Дом Эмбер (ЛП)

Какой странный сон. Такой печальный. Такой настоящий. Может быть, я видела отголоски в своем сне? Я задумалась. Но тогда почему мне казалось, что я была одной из них, вместо того, чтобы наблюдать за ними?

Есть ли кто-нибудь в мире, у кого есть ответы? Я отложила вопрос в сторону; сейчас у меня не было времени думать об этом. У меня впереди был грандиозный день. Катание на яхте с Ричардом, сыном сенатора.

— Зачем ты меня будил, Сэмми? — спросила я.

— Затем, Сара. Я готов завтракать. Пошли со мной. — Он потянул меня за руку.

— Ладно, — улыбаясь, ответила я.

Сегодня утром были французские тосты, поджаренные до золотисто-коричневого цвета. Ещё одна невероятная услуга от Розы, которая всё ещё помогала маме и которая всё ещё кормила вкусностями Сэмми и, как мне казалось, заодно и меня.

Когда мы покончили с тостами, я усадила Сэмми перед телевизором в бабушкиной комнате за мультиками и приняла душ в ванной возле кухни, который был теплее и уютнее, чем выложенная плиткой ванная наверху. Когда я направлялась в мамину комнату чтобы одолжить её фен, мне пришлось ответить на стук в дверь. За дверью оказалась женщина средних лет, которую, к счастью, кажется, никак не взволновало полотенце, накрученное на мои волосы.

— Чем я могу вам помочь? — спросила я.

— Я каллиграф, — слегка нетерпеливо ответила она.

— Хмм, кто?

— Каллиграф. — Она посмотрела на лист бумаги в своей руке. — Мой наниматель Анна Парсонс? Для написания приглашений? — Видимо на моем лице всё ещё было написано недоумение, потому что она добавила: — Я пишу адреса от руки.

— О Боже, правда? — выговорила я, впуская её. Я подумала, что, наверное, была немного грубой, потому что она нахмурилась в ответ. Но серьезно, неужели сейчас существуют люди, которые зарабатывают себе на жизнь подобным образом?

Я показала ей дорогу в кабинет и поспешила обратно в бабушкину ванную, потому что мои волосы высыхали в волнистом беспорядке. Тридцать минут спустя они были высушены, выпрямлены и слегка вились на кончиках. Я сделала всё возможное, чтобы скрыть свою шишку, затем я сделала себе маникюр. Слегка сбрызнула себя цветочно-цитрусовым Sunrise, немного карандаша для глаз и блеска для губ и я решила, что выгляжу неплохо. Для меня. С темно-синим синяком от ушиба. Я вздохнула.

Я одела белую майку под рубашкой с бело-голубыми полосками вместе со своим любимым жакетом, пару браслетов и ожерелье из бисера. Я посмотрела на себя в зеркало. Ладно, ожерелье лучше убрать. Я не хочу, чтобы он думал, что я слишком старалась.

Кроме того это показалось просто неправильным. Этот жакет был слегка мешковат. Плюс он немного сбивался в кучу, если его постоянно не оттягивать. О чем я определенно буду забывать.

Боже. Я снова поднялась по лестнице к своему чемодану. А как насчет длинных рукавов? Слишком скучно. Капри? Может быть, если бы мои ноги были загоревшими. Я сжала зубы, чтобы сдержать нарастающую панику.

После десяти минут панического переодевания, я появилась в кухне в том же виде, с которого я начинала — без серег и браслетов, плюс ожерелье.

— Вижу, ты подготовилась к своему свиданию? — Роза бегло осмотрела меня.

— Что? Нет. — Я почувствовала, что краснею. — Это не свидание, Роза, мы просто поплаваем под парусом.

— Ну-ну. — Она передала мне пакет, завернутый в пластик. — Я сделала тебе брауни, чтобы взять с собой. Ты не можешь идти с пустыми руками — не тот уровень.

Ой-ой. Я даже не подумала о том, что нужно что-то брать с собой.

— Вау, Роза, это невероятно предусмотрительно с твоей стороны. Спасибо тебе.

— Ты следи за этим парнем. Я надеюсь, что его поведение намного лучше, чем было у его отца в ваши годы.

— Не волнуйся за меня. Я уже взрослая девочка.

— Не настолько. — Она фыркнула. — Тебе почти шестнадцать. Может быть тебе нужен аспирин? Всё ещё болит?

