Страница 9 из 16
После всех пугалок странным стало то, что МРТ мозга показала у сына идеальный результат. Совершенно пропорциональный мозг здорового ребёнка. Так сказал пожилой профессор. Никаких кист, ни лишней жидкости или отклонений в строении мозга сына нет. ЭЭГ показала более-менее тоже приличный результат, консультация педиатра – снова всё отлично. Невролог же обнаружила отсутствие нескольких врожденных рефлексов, но сказала, что бывает всякое, многие детки сначала не имеют тех или иных рефлексов, а потом всё налаживается. Нужны массажи, физио и каждый месяц контрольный осмотр хорошего невролога. Если же они не появятся, то мы подключим более серьезное лечение с уколами. Его можно проводить, только когда остальное не помогло, так как это лечение имеет побочный эффект – вызывает судороги. Пока же ничего критического она не увидела, тем более, по её словам, «слепые» от рождения дети всегда развиваются гораздо позже сверстников.
Звездой этого дня стал окулист. Вишустин Алексей Владимирович. Он и сейчас работает в Москве, возможно, даже там же. По крайней мере, в Интернете его можно найти как действующего врача-окулиста.
Так вот, окулист Вишустин на осмотре почему-то был достаточно весел. Словно это анекдот, он, удивленно улыбаясь, произнес, глядя специальным микроскопом сыну в тот глазик, который у него хоть маленький, но всё-таки был:
– Оооо, да тут ещё и глазное дно есть… Интересно, конечно. Зрачок есть, радужка какая попало… Забавно…
Ему реально было очень смешно и весело. Эдакий своеобразный прикол, которого он ещё не видел, видимо, в своей профессиональной практике. Я попросила его пояснить. Он сразу осёкся и понял, что переборщил по отношению ко мне со своей реакцией, и произнес уже более сдержанно:
– Одного глаза нет совсем, на его месте образовалась киста, благодаря которой лицо выглядит симметрично. Веки тоже есть. Второй глаз – микрофтальм – это сильно уменьшенный глаз, в котором всё сформировалось неправильно: зрачок треугольный, радужка искривлена. Но как ни странно при таких патологиях, есть глазное дно и предположительно улавливается еле-еле очень-очень яркий свет. Надо наблюдать. Но шансов, что ребенок будет когда-либо видеть, нет. По обоим глазам такого шанса нет.
– Совсем нет?
– Совсем.
И это был главный итог обследования всего этого дня. Итог с новым приговором, который произнесли уже в Москве, на которую мы всей семьей возлагали такие большие надежды. Вернувшись в палату, я поняла, что у меня пропало молоко. Больше, как я ни старалась, не удалось нацедить ни капли. Шоковое состояние. Я разревелась. Надежда, что московские врачи всемогущи и что-то изменят, – разрушилась. Я пошла к самому главному профессору данного отделения, чтобы спросить его, что же нам делать? Это очень мудрый и сочувствующий человек, к сожалению, я не запомнила ни его имени, ни фамилии. Он мне сказал такие философские слова:
– Так бывает в жизни, одно деревце рождается ровнехонькое, а потом со временем искривляется и не дает плодов, лишь плохо вокруг него всем. А другое рождается кривеньким, маленьким, но со временем расцветает и становится таким, какого от него никто и не ожидал. Я видел всякое. Терпения вам, и обратите внимание на то, что вам сказала невролог.
Я не хотела отпускать этого доброго человека и с надеждой понять хотя бы причину произошедшего снова задала вопрос:
– А почему этого не заметили во время беременности и на УЗИ? И почему мозг, как вы сказали, на МРТ идеален, но нужно обратить внимание на неврологию?
