Страница 120 из 124
Отправить наблюдателей ко входам в больницу – тридцать секунд. Обзвонить остальные базы, убедиться, что там творится то же самое, – восемь минут. Переговорить с наследниками Хорнвуда – те отбрехались: «Пусть всё решают власти по закону, воевать не собираемся», – ещё шесть с половиной бесполезных бесящих минут. И на шестнадцатой минуте – награда за усилия, сообщение от одного из наблюдателей: к приёмному отделению подъехал болтонский джип и внесли ублюдка без сознания, в сопровождении двоих телохранителей. На секунду вскинув взгляд к потолку, Крэгг горячо поблагодарил Семерых за этот шанс: вот теперь-то он знал, что делать.
Это была их седьмая операция за сегодня – раненые шли потоком, примелькались уже до одурения, да онемели запревшие в перчатках руки. Смотрели ли хирурги хоть куда-то, кроме раскрытого живота? Операционная медсестра, подававшая им инструменты, могла видеть гораздо больше. И ей было страшно. И, пожалуй, мерзко.
Да, из приёмного отделения предупредили за пару минут, что поднимают в оперблок очень важную шишку, чуть ли не лорда: без сознания, с внутрибрюшным кровотечением. Вот только истощённый мальчишка весь в обширных гематомах – на руках у молодого бойца в ошейнике – это был действительно лорд. Лорд Рамси Болтон, прямиком из новостей. Узнал ли его кто-то ещё? Навряд ли, судя по тому, как небрежно бросили в угол его звякнувшую металлом одежду – униформу простого болтонского бойца, каких тут теперь полная больница… Бунт, междоусобица или война с кем-то со стороны – что бы ни было причиной сегодняшней бойни в городе, за этим наверняка стоял он. Как и за гибелью её мужа, служившего на базе при Дредфорте, в одной из болтонских разборок год назад.
- Это новый лорд Болтон, – прошипела медсестра, наклонясь с инструментом ближе к хирургу – чтоб не слышал обряженный в стерильное телохранитель: неподвижно застывший, тихий, с совершенно невменяемым лицом. – За ним могут прийти…
Хирург взял у неё корнцанг с тампоном и молча кивнул, коагулируя сочащийся кровью сосуд. Где Болтоны, там смерть. Но что могла поделать с этим операционная бригада, кроме как продолжить выполнять свою работу? Подав шовный материал, медсестра бросила короткий взгляд в окно – огромное, на полстены – на заснеженные поля за городом. Свобода. Будто бы совсем другой мир, в который не вырваться отсюда, из ловушки с одной дверью. Другой мир, в котором не было бы нужды спасать жизнь палача, подвергая себя опасности…
- Никому не двигаться! – резкий вскрик и лязг отъехавшей створки – как гром в предгрозовой духоте – заставили дёрнуться, выронив зажим; липким холодом пальцы обездвижил страх. – Сделайте, чтоб ублюдок на столе подох, и никто не пострадает!
Медсестра, не шевелясь, осторожно скосила взгляд: неуместным пятном черноты на светлом кафеле маячили двое. В дверях операционной. С оружием.
Это длилось секунду: одна из мешковатых фигур у стола взметнула руку – два почти слившихся выстрела – чужаки оползли на пол. Медсестра спешно опустила голову, чтоб не встретиться взглядом со стрелявшим – тот оглядел их всех и, в два быстрых шага соступив бахилы, метнулся к куче тряпья на полу.
- Просушить, – напомнил о себе хирург – и медсестра, возвращаясь к делу, ещё успела заметить, как телохранитель Болтона цапнул из тряпок нож и неслышной тенью выскользнул за дверь.
«Селл-сейвер» гудел, перегоняя кровь, излившуюся в брюшную полость, в эритроцитарную массу для обратного переливания. Хирург торопливо накладывал швы на культю сосудов селезёнки. За дверью операционной послышалось ещё три выстрела, лязг отброшенного пистолета и вопль, перешедший в хрип.
