Заклеймённый

- Скорее всего, это просто слухи. – Отмахнулся Рой.

- Но ведь слухи, мистер Левенсви, не возникают на пустом месте! – Сесилия уверенно вела свою игру, не желая останавливаться на достигнутом. – Думаю, мы не должны оставаться равнодушными к ним, это было бы, по меньшей мере, легкомысленно, ведь говорят, что она из нашего окружения.

Беверли почувствовала, как покачнулась комната и ее свободная от ладони отца, рука задрожала. Для нее стало очевидно, что Сесилия Лич точно знает, о ком именно говорит. Но вставал вопрос, откуда? Как эта девушка могла узнать обо всем этом?

- Этого и вовсе не может быть. – Заявила миссис Левенсви. – Ни одна дама из высшего общества никогда не опустится до такого позора.

Беверли в этот момент казалось, что столовая становится все меньше и меньше. Ее стены начинали давить на бедную девушку, готовую в любой миг сорваться с места и убежать отсюда как можно дальше.

- А что вы думаете об этом, мисс Беверли? – Спросила мисс Лич и один уголок ее губ медленно пополз вверх.

- Мне нечего сказать вам на это, мисс Лич. – Девушка отвела глаза и заметила пристальный взгляд подруги, которая, вероятно, изучала ее реакцию на вопрос Сесилии. – Ваше предположение о нашей «дружбе» с мистером Баркли сильно преувеличено. Мы едва знакомы.

Беверли медленно высвободила свою руку и мягко улыбнулась отцу, а потом поднялась из-за стола.

- Прошу меня извинить, я выйду на балкон, немного душно. – Сказала она и направилась к выходу из столовой.

- Тогда, вы не сильно огорчитесь, узнав, что на этот раз, попав в очередную передрягу он, очевидно, не смог выбраться.

Голоса в комнате вмиг перестали звучать, или это Беверли уже не могла их слышать.

« Не смог выбраться, не смог выбраться, не смог выбраться…» - Вихрем проносилось в ее голове. Девушка схватилась за спинку радом стоящего кресла и постаралась вдохнуть поглубже. Земля уходила у нее из- под ног. Все ее страхи и ужасы ночных кошмаров разом обрушились на Беверли. Она понимала, что несколько пар глаз смотрят ей в спину, но самообладание и выдержка оставили ее. В глазах резко потемнело.

Беверли очнулась на диване в комнате Кессиди. Ее подруга и сестра тихо беседовали в сторонке, изредка бросая на нее взгляды. Стоило девушке распахнуть глаза, как обе оказались рядом с ней.

- Как ты, милая? – Спросила Кес. – Мне бы не хотелось уподобляться этой несносной девице, но ты и впрямь ужасно выглядишь. Может позвать врача?

- Я в порядке, - Беверли медленно села, - немного устала. Врача не нужно, правда.

- Что происходит, Бев? – Брови подруги сошлись на переносице, и в этот момент она была как никогда серьезна. – Я уже давно вижу, что в твоей жизни происходит гораздо больше, чем ты рассказываешь. Ты отдалилась от меня, словно…, словно выбросила за борт. Словно мы и не дружили с самого детства.

- Мне очень жаль, дорогая, если я вызвала в тебе подобные ощущения, но…

- Сейчас ты начнешь говорить мне, что мне все это кажется и жизнь твоя скучна и однообразна! Не унижай меня, пожалуйста, очередной ложью! – Беверли чувствовала себя ужасно, понимая, насколько обидела подругу. Она посмотрела на сестренку, которая ответила ей сочувственным взглядом, а потом неуверенно кивнула.

Беверли поднялась с дивана и отошла к окну, пытаясь осторожно подобрать нужные слова.

- Да, в моей жизни многое изменилось, Кес. – Начала она. – Она буквально перевернулась с ног на голову. Все так сложно и запутанно.

- То, что сказала Сесилия правда? – Вопрос заставил Беверли резко развернуться. Кессиди смотрела открыто, наверняка уже зная ответ, но, не осуждая и не упрекая подругу, ни в чем. – Это ты та самая девушка, которая помогает мистеру Баркли?

Сердце Беверли дрогнуло, а потом она почувствовала такое чудовищное давление на него, что тут же захотела снова присесть. Она понимала, что врать в лицо подруге, означает потерять ее, а Кессиди наверняка распознает ложь.

