Крысолов

— Но если, как вы говорите, египтяне обладали технологией воскрешения, почему же тогда по Египту не гуляют живые мертвецы времён Пирамид? — усмехнулась я.

— Потому что, мисс Айно, любая тайна всегда хранится за семью печатями, а знания имеют такое свойство, как теряться, видоизменяться и опошляться с течением времени. Поначалу бальзамированию и ритуалу подвергались исключительно избранные персоны — помазанники богов — фараоны. Потом через какое-то время и сами жрецы, потом просто важные чиновники и их семьи. Ну, и в итоге на ритуал мог рассчитывать всякий, кто был способен за это заплатить. То есть, по сути, технология воскрешения, от которой к тому времени осталось лишь громкое название, опустилась до уровня масс маркета. А на вопрос обывателей, почему никто не воскресал, жрецы отвечали, что речь шла о загробном мире и душе, которая намного важнее плоти. Вообще после прихода к власти греческой династии Птоломеев, жреческая традиция Египта видоизменилась, как и само отношение к богам. Известно, что бог Сэт, считавшийся изначальным защитником египетской земли, был демонизирован, после чего начался упадок этой удивительной цивилизации.

Мы с Катариной переглянулись, а потом я спросила:

— А почему госпожа Томо и Хотару так интересовались идеей воскрешения? Из-за того, что госпожа Томо болела?

— Естественно, — улыбнулась Каоринайт. — Не существует лучшей мотивации, чем вести исследования ради спасения своей жизни. Двенадцать лет госпожа Томо вела неравную борьбу с ужасной болезнью, пожиравшей её тело, но так и не смогла победить. Однако своей идеей она успела заразить Хотару, которая продолжила поиск…

— А зачем Хотару было это нужно? Ходят слухи, что она занималась самоповреждением… У неё тоже была какая-то болезнь?

Каоринайт какое-то время молча на меня, смотрела, сузив глаза, а потом натянуто улыбнулась.

— Откуда вам это известно, мисс Айно?

— Одна моя знакомая видела её мельком в купальнике на пустынном пляже.

— Вот глупая девчонка! Я же предупреждала её! — в сердцах бросила Каоринайт, но быстро взяла себя в руки, надев прежнюю маску Снежной Королевы.

— Я вижу у вас талант собирать чужие секреты, мисс Айно, — усмехнулась молодая женщина, откидывая со лба выбившийся из причёски непослушный локон.

— Так значит, это правда? Хотару действительно занималась самоповреждением? У неё была какая-то психическая травма?

— Хотару была абсолютно здоровой девочкой. Просто её желание вызвать Анубиса порой заходило слишком далеко…

— Анубиса? Бога смерти?! Зачем?!

— Потому что Анубис — это ключ… иначе технология воскрешения не будет работать. К этому выводу пришла госпожа Томо в ходе своих исследований. Жрец, проводящий ритуал, должен был впустить бога Смерти в своё тело и уподобиться ему, надев на себя глиняную маску шакала, то есть стать проводником энергии бога.

— Но зачем Хотару резала себя?

— Она наносила на своё тело иероглифы заклинаний призыва. Доктор Томо старался сохранить эту её причуду в тайне, чтобы не поползли слухи, но видимо всё же этого ему не удалось…

— Какой ужас! — воскликнула Катарина, хранившая до сих пор молчание. — По-моему, девочка явно была не в себе! Подумать только — истязать себя ради какой-то дурацкой паранормальной теории, не имеющей к истории никакого отношения!

— Ни имеет отношение к истории?! — чуть не задохнулась от возмущения Каоринайт. — Следуйте за мной, я покажу вам историю!

С этими словами она резко развернулась и направилась к двери, замаскированной старинным гобеленом. Мы поспешили за молодой женщиной и оказались в длинном узком коридоре. Каоринайт прошла в самый конец и остановилась перед массивной деревянной дверью. Она открыла её, и мы попали в просторную комнату со стеллажами, на которых громоздились украшения, изделия керамики и всевозможные предметы, о назначении которых было сложно догадаться.

