Эгоманьяк

Я не хотела добавлять еще больше к тому стрессу, который он уже испытывает, так что просто кивнула.

— Хорошо.

Только когда мы легли спать, пробежавшись в уме по целому дню, я расставила некоторые точки над i за последние несколько часов.

— У Романа есть хижина в горах в Нью-Пальтц. Нам стоит поехать туда весной.

— Мы придумаем что-нибудь. Дай нам просто пройти через это дерьмо в Атланте…

— Как ты поняла, что папа твой единственный?

— Глядя в будущее, я перестала использовать слово «Я».

Дрю погряз в «нас» так же, как и я, был ли он об этом осведомлен или нет.

Когда он уснул рядом, я крепко обняла его. Может быть, никто из нас не нашел единственного до теперешнего времени… просто потому что мы тогда еще не встретились.

Глава 40

Дрю

Эти три недели должны были стать самыми длинными в моей жизни.

Судебный пристав созвал всех на заседание суда. Судья Уоллифорд не торопился, уверен, он бы назвал это течением времени по-южному — идти к своему месту. Затем он сидел и рылся в куче бумаг. Роман сидел в первом ряду галереи прямо за мной, и он наклонился вперед, чтобы сжать мое плечо в поддержку, пока я ждал, чтобы узнать, насколько мои посещения будут урезаны. Я знал, что это произойдет. Просто понятия не имел, насколько все будет плохо.

В последний раз, когда так нервничал, я был на грани из-за того, что же будет с остатком моей жизни; это был день моей женитьбы на Алексе. И мы знаем, каким дерьмом все обернулось. Я смотрел на свою очень консервативно одетую бывшую жену. Она, конечно, делала все, чтобы не встретиться со мной взглядом. Эта женщина была сама деловитость.

Наконец Уоллифорд перестал шнырять среди бумаг и прокашлялся, погружаясь в формальности записи судебного дела.

— Дело но-омер 179920-16. Джаггер против Джаггера. Ходатайство о сокращении опеки. Встречный иск о вынужденном переезде и соблюдении ранее подписанного соглашения об опеке.

Затем он, наконец, поднял взгляд.

— Пре-е-ежде чем я озвучу решение, я хотел бы уделить минутку тому, чтобы сказать, дело было непростым. Нужно было учесть права обеих сторон, присутствующих в зале суда, права биологического отца, лишенного многолетней связи с сыном, а самое главное — взять во внимание то, что будет лучшим для мальчика.

Он посмотрел прямо на Алексу.

— Миссис Джаггер, я считаю, что вы в значительной степени ответственны за беспорядок, который мы имеем здесь сегодня. Если у вас было хоть малейшее подозрение, что ваш муж не может быть отцом мальчика, вы должны были добраться до истины, когда родился этот благословенный ребенок.

Впервые я почувствовал надежду. Уоллифорд никогда не раскрывал своих истинных мыслей, и я предположил, что он влюбился в южное очарование, которое Алекса щедро распространяла с первого дня. Но то, что вылетело из его рта дальше, еще больше шокировало меня.

— Мистер Джаггер, я хотел бы поблагодарить вас за вашу преданность юному Бэккету. Понятно, что вы любите и заботитесь о ребенке, несмотря на то как все могло сложиться с результатами теста на отцовство несколько лет назад.

Внутренне я подскочил вверх и вытянул кулак, но каким-то образом мне удалось изобразить смирение.

— Спасибо, ваша честь. Эти слова из ваших уст значат очень много.

— Точно. Что ж, как было сказано, давайте вернемся к делу, запланированному на сегодня. По ходатайству миссис Джаггер об опеке я не нахожу никаких обстоятельств, которые бы требовали изменения. Порядок посещения Эндрю М. Джаггером настоящим подтверждается без изменений.

Он посмотрел на Алексу.

