Страница 18 из 76
— Хммм, — осторожно пробормотал мистер Перкинс. — А о чем конкретно идет речь?
— Пригласительные, достаточно много, с пометкой о необходимости письменного ответа. Было бы идеально, если они будут темно-синего цвета с золотой надписью. Тисненой. Скажем, двести пятьдесят штук?
Двести пятьдесят? Мысленно повторила я.
— У вас есть текст?
Мама показала ему страницу из записной книжки с кожаной обложкой.
— Очень мило, — прокомментировал он. Он сжал губы, пока обдумывал решение. Мама ждала затаив дыхание. — Хорошо, — сказал он. — Для вас и сенатора.
— Слава небесам, спасибо вам! Насколько быстро всё будет готово?
Мистер Перкинс позвонил на склад.
— У нас есть то, что вам нужно в необходимом количестве — темный индиго. Если мы немного подсуетимся, то всё будет готово этим вечером. — Он, извиняясь, пожал плечами. — За дополнительное вознаграждение.
— Разумеется, — вырвалось у моей мамы. — Вы просто волшебник, мистер Перкинс.
Когда мы вышли на улицу, мама вскинула кулак в победном жесте, но я почувствовала тошноту. В моей голове всё время продолжала вертеться эта цифра. Двести пятьдесят гостей приглашены на празднование Дня Рождения мисс Сары Парсонс. Во что, Бога ради, она меня втянула?
Нашей следующей остановкой снова был не госпиталь. Мы поехали в дорогой торговый квартал чуть ниже Mt. Вернон Сквер, где мама въехала на парковку возле узкого кирпичного здания, которое оказалось магазином женской одежды. Сэмми начал подвывать.
— Мам, — сказала я, — не думаю, что Сэм спокойно выдержит ещё один такой заход. Может, ты нас просто высадишь у госпиталя?
Она выставила свои длинные ноги с водительской стороны, передала ключи парковщику и подошла к дверце со стороны Сэмми. Она присела рядом с ним.
— Последняя остановка, золотко, и потом ты получишь газировку из одного замечательного магазина, который я знаю. Ты сможешь побыть здесь?
— А Злобный Мишка тоже получит свой стакан? — Он перестал выть.
Я видела, что она собиралась сказать нет. Я видела, что она хотела сказать нет, но она вовремя остановилась.
— Разумеется, детка, он тоже получит свою порцию, но ты должен пообещать мне, что вы со Злобным Мишкой будете хорошо себя вести в этом магазине. Ты обещаешь?
— Угу, — ответил он.
Удачи тебе с этим, подумала я.
Внутри магазина мы прошли в комнату, поднявшись по небольшой лестнице и миновав две большие каменные кадки, наполненные дорогущими цветами. Платье, представленное в самом центре, было свадебным.
Это не предвещало ничего хорошего.
К нам сразу же подошла привлекательная, безукоризненно одетая женщина.
— Меня зовут Мэри, — пробормотала она моей маме. — Чем я могу вам помочь, мадам?
— Нам нужно два платья в полный рост для каждой из нас. Что-нибудь слегка консервативное для меня, но не слишком. И что-то по-настоящему экстравагантное для моей дочери. Мы будем праздновать её шестнадцатилетие.
— Разумеется, мадам. — Она провела нас к кожаным диванам, вокруг которых размещались стеклянные столы, на которых стояли высокие вазы с лилиями. — Могу я предложить вам что-нибудь? Шампанское? Горячее какао для маленького джентльмена?
— Шампанское звучит неплохо. Сэм? Как насчет горячего какао?
— Два. Один для Злобного Мишки. — Он кивнул.
Мама с Мэри обменялись раздраженной улыбкой, затем она наклонилась для серьезного разговора с Сэмом.
— Милый, мне кажется, что вы со Злобным Мишкой могли бы разделить какао…
— ДВА! — прокричал он.
Мама вспыхнула, но Мэри вежливо сказала:
— Мы, разумеется, принесем Злобному Мишке его собственную порцию какао.
Помощница Мэри бросилась за напитками, пока Мэри начала заполнять вешалку платьями. Я с растущей тревогой смотрела на них, чувствуя отвращение от того, что мне придется всё это примерять. Но затем вешалка скрылась в задней комнате и мгновением позже первое платье вернулось в комнату надетое на одну из продавщиц, нанятую очевидно больше для работы моделью, чем из-за её способностей справляться с кассовым аппаратом. Богатым клиентам не придется утруждать себя примеркой. Особенно при том, что платье значительно лучше будет выглядеть на моделях.
