Дом Эмбер (ЛП)

— Это был союз школы и больницы, — информировал нас папа, уже слегка охрипший к этому времени, — который привел к научным достижениям и некоторым величайшим открытиям в медицине ХХ века.

Мы все сконцентрировались на ступеньках, пока поднимались по винтовой лестнице внутри купола, ныряя в очередной люк и поднимаясь на следующий уровень, и проходя последние шестьдесят шесть ступенек, которые были настолько узкими, что приходилось выворачивать ступню чтобы ступить на них. Очередной люк — двести тридцать одна, двести тридцать две — и внезапно под нами оказался весь Балтимор. Мои ноги как будто налились свинцом, но вид того стоил. Я сделала несколько фоток, чтобы послать их Джеси.

И тут папа, наконец, восстановил дыхание.

— Только подумайте, — сказал он, если бы Хопкинсу удалось окончить образование или если бы он женился на своей кузине, он возможно бы и не основал ни этот госпиталь, ни университет. И тогда тысячи людей, которых лечили в госпитале, или миллионы людей, которым помогли исследования в университете Хопкинса, могли бы просто умереть. Вся наша история такова — она построена на бесконечном количестве случайных событий, которые вместе соединяются в нечто, подобное этому. И если изменить хоть одно, тогда… — Папа пожал плечами.

Я мысленно закончила предложение, весь мир тоже может измениться.

Мы пообедали с папой, потом мама нас забрала. Дорога домой проходила в тишине. Мама сфокусировалась на дороге и своих мыслях. Я б сказала, что она была удовлетворена прогрессом, которого она добилась при организации грандиозной вечеринки. Она забрала и свое платье, и приглашения — все это было аккуратно сложено в багажнике автомобиля.

Когда мы приехали, в доме было темно, горела только лампочка на крыльце. Мы с Сэмми ждали, пока мама освободит руки, чтобы выключить лампочку на крыльце и включить свет в холле.

— Сара, — прошептал Сэм. Я наклонилась к нему. Он показал пальцем направление. — Почему она в зеркале?

— Кто? — я повернулась, чтобы посмотреть. Но тут вспыхнул свет.

И я ничего не увидела в зеркале — ни отражения портрета, ни блеска стекла, вообще ничего. Я снова повернулась к Сэмми.

— О чем ты говоришь?

Но Сэмми уже шел дальше.

Мама отнесла приглашения в кабинет на первом этаже в западном крыле, который, как я предположила, стал чем-то вроде главного офиса для планирования вечеринки, так что я воспользовалась случаем и решила пройтись по западному крылу.

— Пойдем со мной, Сэм, — сказала я. Я пока не была готова к прогулкам в одиночку.

Комната бабушки была справа, её окна выходили на реку. Это была большая комната с собственной ванной и классным восьмиугольным закутком в углу. Постельные принадлежности, маленький диван и два кресла — всё было отделано современной ситцевой тканью с цветочным рисунком, а большая часть мебели была последних моделей, что меня удивило. Может быть, бабушка не хотела, чтобы прошлое окружало её в комнате, где она спала.

Единственным исключением из всех предметов двадцатого века была старинная колыбель в углу. Мне стало интересно, когда бабушка к ней прикасалась, могла ли она видеть спящего там младенца.

Наискосок от бабушкиной спальни была комната в китайском стиле, которая была заставлена всевозможными вещами с Дальнего Востока: вазами, шкатулками, и прочими произведениями искусства, а также там стоял комод, отделанный латунью. Я закрыла двери, даже не думая заходить туда — там была куча вещей, которые Сэмми мог бы с легкостью разбить.

Последняя комната занимала весь конец коридора с видом на реку и переднюю лужайку. Она была почти пуста, с богатым паркетным полом — я предположила, что это бальный зал. В зале был небольшой уголок, где, как я решила, находился оркестр, отгороженный от танцующих пар. В дальнем конце располагались французские двери, которые вели на кирпичное крыльцо и лестницу за ним.