- Да! – Только и смогла выдохнуть она.

- Ты любишь его? – Новый вопрос Кессиди принес Беверли настоящие страдания, что не укрылось от внимания подруги. – Пойми, я никогда не ждала, что ты полюбишь Роя. Несмотря на то, что он мой брат и роднее для меня никого нет, я осознаю, что его поведение, его характер, мягко говоря, осложняют нам всем жизнь. Много раз я говорила с отцом о вашем браке, но он и слушать меня не желает. Я достаточно реалистична, чтобы понимать, что навязать любовь нельзя.

Кессиди подошла к подруге и горячо зашептала:

- Любовь должна возносить и уничтожать, вызывать пламя в груди и освежать подобно морскому ветру. – Пока девушка говорила, Беверли изо всех сил пыталась не заплакать. – Я заметила, как сильно ты изменилась с тех пор как начала работать в лавке мистера Мортимера. Я догадывалась, что ты живешь интересной жизнью, но чтобы настолько?! Теперь мне все стало более или менее понятно. Так ты любишь его?

- Люблю. – Уже не сдерживая слез, ответила Беверли. – Так сильно люблю, что задыхаюсь от страха, не имея ни малейшего представления жив ли он. Я не могу есть, не могу спать, не могу думать ни о чем другом уже шестнадцать самых долгих в моей жизни дней.

Так легко сейчас стало ей от того, что можно было сказать об этом вслух. Разделить свою боль с человеком, который поймет и не осудит. Беверли обессилено опустилась в кресло у окна, а Кессиди и Кортни тихонько примостились рядом на полу, удерживая девушку за руки. Они ничего не спрашивали, а просто приготовились слушать, а это было именно то, что ей сейчас так необходимо.

- Мы пережили столько невообразимых приключений. Я подумать не могла, что могу быть способна на поступки, которые совершала рядом с ним. – Беверли начала говорить и остановиться уже не смогла бы. – Сначала он ужасно злил меня, и я считала его невыносимым эгоистом, бездельником и еще бог весть кем, но проведя с ним, столько времени, я открыла такие стороны его души, его сердца, о которых не подозревала. То, чем мы вместе занимались, - Беверли не стала говорить о подробностях умышленно, чтобы еще и Кессиди не вмешивать в опасные приключения, - настолько важно, что я готова потерять все, лишь бы мы добились успеха. Не спрашивай меня о деталях, прости, я не смогу ответить…

- Я не буду. – Перебила ее подруга. – Я верю тебе и благодарна за то, что ты, наконец, открылась мне.

- Ты не представляешь, как сложно скрывать от тебя то, чем в первую очередь нужно делиться с подругой.

- А где он сейчас? Ты знаешь?

- Не представляю. – Прошептала девушка и разрыдалась. – Его уже может не быть в живых.

- Не надо, Беверли! – Кортни положила голову сестре на колени. – Ты же знаешь, что он сделает все, чтобы вернуться!

- Мне большего и не нужно. Я ни о чем не попрошу более. Пусть только вернется живым. Я выполню все, что должна, выйду замуж и буду счастлива мыслью, что Сайрус жив. – Беверли печально улыбнулась, утирая слезы. – Каждую ночь я выхожу на балкон и молю его держаться, где бы он ни был, что бы ему не грозило в ту самую минуту. Я прошу его выстоять и вернуться, чтобы я могла еще хотя бы раз увидеть его лицо.

- Беверли, я прошу, чтобы ты не забывала, что если он не вернется заклинание Фархата …

- Я помню, Корти. – Девушка приподняла личико сестры и заглянула ей в глаза. – Иногда я думаю, что это было бы самым лучшим исходом для меня.

Девочка вскочила на ноги и гневно заходила по комнате. Беверли еще никогда не видела свою маленькую сестренку настолько рассерженной.

- Не смей даже думать об этом! – Сказал Кортни. – А как же я? Что без тебя буду делать я?

- О чем вы говорите? – Не поняла Кессиди.

- Ни о чем важном…, - ответила Беверли, с сожалением глядя на все еще негодующую сестренку.

- Ни о чем важном? – Взвилась девочка и повернулась к Кес. – На нее наложено заклятье грязной крови! Визирь Кувейна дал Сайрусу два месяца на то, чтобы тот принес ему одну вещь, а иначе это заклятье убьет Беверли! Оно уже убивает ее!