Крысолов

Опустив голову ему на плечо, я тихо вздохнула.

— К-к-как же так, — еле слышно прошептала я. — КТО ты на самом деле такой?

Но Кунцит молчал. Возможно, это было правильно, потому что у ответа на этот вопрос было всего одно слово. И данное слово по странному стечению обстоятельств имело всего лишь одно значение. И это значение подразумевало знание, которое не полагалось иметь людям. Поэтому не надо… Лучше пусть молчит…

— Мина… — моё имя его сдавленным голосом казалось как будто чужим.

Я вздохнула.

— Я ведь люблю тебя… Разве так можно?

— Только так и можно, Мина… Любовь существует только в этом мире… Только здесь она способна зародиться… А я…

Но Кунцит не успел договорить, потому что тишину ночи пронзил вой полицейских сирен, и через несколько минут вся улица была освещена красно-синими мигалками, словно иллюминацией в Рождество. Я насчитала, по меньшей мере, восемь полицейских машин в считанные секунды, буквально запрудившие всю улицу тихого спального района. Из машин высыпало десятка два полицейских, среди которых к моему удивлению я разглядела отца и Катарину. Но ещё больше я удивилась, когда на запястьях Кунцита защёлкнулись наручники, а детектив производивший арест произнёс заученную формальную фразу, принятую говорить в таких случаях:

— Кунцит Сайто, вы арестованы по подозрению в похищении Хотару Томо, Чибиусы Цукино и ещё двенадцати детей в возрасте от семи до двенадцати лет.

__________________________________________________________________

* “I want love” Melissa Williams (© Akira Yamaoka)

Мне нужна любовь

Я мечтаю о чаше, полной любви,

Хотя и её не хватит, чтобы

наполнить моё сердце.

И даже царской чаши не хватит, —

моё сердце куда больше.

Мне нужна целая река любви,

Но даже она не залечит моих ран.

Даже океан любви

Не в силах исцелить мои раны.

Лишь нежность может вылечить моё

изрешеченное сердце,

Только любовь высушит слёзы боли в моих

глазах.

Меня спасёт лишь чудо, человек на

такое вряд ли способен.

Но он… Одна капля его любви — и моё сердце

возликует!

Но, боюсь, я не смогу вынести столько

счастья сразу.

Мне нужно чудо, но не жалость.

Наполни моё сердце любовью — и ты увидишь,

насколько

Мало мне нужно, чтобы чувствовать себя

живой и счастливой.

Мне не сдержать в себе этих волнений.

Я надеюсь лишь на чудо.

Мне нужно чудо, но не жалость.

Одна капля его любви — и моё сердце

возликует!

Но, боюсь, я не смогу вынести столько

счастья сразу.

Мне нужно чудо, но не жалость.

Никакая другая любовь не наполнит мою

душу так, как это может сделать лишь он.

Подари же мне то, в чём я так сильно

нуждаюсь, и освободи меня навеки

от печали.

** Амат (Амт, Амамат, Ammut, Amam, Am-mit; в пер. с егип. — “пожирательница”) — в египетской мифологии чудовище (также богиня возмездия за грехи), совмещавшее черты крокодила, льва и гиппопотама (чаще всего изображалось в образе гиппопотама, с львиными лапами, гривой и головой крокодила). Считалось, что Амат обитает в Дуате (подземном царстве). Амат часто фигурирует на сценах суда Осириса в качестве “пожирателя душ”, пожирающего души грешников.

Комментарий к Глава 17

Весь этот фик был придуман под песню I want love. Вначале я увидела картинку Минако, поющую эту песню, которая по сути оказалась идейным ядром истории… Мне она очень нравится и по смыслу и по исполнению Melissa Williams)))

========== Глава 18 ==========

— Что вы делаете?! По какому праву… — гневно крикнула я, стремительным движением ринувшись вперёд, защищая Кунцита от производившего арест детектива, словно живым щитом.

