Страница 13 из 36
Он взял бокал и залпом выпил вино. Потом протянул пустой бокал Фугиту.
— Раз вы у нас сегодня за виночерпия, то плесните мне еще.
Тот поспешно наполнил вином бокал.
— Я разливаю вино, потому что все работники во главе с хозяином убирают упавший дуб. Мы намерены выехать как можно скорее, — вполне разумно пояснил он свои действия.
— Что ж, можно сделать вывод, — осторожно продолжил лэрд, — что графу с вами ничего сделать не удалось. Но он пытался?
— Пытался. — Нескио не хотелось сознаваться в своей глупости, но справедливость требовала признания. — Потому я и уехал.
— Мы вас предупреждали. Но хорошо уже то, что вам удалось спастись. Как вам удалось уехать без позволения графа? Замок слишком хорошо охраняется, чтоб уехать самовольно.
— Мне помогли.
— Тогда нам нужно ждать к завтраку еще одно лицо? — маркиз предусмотрительно отодвинул блюдо с голубями подальше от прожорливого Фугита. — Ведь вы непременно взяли с собой своего помощника. Насколько я знаю графа, тому не поздоровится, если ваш помощник окажется в его власти.
— Нет. Он со мной не поехал.
— Что ж, тогда да храни его Бог.
Нескио низко опустил голову и с силой сжал в руке бокал, рискуя сломать. Все замолчали, видя, как побелели его губы.
— Я звал его с собой. Он не захотел со мной ехать. Сказал, что проклят. — Это походило на жалкие оправдания, и нескио чертыхнулся. Потом хмуро добавил: — Я не хочу об этом говорить.
Все замолчали, понимая, что ему не до них. Едва они успели покончить со стоявшей на столе едой, как в дверь заглянул хозяин.
— Мы убрали дерево. Можно ехать.
Но тут воспротивился лэрд.
— Глупо пускаться в дальнюю дорогу сразу после еды. Мы часок передохнем. — И он отправился в свою комнату, намереваясь прилечь.
Маркиз с Фугитом принялись играть в кости на какие-то смехотворно малые суммы, а нескио вышел во двор, где еще валялись оторванные во время бури ветви деревьев, черепица с крыш, солома и разный мусор, поднятый в воздух неистовым ветром.
— И часто у вас бывают такие бури? — спросил он у убиравшего двор полового.
— К счастью, нет. Старики говорят, — тут он опасливо понизил голос и покосился в сторону замка, зловещей тенью видневшегося на горизонте, — что такое бывает, когда владелец замка неистовствует. Но так это или нет, не знаю.
Нескио хотелось сказать, что это истинная правда, он убедился в этом сам, но промолчал. Ни к чему слугам об этом знать.
Вышел за частокол, перешагивая через огромные сучья, лежащие на дороге. За оградой силуэт замка стал четче, рельефнее. Над башнями черным облаком кружилось воронье, и нескио вдруг отчетливо почувствовал опасность.
Он быстро развернулся и почти побежал обратно. Крикнув на ходу шатавшемуся по двору кучеру, чтоб немедленно запрягал лошадей, вошел в трапезную и на ходу сказал:
— Срочно едем! Собирайтесь! — и прошел наверх, громко говоря: — Лэрд, где вы?
Из-за одной двери раздался слабый старческий голос:
— Что случилось, нескио?
Он распахнул дверь и вошел. Лэрд спокойно дремал на широкой кровати, завесившись от яркого света пологом.
— Вставайте, нужно срочно уезжать!
Лэрд обеспокоенно сел на постели.
— Что случилось?
— Не знаю что, но нужно попросту бежать!
Лэрд встал.
— Хорошо. Думаю, вы лучше меня знаете, что делать. Велите слугам спустить вниз мои вещи.
Нескио кинулся прочь из комнаты. Крикнув хозяину, чтоб грузил поклажу в карету, вышел во двор. Кучер с грумом уже запрягли лошадей, и карета дожидалась их у входа. Маркиз с Фугитом сидели внутри на тех же местах, что и раньше, нетерпеливо ожидая попутчиков.
Едва нескио сел в карету, как маркиз признался:
— Знаете, мой дорогой, я тоже чувствую какую-то непонятную тревогу. Она снедает меня изнутри. — И в сердцах бросил: — Что же так медлит лэрд?