— Миссис Джаггер, тот факт, что ваше ходатайство об увеличении опеки было подано с целью позволить мистеру Бодину начать посещать вашего сына, является шагом в правильном направлении. Однако не остается незамеченным тот факт, что мистер Бодин ни разу не появлялся на этих заседаниях. Откровенно говоря, отсутствие у него интереса и участия заставляет меня сомневаться в его приоритетах и желании занимать какое-то место в жизни сына. Несмотря на это, он отец мальчика, и я собираюсь предоставить мистеру Бодину некоторые посещения. Но время будет взято из вашего времени с сыном, а не времени мистера Джаггера. Настоящим суд удовлетворяет ходатайство Леви Бодина об опеке в размере восьми часов в неделю. После того как отношения будут установлены, и мистер Бодин докажет суду свое желание участвовать в жизни его сына, я рассмотрю возможность дополнительных посещений. Тем не менее, это, вероятно, также будет взято из вашего времени, миссис Джаггер.

Я стоял перед судом совершенно ошарашенный. Мысленно, я прорывался сквозь желтую ленту на финише с поднятыми руками, закончив почти четырехнедельный марафон, который бежал. Я просто не мог поверить, что выиграл.

Позади меня Роман издал победное «да», а я стоял ошарашенный, чувствуя, словно это сон, и в любую секунду я могу проснуться, тогда кошмарная реальность ударит меня.

Затем судья Уоллифорд подытожил:

— Наконец, что касается встречного иска о принудительном переселении Алексы и Бэккета Джаггеров домой в Нью-Йорк, он отклонен.

Погодите. Что?

— Ваша честь, если я сохраняю свои посещения, как вы можете отклонить мое ходатайство о возвращении моего сына домой?

— Разве это не очевидно, мистер Джаггер? Ваш сын будет здесь, в великом штате Джорджия. Вам стоит подумать о переезде.

Он стукнул молотком и встал, чтобы покинуть зал суда.

— Чушь собачья! У меня в Нью-Йорке практика. А у Алексы здесь даже нет работы.

Уоллифорд застыл на полушаге.

— Употребление такой речи в моем зале суда обойдется вам в тысячу долларов. Вам не нравится мое решение? Можете подать апелляцию.

***

Я схватился за стену уборной, чтобы продержаться как можно дольше в вертикальном положении и помочиться, а затем, спотыкаясь, прошагал назад к барному стулу. Галстук и пиджак бог знает где, молния все еще расстегнута, рубашка наполовину выправлена — я выглядел так же паршиво, как и чувствовал себя.

— Я возьму еще один со льдом, — я подвинул бармену свой бокал из-под коктейля. Он посмотрел на Романа, а потом на меня. — Ты должен спросить разрешения у папы или что? Просто дай мне чертову выпивку.

Я упоминал, что, когда напьюсь, я еще больший козел, чем обычно?

Мой телефон запрыгал по стойке. Эмери. Она звонила уже третий раз. И третий раз я не отвечал.

— На этот тоже не ответишь? — спросил Роман.

Я пробормотал:

— Какккая разззницаа?

— Как насчет того, чтобы позволить леди спокойно спать этой ночью? Господь знает, у тебя сон будет замечательным, когда ты упадешь в обморок к пяти утра, эгоистичный ублюдок. — Роман отпил пива и поставил его на стойку. — Она любит тебя. Ты заставишь это заработать.

— Заработать что? Все кончено.

— О чем ты говоришь? Не будь идиотом. Она — первая женщина, в которую ты влюбился на моих глазах. Как долго мы дружим?

— По всей видимости, слишком долго, если ты собираешься отчитывать меня.

— Что я говорил тебе в задней части церкви как раз перед твоей женитьбой на Алексе?

В том состоянии, в котором я находился, большая часть моей жизни была размыта, но то утро было кристально чистым в моей памяти. Я не один раз думал о том, как Роман предложил мне ключи от своей машины, чтобы я свалил.

— Машина сзади, если ты хочешь свалить, — сказал он. Когда напомнил ему о том, что Алекса носила моего ребенка, и я поступал правильно, он сказал: — К черту правильные поступки.

Бармен принес мой напиток, и раз уж я все еще был в состоянии помнить ту часть своей жизни, которую не имел желания вспоминать, то быстро высосал половину бокала.

Затем повернулся посмотреть на Романа, ладно, на двух Романов.

— Ты никогда не говоришь «Я же тебе говорил».

Он покачал головой.

— Не-а. Не скажу, если ты не последуешь моему совету и не разберешься с Эмери. Не люблю тыкать в лица людей их плохим выбором.