Так что я уселась, попивая разделённый со Злобным Мишкой какао и наблюдая, как Сэм зарисовывает пробелы в раскраске, которую помощница Мэри волшебным образом откопала для него, пока мама тихо покачивает головой при виде очередного платья. Я проявила слабый интерес при появлении восьмого по счету — элегантного черного платья, — на что мама лишь нахмурилась. Мэри, по-видимому, поняла, что мое мнение вряд ли будет приниматься в расчет при выборе, и всё свое внимание направила на маму.
Где-то пятнадцатое платье — нечто розовое с кружевным лифом — получило от мамы «возможно». Для неё, злобно нахмурившись, понадеялась я. В любом случае, мимо нас проплывали всего две модели, в бесконечных вариациях цветов и стилей. Мэри выглядела более чем разочарованно, когда наконец появилось темно-зеленое платье в греческом стиле, из органди, которое одновременно облегало и струилось при каждом шаге модели. Лицо мамы просветлело.
— Мне кажется, что это платье будет отлично смотреться на вашей фигуре, мадам. — Мэри тут же оживилась.
Определенно мама была с ней согласна. Первый выбор сделан. Но вешалка опустела и для меня ничего не было. Пока, с ненавистью подумала я.
— Простите, но мы не нашли ничего для юной леди, — извинилась Мэри.
— Я застряла на мысли что ей пойдет золотисто-осенний цвет, — проговорила мама. — Он оттенит её кожу и заставит её сиять. Но мне очень понравилось то кремовое платье с вышивкой. А тебе оно понравилось? Милая?
Ой. Неужели со мной заговорили? Хм. А я помнила, о каком платье идет речь?
— Да, именно. Она было чудесным. Если речь не шла о том черном платье-футляре, которое мне понравилось, мне было плевать.
— На какую дату нужно платье? — спросила Мэри, воодушевившись при мысли о дополнительной комиссии. — Если мадам будет угодно, я могу уточнить у дизайнера. Может быть, она сможет организовать это платье в золотом цвете.
— Это было бы идеально.
Мэри позвонила. Они сняли с меня мерку. Платье будет готово в следующую пятницу в Арлингтоне. От моей мамы требовалось организовать доставку.
Я понятия не имела, сколько денег мама только что потратила, но видимо сумма была внушительной, если судить по широкой улыбке на лице Мэри.
Дальше мы остановились возле магазина деликатесов в менее дорогом районе Балтимора. Сэм получил свою обещанную шоколадную газировку и обычный сэндвич с индейкой и салатом. Потом мы, наконец, поехали в папин госпиталь.
Папа встретил нас у главного старого входа к Джону Хопкинсу. Он воскликнул:
— Черт возьми, детка, что с тобой случилось? — затем он присел на корточки и посветил мне в глаза одним из тех маленьких фонариков, которые доктора всегда носят с собой. Видимо я прошла тест, потому что он выпрямился и подготовился к следующему мероприятию — ВИП-туру. Он включал в себя все лестницы в старой ротонде госпиталя, проход мимо нескольких запрещённых зон и купол в самой верхушке.
Я считала ступеньки, когда папа начал рассказывать нам об основателе госпиталя, мистере Джоне Хопкинсе. Семья Хопкинса была квакерами, освободившими всех своих рабов за несколько лет до того, как это сделали во всем округе, заставив Хопкинсов бросить школу и работать на полях вместо них.
Приблизительно после сотой ступеньки мы с Сэмми услышали всё, что только можно было о том, насколько Хопкинс был удачливым в делах и что у него были и плохие времена.
— Он влюбился в свою двоюродную сестру, Элизабет, — проинформировал нас папа.
Не слишком умно с его стороны, подумала я, всё ещё считая, 137, 138. Кто же захочет влюбляться в кузенов.
— Ни один из этой трагичной пары потом не завел семью, — продолжал папа, — что привело к тому, что у Хопкинсов оказалось много денег, которые некому было оставить. Так что ему в голову пришла эта замечательная идея, организовать больницу и медицинский колледж. — 169,170. Я уже начала задыхаться.