Глухое эхо в пустоте комнаты вызвало у меня желание узнать, смогу ли я заставить себя увидеть что-нибудь из прошлого — смогу ли я вызвать видение по заказу. Пока Сэмми кружился по комнате, с очевидным желанием вызвать у себя головокружение, я подошла к крыльцу и прикоснулась к перегородке оркестровой зоны. Я сжимала дерево, пока у меня на руке не отпечатался узор, склонила голову, сконцентрировалась и услышала, увидела…

Ничего. Я, наконец, разжала руку, чувствуя себя слегка нелепо. Как экстрасенсы делают это? Это был не слишком хороший дар, если я даже не могла контролировать то, что происходит. Если это снова произойдет.

Я пожала плечами и закружилась по залу в сторону Сэмми под воображаемую музыку вальса, припоминая балетные движения со второго класса. Я ударила по выключателю и потянулась к дверной ручке.

И тут за моей спиной вспыхнул золотистый свет. Настоящая музыка сменила мою воображаемую мелодию, смешавшись со звуками шагов по полу и болтовней дюжин людей. Я развернулась и увидела танец, бал в самом его разгаре, женщин в платьях с кринолином, совершающих одинаковые движения напротив ряда мужчин в смокингах. Тени, с удивлением и удовлетворением подумала я. Я увидела их.

Мое внимание привлекла девушка в бледно розовом платье, с белоснежной кожей и почти черными волосами. Она выглядела… знакомой. Родственница? Она могла бы быть одной из моих дальних прабабушек. Это не так уж плохо, не так пугающе. Это было похоже на волшебство, на фильм, и я зачарованно наблюдала за видением, пока не услышала голос моего маленького брата.

— Сара, проснись. Я хочу уйти.

И картинка с танцорами исчезла, как будто кто-то выключил телевизор, и комната погрузилась в темноту. Я немного расстроилась, я хотела, чтобы они вернулись. И я улыбнулась про себя. Когда видения не включают безумную женщину, кричащую на тебя в темном чердаке, они могут быть достаточно неплохими. Интересными.

— Ладно, Сэм, пойдем-ка отсюда.

Идя следом за своим младшим братом, я напевала мелодию, которую никогда раньше не слышала, мелодию, которая не звучала в этих стенах на протяжении столетий.

Глава 7

У девушки в зеркале было симпатичное лицо в обрамлении темно-каштановых локонов. Она — я - прихватила шпилькой выбившийся локон и с удовлетворением кивнула собственному отражению. Я вышла из своей комнаты и постучала в дверь соседней комнаты.

— Ты там?

— Сара-Луиза! Входи.

Мальчик сидел за столом заваленным деревяшками и инструментами. Он скреплял края матовым клеем, который идеально подходил и скрывал стыки деталей. Его лицо было бледным и худым. Мой брат. Мэтти.

— Дорогой, — сказала я, — ты же не должен сейчас работать.

— Я закончил со всей сложной работой, Сара, — ответил он. — Мне осталось только скрепить и склеить все детали.

— Сделаешь всё завтра или на следующей неделе, когда будешь чувствовать себя лучше.

— Мы с тобой можем не притворяться друг перед другом. — Он улыбнулся и тряхнул головой. — Мы всегда должны быть честными.

— Прости меня. — На глаза навернулись слезы. Я со злостью смахнула их.

— Садись. Помоги мне. Я хочу закончить эту штуку. Я хочу, чтобы люди, которые через сотню лет будут смотреть на неё, могли бы сказать: «Должно быть тот кто её сделал был умным парнем».

— Ты должна взять её себе и хранить в ней свои самые драгоценные сокровища и всегда помнить обо мне.

— Я буду, — сказала я охрипшим голосом и я — она — села рядом со своим братом.

— Сара. — Он улыбнулся и прикоснулся к её руке.

— Сара.

Я слышала голос Сэмми как будто издалека, но не хотела отвечать ему. В комнате мальчика было безопасно, вокруг мелькали холодные тени от моих видений. Я не хотела уходить.

— Сара. Проснись, Сара.

Своей маленькой пухлой ручкой Сэмми хлопал меня по руке. Я села в утреннем радостном свете, но в моей голове всё ещё застрял сон. Мне казалось, я знаю эти лица. Я видела их на одной из картин на стене.