Снежная история

— Мистер Риддл, срочные дела требуют моего немедленного присутствия в Берне.

Звучало солидно, но Риддл потребует подробного отчёта о делах. А если так?

— Мистер Риддл, здоровье моего наследника под угрозой…

Нет, нет и ещё раз нет! Привлекать лишнее внимание к семье, выставляя напоказ свои слабости, было неприемлемо. Самому сказаться больным? Ещё хуже. Один раз такое сработало, но повторяться не стоило. А если сообщить о нежданно свалившемся наследстве где-нибудь во Франции? Вступление в права, а потом взнос на нужды партии. Конечно, это сильно походило на откуп, но и чёрт с ним! Люциус и так с лёгкой руки сэра Абраксаса прослыл меценатом и регулярно жертвовал средства на разные проекты.

Люциус не сомневался ни в уме, ни в проницательности Риддла, но почему-то мысль поговорить с ним начистоту казалась безумием большим, чем участие в уличных беспорядках с непредсказуемым исходом. Но, с другой стороны, когда Люциус отказывался от риска, если приз был очень желанным? В конце концов, если он почувствует, что разговор пошёл не туда, то всегда сможет отыграть назад.

Договариваясь о встрече «тет-а-тет», Люциус не рассчитывал на то, что Риддл любезно пришлёт ему ключ от квартиры, которая принадлежала совершенно постороннему человеку и предназначалась для разговоров, которые стоило сохранить в тайне. Неужели он что-то подозревает? Квартира очень удачно имела выходы на разные улицы, соседи были нелюбопытны и неразговорчивы — что ещё надо, чтобы сохранить конфиденциальность?

На всякий случай Люциус пришёл почти на час раньше назначенной встречи. Он хотел подготовиться к разговору и ещё раз хорошо всё обдумать. Никем не замеченный, он тихо открыл дверь ключом и осмотрелся. Эта квартира явно очень редко навещалась, о чём свидетельствовала пыль на полированных поверхностях и зеркалах, но здесь всё было готово для жизни. Люциус никогда не считал любопытство пороком, поэтому с интересом заглянул в шкафчики на кухне, стараясь не оставлять следов, потом обнаружил бар с запасами хорошего коньяка, и даже заглянул в ванную комнату.

Интуиция никогда не подводила Люциуса, вот и сейчас он не сразу понял, что именно его насторожило, но сердце тревожно забилось. Он трижды всё внимательно осмотрел, прежде чем сообразил, что именно было не так — капли воды на зеркале и в чаше раковины. Будто кто-то пользовался краном и совсем недавно. Полотенце тоже было чуть влажным. Но ведь в квартире никого не было, или?..

Теперь Люциус двигался бесшумно и стал гораздо осторожнее. Не издав ни звука, он поднялся по лестнице на второй этаж и почти сразу же услышал тихий разговор — Риддл был здесь не один.

— Не передумаешь?

В голосе Риддла звучали нотки, поразительно похожие на нежность, и таких интонаций Люциус точно не слышал раньше. С кем же проводит время несгибаемый лидер? Любовница? Однако второй голос тоже оказался мужским.

— Нет, Том. Завтра я улетаю в Северную Африку.

Люциус вжался в стену, будто его могли увидеть сквозь прикрытую дверь.

— Мой мальчик… моя слабость… моё проклятье…

— Не надо, Том. В той жизни, которую ты выбрал для себя, мне нет места.

— Не говори так… не надо… я тебя ждал… я верил, что ты ко мне вернёшься… — Люциус вдруг понял, что слова Риддла перемежают поцелуи. — А ты вернулся только для того, чтобы попрощаться… кто он?

— Уже никто. Я потерял голову, а для него это был лишь эпизод. В ожидании большой любви.

— Он заплатит за это!

— Нет, Том!

— И кто мне помешает?

— Я.

— Как же?

— Я тебе запрещаю.

— Мальчишка! — в голосе Риддла звенело отчаяние. — Ты всегда знал о своей власти надо мной, но никогда… никогда прежде… он так много значит для тебя?

— Да.

— И чем же он лучше меня?!

— Он очень искренний, и он умеет любить… только не меня…

— А я?! Как же я?

— Ох, Том… я много думал… ты ведь был для меня всем в том приюте, куда приходил меня навещать и откуда вытащил. И я думал, что ты чувствуешь то же самое, что и я.

