Царь-дедушка

-- Распорядимся, повелитель. -- Папак отвесил легкий поклон.

Наконец упаковка царского тела была завершена и Латмур передал кастеляну Ежиного Гнезда одну из лент. Тот лично повязал ее мне через грудь -- от левого плеча до бедра, у которого и завязал, -- а капитан Блистательных тем временем управился сам, пропустив повязку под плащом.

-- Ну, поедем помолясь. -- вздохнул я и двинулся к выходу. -- Кстати, князь Папак, я совсем запамятовал, передайте царевнам и царевичам, что нынче вечером я собираюсь посетить одеон и их с собой приглашаю. Будут давать нравоучительную комедию.

-- Комедию -- вечером? -- удивился тот. -- Вечерами же всегда трагедии ставят.

-- Трагедий мне в жизни и так хватает -- вон, брата до сих пор оплакиваю, -- а днем по одеонам шляться недосуг, дел много. Вот хефе-башкент и уважил старика, поменял представления местами. Да, и к моему возвращению от Вартугена купальню подготовь.

***

-- Мнда-а-а-а, когда Папак говорил о моей кавалькаде, я себе это несколько иначе представлял...

-- Малый царский выезд. -- Латмур пожал плечами. -- Все как велит традиция.

-- Грехи мои тяжкие... -- только лишь и вздохнул я.

Малый выезд, окромя моей особы, включал в себя Тумила (ну это-то понятно), князя Караима (ладно, пускай будет), сменившего свой обычный жезл церемониймейстера на тех же размеров крест, с перекладин которого свисали длинные зеленые ленточки, дюжину одетых во все парадное Блистательных во главе с князем Большой Мымры (тоже понимаю, хотя и многовато), двух десятков знаменосцев, пяти трубачей с длинными витыми рогами и еще шести -- с рожками поменьше, семи глашатаев, а так же неясного количества слуг и прислужников, везущих изукрашенные сундучки с вином, перекусами, сладостями и черт его знает чем еще.

-- Князь! -- обратился я к Караиму из Золотых Колпаков. -- Вот на что это вот все? Вартуген Пузо что, за пределами Аарты живет?

-- Нет, повелитель, в Верхнем городе, у ворот. -- недоуменно ответил тот.

-- И ты полагаешь, что я успею по пути до его жилища проголодаться? Особенно с учетом сегодняшних утренних, гм, событий?

-- Э... -- церемониймейстер завис как комп с забитой оперативкой.

-- А трубить ты кому собрался? Мне в ухо? -- продолжил я. -- Глашатаи тебе зачем? Думаешь меня по короне на голове поданные не узнают и не расступятся? Да даже если и так, во что я не верю, с нами Касец и его бравые парни. Правильно я говорю, Блистательные?

-- Мечтаю, чтобы попробовали не расступиться, государь. -- зловещим голосом произнес князь Большой Мымры, под одобрительные смешки гвардейцев.

-- В общем -- нафиг! -- я рубанул рукой воздух. -- Слуг -- нафиг, трубачей -- нафиг, глашатаев -- нафиг! Знаменосцев тоже нафиг.

-- А их-то отчего, государь? -- в голосе Караима мешались обида и недоумение.

-- А на кой их нам столько? Вон, пусть Тумил один стяг возьмет и довольно. И, это... Считай что я ввел новый порядок царского выезда -- минимальный, -- для таких вот частных поездок. Указ подготовь к вечеру, подпишу. -- я подошел к Репке, выглядевшей в богатой сбруе и под изукрашенным седлом несколько сюрреалистично. -- А на будущее и для тайного царского выезда тоже. Когда-то Асир на трон сядет, и если, для примера, будет к какой-нибудь бабёнке от жены бегать, так не хватало, чтоб об этом вся столица знала.

-- О, такой порядок есть. -- заверил меня князь. -- Через калитку, с двумя-четырьмя провожатыми.

-- Ну вот! Можете же! -- похвалил его я, вставляя ногу в стремя.

Колено и спину тут же пронзила, пусть и не особо сильная, но вполне ощутимая боль, так что в седло я не как орел взлетел, совсем не как он. Эх, старость -- не радость...

На выезжающую из дворца кавалькаду народ на площади... Как бы это охарактеризовать? Впервые в жизни (да в обеих!) я понял, что означает слово «вылупился». Представляю что подумали мои добрые поданные, увидав выезжающего со сватовской хоругвью Караима. Да, собственно, почему только представляю? Прекрасно я в этот момент слышал ошарашенный голос, произнесший: «Да неужто царь решил жениться? В его-то лета»!

