посмотрела на него. Она вытянула руку, соблазнённая этой кожей, этим гранитом, обтянутым расписанным шёлком, но сразу же притянула её обратно. Его руки и большая часть грудной клетки были покрыты татуировками индейцев маори, в чёрном и белом цвете. Кривые, кольца, завитки, которые раскрывались словно птицы летящие в стае, знаки похожие на огонь, листья, глаза, морские волны, кинжалы и восходящие солнца. И ещё дельфины, скалящие зубы маски и огромный морской скат на груди. Единственное исключение в этом апофеозе диких и завораживающих племенных видений – слева, рядом со скатом, выделялось красное сердце. Казалось что оно сильно и часто бьётся, подобно сердцу Христа, которое вы видите на некоторых священных изображениях, пронзённое терновым венцом. У Пенни не было сомнений в том, что сердце символизирует Франческу. Она подавила чувство досады и боли, и сделала несколько шагов назад. Лучше уйти до того, как Маркус проснется.
«Было бы лучше вообще не приходить.
А если я влюбляюсь в него?
Что мне делать?»
Покачав головой, подняла свою одежду, теперь уже сухую, и переоделась не закрываясь в ванной комнате. Маркус пошевелился, повернулся, но продолжал спать.
Пока как она спускалась вниз по винтовой лестнице, Пенни думала, что если бы в этот момент появился господин Малкович, у него больше не возникло бы никаких сомнений по поводу их связи. Она производила впечатление молодой любовницы, которая только что выползла из теплой постели пахнущей сексом, а не нежелательного гостя, проникшего шантажом и спавшего на неудобном диване.
К счастью, бабушка уже проснулась и сбросила щеколду. Увидев входящую Пенни, она не заметила странности во времени. Она просто поинтересовалась выходила ли Пенни выбросить мусор. Затем спросила её, не хочет ли она, чтобы бабушка приготовила блинчики.
— Бабушка, я их тебе сама приготовлю. Ты посмотри немного телевизор. Показывают сериал, который тебе так нравиться.
— О, да, ты права. Сегодня Гонсало скажет Гермоза, что любит её. Не могу дождаться. Это так прекрасно, когда любовь торжествует! Ты так не считаешь?
Да, она так считала. Но у неё имелась отвратительная уверенность, что невероятные чувства Гонсало, испытываемые им к Гермозе, выраженные при помощи тысячи слов, немного романтичных и немного смешных, находились ближе всего к любви в её маленькой жизни, предназначенной, в лучшем случае, мириться с больными предложениями этого сумасшедшего Гранта.
Глава 8
Маркус
Когда Малкович вошёл в квартиру, я показывал Пенни очередной приём, как можно ударить по яйцам, чтобы остановить нападающего на тебя и, ещё совсем немного, и остановилось бы и моё сердце. Черт, какой он подозрительный. Возникло сильное искушение предложить ему идти и заниматься своими делами, подумать о вялом трахе со своей женой и не докапываться до кого я люблю и кого хочу. Но я пока не совсем свободен, чтобы делать хорошую мину при плохой игре. Пенни, однако, была хороша. Она продолжила играть свою роль. И да, она даже предложила пойти и поговорить с Франческой. Надеюсь, что она не передумает. Я хочу узнать как она там, что думает, это молчание убивает меня. Не понимаю, почему Пенни хочет это сделать, возможно она надеется, что я трахну её из благодарности или просто хочет проявить свою доброту. Доброта для меня – это что-то инопланетное. Я не привык получать её и не верю даже в то, что она существует. Поэтому, уверен, она хочет чтобы я её трахнул. Я должен быть осторожным, пай-девочка может разрушить тебя сильнее шлюхи. И потом, в конце концов, я не хочу чтобы она страдала. Одним словом, она создаёт впечатление, словно вышла из любовного романа. Её глаза смотрят глубоко внутрь, даже если внутри меня нет ничего на что можно засмотреться, а её попытки – напрасная трата сил. Иногда она смотрит на меня, как будто уверена, именно уверена, что ранив меня она обнаружила бы кровь. Только я уверен, – из моих ран потечёт вещество, похожее на желчь.
Конечно, она задаёт кучу вопросов. Создаёт конкуренцию Малковичу по способности лезть не в своё дело. На что-то отвечаю, она мне нужна и я должен быть хитрее. Но я не могу «рассказать» ей «абсолютно» всё.
Но, в конечном счёте, Пенни мне нравится. Не в сексуальном смысле, и это необычно для меня. Как правило, секс – это ключ ко всему. Женщина мне нравится в сексуальном плане или не нравится в сексуальном плане. В последнем случае её не существует. Напротив Пенни, я не хочу затащить в постель, но, тем не менее, я замечаю её, и тем не менее она существует. Порой разговоры с ней, дают мне выброс адреналина. Я никогда не знаю, что она скажет. Она непредсказуема. Вроде разновидности забавной загадки, которая опасно интригует меня.
Никто не ожидал, что она будет здесь спать. Это последнее в мире что я хотел. Но не мог же я оставить её на лестничной площадке. И если заболеет, то сорвётся наша воскресная поездка. Я проклятый и беспринципный человек, я это знаю.
К счастью, после кучи болтовни, она заснула в одночасье. Я же, напротив, не могу даже глаз сомкнуть. Чувствую её плавное дыхание, иногда лёгкий звук, словно тихо мяукает котёнок.
3
lingua di Menelik (с итал.) это карнавальная дудка состоящая из бумажной трубки, свернутой в катушку, которая раскатывается при вдувании воздуха, производя шум