— Я чувствую… чувствую… разве ты не видишь, что ты со мной делаешь? Я потерял всякую осторожность, — голос Риддла креп. — Я готов ради тебя на всё! Тебе мало? Ты смирился с присутствием в моей жизни Марты… почему именно сейчас?!

— Не надо, Том, я не стою этого.

— Мне лучше знать! Ты мечтал о небе, я отпустил тебя. Тебе не нравилось то, что происходит в партии, я помог тебе из неё выйти, невзирая на все клятвы и присяги. Что ты хочешь, чтобы я ещё сделал? Что?!

— Ничего уже не изменить, Том. Поверь, я не мог больше оставаться твоей маленькой грязной тайной. Это стало слишком опасным прежде всего для тебя.

— И это слишком ранило тебя, мой мальчик, но почему Африка? Там слишком много стреляют.

— Знаешь, Том, мне почему-то кажется, что стрелять скоро будут и здесь.

— Ты вырос… как же ты вырос!

— Ты смотришь на часы?

— Да. Скоро сюда должен прийти один лис, который считает, что сможет меня перехитрить.

— Ты точно потерял осторожность, Том…

Дослушивать Люциус не стал. Вместо этого он, не дыша, спустился по лестнице, и хотел было уйти, чтобы вернуться в положенное время, и плевать, что не удастся разглядеть неведомого «мальчика» Риддла, но оказалось, что спускался он слишком медленно, и дверь комнаты на втором этаже уже открылась. Чувствуя себя загнанным в ловушку лисом — ведь уйти, оставшись незамеченным, теперь не представлялось возможным! — Люциус проскользнул на кухню и сделал вид, что изучает содержимое шкафов. Лучше уж пусть его уличат за таким постыдным занятием!

— Добрый день!

Люциус очень достоверно вздрогнул и разбил чашку, изображая смущение:

— Мистер Риддл, не видел, как вы зашли. Вы не один?

За спиной Риддла стоял молодой парень в форме Королевских ВВС, бывший, судя по знакам отличия, пайлот-офицером.

— Знакомьтесь, мистер Малфой, это мой племянник. Я не думал, что вы уже здесь, и пригласил его на чай.

— Томми, — парень протянул горячую ладонь.

— Люциус.

Красивое лицо «племянника» навсегда врезалось в память.

Чаепитие вышло коротким и немного скомканным, хотя все участники вели себя безупречно. Томми легко поддерживал ничего не значащий разговор, а потом вдруг поднялся. Улыбка, к слову, у него была очень приятная.

— Прошу прощения, но мне пора. Меня ждут в эскадрилье.

— Я провожу вас, — тоном заботливого дядюшки отозвался Риддл.

Люциусу хотелось увидеть сцену прощания, но он остался на месте, до конца отыгрывая роль ничего не понявшего человека. Через пару минут Риддл вернулся в квартиру как ни в чём не бывало. Этого времени Люциусу хватило, чтобы взять себя в руки и не переиграть.

— Мистер Риддл, надеюсь, ваш племянник сбежал не потому, что я помешал разговору.

— Разумеется, нет. Как вы понимаете, зов долга не стоит игнорировать.

— Я тоже хотел посвятить жизнь полётам, — Люциус задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, — но не вышло.

— Какие ваши годы! — улыбнулся Риддл.

— А Томми недавно закончил обучение? — предположил Люциус. — Это же у него первое назначение?

— Не первое. Он уже год отслужил, а вот где — военная тайна.

Ещё бы не тайна! Но Люциус решил, что этой зацепки ему хватит, и провоцировать Риддла на дальнейшие откровения не стоит — такое могло обойтись слишком дорого.

— Да, конечно, время сейчас очень неспокойное.

— Полагаете, войны не избежать? — прищурился Риддл.

— Опасаюсь.

— Мне всегда импонировала ваша осторожность, когда речь заходила о серьёзных делах. Тем любопытнее узнать, о чём вы хотели меня предупредить, мистер Малфой.

В плетении ловушек из словесного кружева Риддлу не было равных. Вот и сейчас Люциус снова ощутил себя загнанным в угол лисом. И ведь не скажешь, что хотел всего лишь прощупать почву! Особенно после того, как невольно помешал Риддлу в делах амурных. Что ж…

— Мистер Риддл, мне нужен ваш совет в одном очень щекотливом деле. Я не мог прийти с этим ни к кому другому. Мало того, что вы мой старший товарищ по партии, так ещё и обладаете незаурядным умом и очень редко встречающейся прозорливостью.