Звучало во второй части фразы искреннее и неподдельное восхищение. Прям разочаровывать не хотелось, едва поводья не натянул.

Зато когда мы с Латмуром, в сватовских повязках, выехали вслед за церемониймейстером, над площадью сначала повисла гробовая тишина -- люди просто пытались осмыслить увиденное, -- а затем, ничуть меня не смущаясь, жители Верхнего города начали спорить о том, кого поехал сватать царь. Вот для кого -- это отчего-то сомнений не вызывало. Асир уже взрослый, скоро войдет в совершенные лета, так что...

Эх, люди богатые и знатные, в элитном квартале проживают, а ведут себя... По человечески, не как какие-нибудь там пэры-лорды из моего родного мира.

-- Тише, тише почтенные! -- я не выдержал и рассмеялся. -- Кроме моего внука в Ежином Гнезде есть и иные достойные женихи! Не надо устраивать пересудов и гадать -- едем мы к славному купцу Вартугену Пузо, сватать его дочку для отважного десятника Блистательных, Ваки из Трех Камней, который сослужил мне великую службу!

-- Которую дочку-то? -- раздался заинтересованный возглас откуда-то сбоку. -- У него их две!

Оп-па! Косяк. Вот об этом я у своего дружинника как-то не поинтересовался.

-- Старшую. -- практически не пошевелив губами вполголоса подсказал мне Латмур. -- Мортишу.

Я чуть наклонился в седле в ту сторону, откуда прозвучал вопрос, и заговорщицким тоном произнес:

-- А это, мил-человек, мы не решили еще. Надобно будет, так и обеих сосватаем. Что у меня во дворце, холостяков что ли мало? -- с этими словами я, под одобрительный смех горожан, тронул Репку с места.

Весь путь нашего следования впереди кавалькады неслись вездесущие мальчишки -- некоторые умчались далеко вперед, так что к моему прибытию Вартуген Пузо наверняка уже будет знать о приближающемся с серьезными намерениями царе, -- а каждый встречный почитал своим долгом уронить челюсть. Это потому, наверное, что свита очень маленькая. Сам-то по себе царь -- что? Тоже мне невидаль сыскалась.

Жилище будущего тестя Ваки на дворец, может, и не тянуло, но уж халупой на фоне соседей тоже не выглядело никак. Нормальный столичный особняк в два этажа (не считая цокольного), украшенный изразцовыми изображениями по фасаду, с двухсторонней лестницей, ведущей к портику с восемью колоннами в два ряда -- тоже украшенной, но уже не только глазурованным кирпичом, но и кирпичными же барельефами на животно-охотничью тематику, -- со статуями на крыше опять же... В общем, любой мимокрокодил должен понимать, что живут тут вельми богато.

Однако, вместе с тем, чего-то уж неимоверно роскошного, как у домов владетельных князей, мимо пары из которых мы успели проехать, в доме не наблюдалось -- ни по площади, ни по украшениям. Деньги в здании чувствовались, спесь владельца -- нет. Оно и правильно, зачем простому (да даже и настолько непростому) купцу дразнить сильных мира сего?

В самом обиталище Вартугена Пузо, по мере нашего приближения, наблюдалось нечто среднее между паникой и истерией. Нет, в окнах не носились силуэты домочадцев -- хотя бы и оттого, что на фасаде столичных зданий их делают под самым потолком, -- но некоторый шум изнутри все же доносился, а скорость, с которой на ведущую к портику лестницу слуги накидывали ковры, недвусмысленно намекала на готовность любой ценой встретить дорогого гостя не ударив в грязь лицом. Наблюдая за сооружением этой бета-версии красной дорожки я даже, вполголоса, процитировал невольно:

Раздобудь к утру ковер,

Шитый золотом узор.

Государственное дело!

Расшибись, но будь добёр.[vi]

Гвардии-Латмур на это несколько недоуменно покосился в мою сторону, но ничего не сказал.

С коврами слуги управились аккурат к тому моменту, когда наша кавалькада приблизилась к лестнице, и шустро отскочили в собирающуюся толпу зевак напротив дома, а на... хм, крыльце, наверное, или как называется это место, где две идущие вдоль стены лестницы образовывают площадку перед портиком? Да пес с ним -- будет крыльцом! Так вот, на него, поспешным шагом вышел хозяин дома в сопровождении двух парней лет, по местным меркам, двенадцати, чертами лица с ним довольно схожими, а между собой так и вовсе одинаковые.