Он ответил:
– На сегодняшний 2000 год ни глаза, ни нервную систему по УЗИ беременных не видно. Как правило, дети с патологиями имеют косвенные признаки врожденных уродств. Простите, проблем. Например, у таких детей либо одна нога короче другой, либо лицо несимметрично и т. п. Поэтому именно это и настораживает врачей на УЗИ, и тогда они предполагают наличие и других дефектов развития. Ваш же ребёнок абсолютно симметричен, даже в зоне вместо глаза у него образовалась киста ровно такого размера, какой сделал его лицо идеально правильным. Не было бы этой кисты, весь череп был бы искривлен, и врачи на УЗИ это обязательно бы заметили, он был бы непропорциональным. Ножки и ручки у ребёнка тоже одинаковой длины, ровненький такой мальчишка весь, красивый. Поэтому предположить имеющиеся у него патологии на УЗИ в данном случае было невозможно. А относительно МРТ – мозг абсолютного гения и мозг полного шизофреника на МРТ зачастую идентичны. А сам мозг не изучен еще наукой настолько, чтобы, когда нет видимых изменений, сделать прогноз о том, какие заболевания могут быть у такого человека. Глаза – зеркало души, а раз с ними непорядок, то это сигнал, что обратите внимание на мозг этого ребенка и, соответственно, на неврологию. Кто его знает, наука постепенно развивается. Говорят, к 2010 году будут глаза выращивать в пробирках и людям ставить. Всё может быть, опыты ведутся разные за границей. Поживём – увидим.
Так как на этот раз это был не первый совет про невролога, мы с мужем поняли, что действительно нужно пристальное внимание обратить именно на неврологию. Смирившись наконец с тем, что зрение нашему сыну уже никогда не вернуть, мы, ещё находясь в отделении у окулистов, обратились за консультацией к неврологу другого отделения. Нашим лечащим врачом в Москве стала очень приятная, милая женщина из РДКБ – невролог, врач высшей категории Марина Николаевна Зайцева. Все её назначения были грамотными, она дала и личный свой номер, что помогло нам позже несколько раз.
Денег нужно много. Что же делать?
Прошёл где-то месяц после всех этих обследований, и мы с Лёнечкой вернулись домой. В этот момент мы с мужем поняли наверняка, что нашего дохода на такие поездки в Москву надолго не хватит и надо что-то придумывать. Сначала я решила выйти из декрета, но так как бабушку уйти на пенсию уговорить не удалось, мы наняли няню – её подругу. Я некоторое время поработала, но быстро стало ясно, держать меня с моими проблемами и вечными поездками никто не будет, попросту уволят. Потому что мы месяц-два жили с сыном дома, а на месяц снова уезжали в Москву, проходили курсы лечения у невролога. А кому такой работник месяц через два нужен? Я не стала ждать нарастающего недовольства начальства и спустя несколько месяцев ушла обратно в декретный отпуск.
Конечно же, к назначенному времени ребёнок не поднял головку, не сел, не реагировал эмоционально на игрушки и питание и т. п. И вся следующая наша московская эпопея была уже связана исключительно, как нам и предсказывали врачи, с неврологическим лечением. На госпитализацию мы приезжали в то же самое отделение офтальмологии, так как там всегда были места, а деньги всё решали. Я уже знала, кому и сколько, а главное, как именно нужно платить. В неврологии мест вечно не было, и, лежа в офтальмологии, я просто ходила лечиться в соседнее отделение. Позже перешла на лечение на дневной стационар неврологии РДКБ, приезжая каждый день для посещения всех нужных специалистов.
Большую благодарность в этом месте хочу выразить интеллигентной, доброй, милой женщине – Галине Яновне. Это человек с большой буквы, удивительным образом внешне похожая на мою родную бабушку. Москвичка, кандидат наук, на тот момент ей было 68 лет. Этот человек – сама доброта, словно чудесный ангел, окружающая всех своим теплом и заботой. У неё снимал комнату Веня – брат моего мужа, она прониклась нашей историей и приютила и нас. Мы оплачивали ей за проживание совсем немного – смешные деньги, сущие копейки, – всё, что могли на тот момент. Она же порой угощала нас вкусностями, пекла блинчики, а ежевечерний чай с душевными беседами согревали меня в те совершенно непостижимые для нашей жизни вечера. Это человек с огромным сердцем, и я бесконечно ей благодарна за помощь! Не знаю, что бы мы делали и где бы жили, если бы не она. Хорошо помню момент, когда я впервые принесла Лёнечку домой к Галине Яновне. Он весь такой малюсенький, завёрнутый в одеялко, а когда спал – был похож на настоящего ангелочка. У меня и самой сжималось сердце каждый раз, когда я на него смотрела. Такое же впечатление он произвёл и на нашу спасительницу – Галину Яновну.