Теперь полицейский не мог достать его, не потеснив меня в сторону. В других обстоятельствах наручники бы тут же защёлкнулись и на моих запястьях. Но поскольку мой отец был шефом полиции, детектив немного растерялся и сник, озираясь по сторонам в поиске поддержки. И эта поддержка тут же возникла вместе с моей сестрой и отцом, подошедшими ближе.

— Минако, отойди в сторону! Этот человек опасен! — рявкнул отец.

— Ни за что! Вы же не можете арестовать его, не объяснив в чём дело!

— Господину Сайто или как там его по-настоящему… предъявили обвинения. А дальнейшие ответы он получит после допроса в участке, — сказал отец громко. — А теперь будь добра, иди в дом и перестань меня позорить!

— Я никуда не уйду, пока не узнаю в чём дело! Можешь арестовать меня вместе с Кунцитом! — ответила я с вызовом, глядя ему в глаза.

— Минако, не дури! — неожиданно вмешалась Катарина. — Человек, стоящий за твоей спиной, вовсе не Кунцит Сайто. Настоящий Кунцит Сайто умер еще во младенчестве на острове Киото 32 года назад. Самозванец воспользовался его биометрическими данными и свидетельством о рождении, а все научные труды, якобы принадлежащие Кунциту Сайто — фикция и подделка. Сегодня вечером мне прислали подтверждение из Интерпола. Сато Камацу, скорее всего, тоже узнал об этом, поэтому и следил за ним так тщательно…

Я перевела взгляд на сестру и меня тут же осенило.

— Так это ТЫ подняла всю эту шумиху, рассказав отцу про Кунцита?! — сурово бросила я сестре, сузив глаза. — Я же просила ТЕБЯ…

— Минако, ты не понимаешь, о чём говоришь! — затараторила Катарина. — Он опасен и только из-за соображений твоей безопасности, мне пришлось обратиться сегодня к отцу, как только я получила данные из Интерпола. Список Сато Камацу содержит инициалы имён маленьких детей, которые пропадали по всей стране… Только представь, ЧТО делал этот человек с ними! Не трудно догадаться для чего этот волк в овечьей шкуре записался в круги деятелей науки — чтобы беспрепятственно охотиться и выбирать жертвы под видом уважаемого учёного!

— По твоей логике, если у Кунцита существуют какие-то проблемы с документами, это обязательно означает, что он маньяк? Это же бред, Катарина. Настоящий маньяк и убийца был у нашего дома сегодня вечером и он… Он уб… Хотел причинить вред Артемису, потому что мы подобрались к нему опасно близко. Это было своего рода предупреждение…

Я старалась говорить спокойно, осознавая, что один малейший намёк или слово на эмоциональную вспышку или воскрешение из мёртвых моего кота, и меня тут же признают помешавшейся истеричкой, а Кунцита увезут в участок. Я продолжала стоять перед ним, а полицейские нерешительно застыли, смыкая вокруг нас плотное кольцо, ожидая развязки.

— Отойди, Минако, — строго сказал отец. — Твоё мнение здесь ничего не значит и весь этот твой лепет и игры в детектива… Всё это бесполезно. У полиции достаточно оснований произвести арест, и мы это сделаем, даже если мне потребуется тащить тебя в дом силой…

Казалось, время замедлило свой бег.

Думай, Минако, думай! Надо заставить себя унять дрожь… Если Кунцита сейчас увезут в участок, то стоило ли сомневаться, что в отсутствии других подозреваемых, полиция сделает всё, чтобы повесить на него похищение двенадцати детей, Хотару Томо, Чибиусы и убийство Сато Камацу. Мне, как никому другому была известна эта внутренняя кухня служителей закона, призванных защищать граждан. Городу был нужен преступник, и полиция пойдёт на всё, чтобы отдать такого в руки “правосудия” для всеобщего успокоения и блага. Я повернулась к Кунциту, чтобы узнать, как он собирается защищаться, и не поверила своим глазам. На его лице блуждала ехидная улыбка, как будто вся эта разыгрывающаяся на его глазах драма с арестом являлась не чем иным, как хорошо отрежиссированной театральной постановкой. Казалось, что и моя защита ему была вовсе не нужна. Сейчас он не нуждался ни в ком…