Пейтон Крэгг не проиграл. Нет, ещё не проиграл! Даже когда перестали отвечать посланные за Болтоном бойцы (нарвались на охрану кроме той, что ликвидирована в приёмнике?) – он не растерял все шансы. Их просто осталось два – призрачных, но стоивших попытки. Уйти незамеченным – но примет ли босс крысу, сбежавшую из гибнущего филиала его фирмы? Или просто пойти и пристрелить Болтона собственноручно. Разом выправить все ошибки и получить ещё один шанс перехватить власть…
Сопя, подволакивая негнущуюся ногу – Крэгг спешил по коридору оперблока. С отчаянной решимостью завершить всё здесь и сейчас, с холодной рукоятью револьвера в кармане, которую ожесточённо тискали пальцы – только так и можно было победить боль в скованных келлоидными рубцами конечностях… Белый халат и хирургическая маска – он пройдёт в операционную как свой. Три ярда до стола – более чем достаточно, чтоб выпустить пулю в башку проклятого ублюдка. Хоть две, хоть весь магазин. И бежать, бежать прочь в этой суматохе, налаживать связь, заново брать власть в свои руки… Неслышный треск – лопнул рубец под коленом, разросшийся после пересадки кожи, – по голени щекотно заструилась кровь.
- Где?! Чёртов тварёныш?.. – выплюнул Крэгг, не удержав боль, кривясь от неё.
Перед нужной дверью стоял, ссутулясь, кто-то из медиков – в сплошь уляпанном кровью мешковатом халате, нелепо поджав к груди руки в грязных перчатках. И поза, и свисшие на лоб кудрявые лохмы – кольнули чем-то вроде узнавания…
- Я здесь, – отозвался глубокий, приглушенный марлевой повязкой голос.
И тогда Крэгг узнал эти глаза – голубовато-зелёные, несуразно широко расставленные – Вонючка, болтонского прихвостня звали Вонючка… На остатках секундной оторопелости – успел заметить чёрный нож-бабочку, которым с него снимали кожу… И, заполошно хрипнул, рванув наружу револьвер.
Выпад окровавленной руки был быстрей, чем этот рывок. Полоснув поперёк тёмно-розовой гладкой шеи, Вонючка дёрнул намордник вниз и оскалился: хозяин приказал улыбаться этому человеку.
Болтонские молодцы топотали вверх по лестнице – торопливо, наперегонки: впереди сухощавый Ноздря, за ним, тяжело отдуваясь, Парус.
- Номер какой?
- Восьмая экстренная! – перебросились парой выкриков – рванули на следующий марш.
- Не надо было малых одних!..
- Завали! – отмахнулся Парус.
Когу уже увезли в операционную, Варешу – на компьютерную томографию. Сами они – старшие, опытные – подоспели слишком поздно… Было видно издалека: в восьмую операционную ведёт кровавый след. Будто на её пороге кому-то перерезали глотку, а затем затащили внутрь.
Парус коротко ругнулся сквозь ком в горле и бросился за ускорившим шаг Ноздрёй. Понимая на бегу неизбежное: шеф был без сознания и ничего не мог сделать. В больнице наверняка ещё оставались южане. А драться за него было некому. И значит, эта кровь…
Эта кровь залила весь пол полутёмного «предбанника» операционной. И южане – все были здесь. Пятеро. С изуродованными лицами, распоротыми шеями. Подвешенные на стенах вниз головами, кто на чём.
- Что за…
Парус ухватил взглядом сутулую фигуру в дверях операционной – и быстрый, хищный поворот головы им навстречу. Лобастая физиономия в тёмных брызгах, тут же ставшая привычно смиренной, – он узнал Вонючку. Тяжело сглотнул и нервным движением утёр пот со лба. Только нелепая мысль и мелькнула: каково будет медикам всё это убирать.
- Ну даёшь, пацан… – вытолкнулось сипато и потрясённо; проступили теперь из полутьмы и хозяйский нож в цепком оборонном хвате, и облегчённо опустившиеся Вонючкины плечи: он охранял операционную до последнего. До прибытия подмоги.
- Это он их всех?.. – поразился, озираясь, Ноздря.
Хирурги, снимая перчатки, отходили от стола; возился с настройками наркозного аппарата анестезиолог, анестезистка готовила аспиратор и салфетку для извлечения трубки. Операционная медсестра нервными движениями убирала оставшиеся инструменты, да ревностно следила санитарка за сплошь заляпанным кровью неряхой в ошейнике: как бы опять не попытался войти. Вонючка смотрел на замерших болтонских молодцев ясноглазо и безмятежно.
- Надо переодеться, – произнёс он просто, с улыбкой. – Хозяин вот-вот проснётся.
Комментарий к 22. В этой тёплой крови (3) Мы смогли это сделать! Остался эпилог, который будет к Новому Году (надеюсь)