Но вот из дверей показался неторопливый слуга с походным сундуком лэрда. Поставив его на облучок, закрепил веревками и ушел, а из дверей вышел и сам лэрд. Непривычно торопливой рысцой добежал до кареты, с помощью грума взобрался по ступенькам внутрь и поспешно крикнул:
— Пошел! Да побыстрее!
Грум поднял ступеньки, запрыгнул на козлы, и застоявшиеся лошади, подгоняемые кучером, помчались крупной рысью.
Фугит выглянул в вымытое грумом окошко.
— Не понимаю, что делается в замке, но над ним носится туча воронья. Когда мы ехали сюда, ничего подобного не было. Что случилось?
Вопрос повис в воздухе. Все молчали, чувствуя тревогу и смертельную опасность.
— Зря мы не взяли с собой охрану, — с горечью заметил маркиз. — Но кто знал, что поездка будет такой опасной?
— Мы не могли взять с собой охрану, маркиз, — хладнокровно поправил его нескио. — Это было бы тоже самое, что доложить наместнику о наших намерениях. И не волнуйтесь, у нас есть еще время.
Никто не спросил, что за время имеет в виду нескио. Но через некоторое время тревога и вправду улеглась. Фугит снова уснул в той же расслабленной позе, что и раньше. Нескио тоже прикрыл глаза, делая вид, что дремлет, и вновь переживая все, что с ним случилось за прошедший тяжкий день.
Глава третья
У Агнесс от напряжения дрожали руки и колени. В голове мутилось от смертного ужаса. Неужели это она ударила графа по голове? Как она посмела? Что с ней случилось? Агнесс не понимала. Она знала одно: превращения нескио в безвольное, покорное воле графа существо она допустить не могла. И не допустила! Но что теперь будет с ней?
Подбежала к воротам. Из сторожки доносились громкие голоса стражников, но возле поворотного колеса стоял только один Арм. Это было нарушением и нарушением серьезным, за такое граф жестоко наказывал. На посту около ворот всегда должно было находиться не менее четырех стражников.
Она взглянула на удивленного ее появлением посреди ночи Арма. Стражник был недалеким, но исполнительным. Уверенным голосом она приказала открыть ворота, выпустить нескио. Стражник неохотно, но подчинился.
Но нескио без нее уезжать не хотел. Напрасно тратя драгоценное время, протянул руку, зовя за собой. Но она не могла с ним уехать. Колдовской камень уже звал к себе, притягивая магическим арканом, уничтожая силы и волю.
Раздался оглушающий раскат грома, и нескио унес испуганный конь. Агнесс видела, как оглядывался нескио, не желая оставлять ее на растерзание графу. Чтоб он не смог вернуться, она поспешно опустила ворота и безнадежно посмотрела ему вслед. Она должна принять свою судьбу. И не имеет права рисковать чужой жизнью. Особенно жизнью нескио, единственного человека, который был добр к ней.
С черного неба хлынул неистовый ливень. Моментально промокнув, Агнесс осторожно отошла от сторожки. Кроме стражника у ворот, на площади никого не было. Гроз здесь боялись.
Гора притягивала молнии, и на ее вершине, в продуваемом всеми ветрами замке, они сверкали куда чаще, чем внизу. Молнии били в башни, в дубы, не причиняя им особого вреда. Но если в этот момент поблизости оказывался человек или животное, от него оставалась только кучка обугленного пепла.
Граф запрещал прислуге выходить на открытые пространства в сильные грозы. Он не за людей беспокоился, он боялся остаться без слуг.
Агнесс повернулась лицом к замку. Его черная громада нависала над ней, давя все человеческие чувства. Навалилась безымянная тяжесть, не давая ступить ни шагу. Все. Конец. Теперь ее ничто не спасет. Она видела, каков бывает граф в приступах своего дьявольски бешеного нрава. Ей захотелось бежать, спрятаться. Но прятаться было бесполезно. Граф всегда знал, где она находится.
Хорошо, что гость спасся. Если бы она опоздала еще на одно мгновение, все было бы кончено. Нескио сопротивлялся, но камню сопротивляться невозможно, она испытала это на себе. Ее задержали поиски подходящего оружия. А когда она схватила наконец погасший факел, то не думала, что сможет опустить его на голову графа. А вот смогла.