— Здесь хранятся археологические находки госпожи Томо, связанные с Египтом. Но не все. Кое-что было приобретено на аукционах, — пояснила Каоринайт.

Я огляделась и неожиданно заметила покрытый иероглифами саркофаг, стоящий вертикально, в котором находилось нечто напоминающее человеческую фигуру, обмотанную старыми льняными тканями. Голову фигуры в обмотках закрывала погребальная маска, изображавшая женщину с темными волосами и выразительными тёмными глазами с подводкой. На месте груди был прикреплён серебряный анкх размером с палец, внутри петли которого имелась затейливая роспись в виде иероглифов и скарабея. Заметив мой заинтересованный взгляд Каоринайт улыбнулась.

— Это главное сокровище госпожи Томо. Она привезла его из своей предпоследней поездки в Египет. Красавица, правда?

— Так это настоящая мумия? — воскликнула Катарина, завороженная столь редкостным видом смерти.

По правде говоря, я тоже смотрела на мумию и никак не могла отвести глаз. Что-то было в ней невероятно притягательное…

Каоринайт усмехнулась.

— Конечно, настоящая. Я хотела наглядно вам продемонстрировать, как творилась история и насколько бережно и надёжно сохраняли египтяне тела умерших. Ведь это было главное условие воскрешения — тело не должно быть повреждено или подвержено тлену. Для этого внутренние органы, кроме сердца, вынимались, обрабатывались и раскладывались по четырём священным сосудам — канонам. Само же тело тщательно омывали пальмовым вином, маслами и высушивали специальной солёной смесью под названием “окись натрия”.

— Почему же оставляли сердце?

— Древние египтяне верили, что в сердце было заключено одно из тонких тел человека, содержащее его сознание. На суде Осириса в загробном мире Анубис брал его и взвешивал на весах. Ведь богу Смерти, как никому другому были ведомы тайны человеческой души. Вот посмотрите на картину… — она показала на противоположную стену, на которой висело несколько экспозиций. — Здесь на этом папирусе как раз изображён суд Осириса, где Анубис и Тот взвешивают сердце мертвеца. Если грехов было много, то покойного не допускали в загробный мир, и его поедало чудовище Амат.

— А это что за мистерия? — спросила Катарина, показывая на другой папирус за стеклом.

— Это фрагмент ритуала, проводимый Анубисом под названием “Отверзение уст”, внизу на стенде вы можете увидеть один из ритуальных предметов, которым совершался этот обряд.

Я подошла ближе и замерла. Передо мной лежал нож с лезвием в виде змеи, такой я видела в своём кошмаре, когда некое чудовище потрошило моё тело, вынимая органы. Ледяной пот заструился вниз по спине. Дыхание спёрло.

Каоринайт улыбнулась, расценив мою реакцию, как высшую степень изумления, и выразительно продекламировала:

“Мой рот открыт Птахом,

Мой связанный рот освободил мой бог.

Тот пришёл и дал мне заклинания,

Он освободил меня от Сета, связавшего мои уста,

Атум дал мне руки,

Они как мои защитники.

Мои уста, данные мне,

Мои уста открыты Птахом,

Металлическим резцом,

Которым он отворил уста богов.

Я Сехмет-Ваджет, живущий в западных небесах,

Я Сохит среди вознёсшихся душ…”

— Так звучит часть заклинания для ритуала “Отверзение уст”, — пояснила она.

Я проглотила комок, стараясь заблокировать в памяти образ ужасной сцены.

— А что этот обряд означает?

— Как я говорила, это часть погребальной магии, целью которой было воскрешение мертвеца. Ритуал служил для мистического открывания рта покойника, чтобы он мог дышать, говорить и принимать пищу. Для отверзения уст, кроме ножа со змеиной головой использовались специальные инструменты, такие как ритуальное тесло, курильница в форме руки, ритуальная палочка и многое другое… Что такое, мисс Айно, вам нехорошо?