— Что? Ах да. — Шишка. Видимо мои ухищрения никак не помогли. — Я знаю, где бутылочка, спасибо, Роза. — Она повернулась, чтобы уйти. Я остановила её. — А Джейсон где-то поблизости?

— Он работает в саду. Позади восточного крыла.

— Спасибо, — ответила я и нырнула в галерею через французские двери. Я вышла на каменную дорожку, которая вела налево, извиваясь вдоль живой изгороди, переходящую в совокупность плит между клумбами. Я заметила, как Джексон склонился над одной из них с инструментом в руке. Несмотря на теплый день, он был одет в рабочую рубашку с длинными рукавами. Когда он увидел меня, он уселся на нижнюю стенку бордюра.

— Сажаешь — сказала я, — или вскапываешь?

— Сажаю, — ответил он, указывая на кучку луковиц. — Ида просила меня посадить их ещё с месяц назад. И я подумал, что это последнее, что я могу сделать для неё. Осень — это лучшее время, чтобы сажать нарциссы, — ответил он, поясняя это такому несведущему в ботанике человеку, как я.

— Ааа.

Он сменил тему:

— Ты выглядишь очень мило, — и я подумала про себя, насколько формально-вежливо это звучит. Я задумалась, что случилось с тем парнем, который так легко болтал со мной на чердаке, но, может быть, судя по тому, как закончилась ночь…

— Спасибо, — ответила я. — Я отправляюсь в плавание.

— С Ричардом Хэтэуэем.

Он знает? Откуда? Как будто это его касается. Проглотив свое раздражение, я ответила.

— Я просто рада возможности побыть на воде. Мне нравится плавать.

— Ты можешь брать «Жидкий Янтарь» в любое время. Я подготовлю её для тебя.

— Для меня? — глупо повторила я? М-да, гениально. Для тебя, видимо имелось в виду для всей семьи. Новые владельцы. — Это мило с твоей стороны. А ты плаваешь?

— Ида использовала меня, чтобы прогуливаться на «Янтаре». Она говорила, что если на лодке не плавать регулярно, она потеряет свои крылья. «Янтарь» уже старая, но я могу поспорить, что она окажется быстрее лодки Ричарда Хэтэуэя.

Он выжидал. Я попыталась подыскать слова.

— Слушай, — сказала я, — насчет той штуки с тенями…

— Да?

— Наверное, со мной уже всё в порядке. Пока. В том смысле, что я всё ещё чувствую себя слегка странно, но я бы хотела продолжить искать, если ты не против.

Он снова так сделал, тот случай когда ты можешь видеть и читать все мысли в глазах человека, тогда как его лицо остается абсолютно бесстрастным. Мне стало интересно, что здесь творится; а ещё мне стало интересно, что он так тщательно пытается скрыть.

— Сегодня? — спросил он.

— Ага. В то же время и на том же месте?

— Договорились.

Так как мне удалось загнать его в угол, я решала задать все интересующие меня вопросы.

— С чего вдруг ты решил назвать моего брата Сэмиус на днях?

— Всего лишь небольшое прозвище. Мне показалось, что оно ему подойдет.

— Я его так называю.

— Серьезно? — Он пожал плечами. — А я-то удивлялся, почему он ответил, когда я его так позвал.

— Тебе нравится Толкиен? — Спросила я. Ведь именно из его книжек я взяла прозвище, имя моего любимого хоббита, Сэмиуса Гэмджи.

— Не так чтобы очень, — ответил он с легкой улыбкой. — У меня есть знакомая, которой нравится «Властелин Колец». Я прочитал его из-за неё.

Наверное, она ему по-настоящему нравится, подумала я, если он смог осилить двенадцать сотен страниц фэнтези, от которой он не получил большого удовольствия.

— У меня это тоже одна из любимых.

Он кивнул. Между нами повисла тишина, и я поняла, что он снова наблюдает за мной, как будто он оценивает меня.

— Ну, — коротко сказала я, — мне пора.

В ответ он посмотрел на меня бесстрастным взглядом.

— Желаю хорошо провести время. Не позволь Хэтэуэю убить тебя.

— Я постараюсь, — слегка саркастично ответила я и развернулась на каблуках. Я направилась обратно в кухню, чтобы забрать пакет с Розиными брауни, затем пошла в западное крыло, чтобы сказать маме, что я ухожу.

Мама была погружена в работу вместе с каллиграфом, надписывая конверты и вычеркивая имена из списка, который прислал сенатор.