Страница 80 из 100
Управиться с козами было проще. Однако когда один из матросов показал, как доят коз, и предложил папуасам отведать молока, они наотрез отказались. Им больше нравилось рассматривать диковинных животных и обмениваться впечатлениями от увиденного.
На этот раз Маклай недолго пробыл на Новой Гвинее. Из Сиднея он направил письма британским управителям колоний, требуя пресечь политику насилия, людокрадства и невольничества. По его настоянию была отменена колонизаторская экспедиция американца Мак-Ивера на Берег Маклая. Наиболее серьёзную опасность для туземцев учёный видел со стороны жестоких немецких колонизаторов:
«Германский флаг в Тихом океане прикрывает самые бессовестные несправедливости, как кражу и обман в отношении туземцев, невольничество и жестокости на плантациях, систематический грабёж туземных земель и т.п. Ни одно преступление белого человека против чёрных не было до сих пор наказано германским правительством...»
В России о характере его деятельности стали распространяться ложные слухи. Газета «Новое время» сообщила, что он ударился в политику и выставляет себя «королём папуасов», стараясь отдать всю Новую Гвинею под покровительство Англии. Правда, другая газета — «Новости» — опровергла эти домыслы. Несколько позже газетная шумиха вокруг его имени вспыхнула снова.
Так уж складывалась его жизнь (такую судьбу он сам выбрал): очень немногие планы мог осуществить без серьёзного противодействия. Вот и в женитьбе на Маргарите, дочери Джона Робертсона, появились новые препятствия. Жених был православным, а невеста — протестанткой. Как венчаться? Отец Маргариты настаивал на браке только по протестантскому обряду в надежде, что этого не произойдёт. Миклухо-Маклай сумел добиться соответствующего разрешения у самого царя Александра III, и 27 февраля 1884 года состоялась свадьба.
Многолетний одинокий скиталец и исследователь связал себя, как тогда говорили, семейными узами. Они были для него радостными: «Я понимаю теперь, что женщина может внести истинное счастье в жизнь человека, который никогда не верил, что оно существует на свете».
Спокойная и счастливая семейная жизнь не могла отвлечь от несправедливостей окружающего мира. Германия захватила северо-восточный берег Новой Гвинеи. Маклай шлёт телеграмму протеста Бисмарку. Противодействовать железной германской поступи он в одиночку, конечно же, не мог. У него возник новый план помощи папуасам. Чтобы реализовать его, требовалось поехать в Россию. Захватив этнографические и антропологические коллекции, Николай Николаевич покинул Сидней в феврале 1886 года.
Опять наступила бурная пора борьбы, надежд и разочарований. Удостоившись аудиенции у Александра III, определённо ему благоволившего, он, тем не менее, не смог убедить царя в необходимости создать русскую колонию на одном из южных островов Тихого океана. Снова газеты пишут о его путешествиях и замыслах. На его имя начинают поступать письма с запросами об условиях переселения на тропический остров или на Берег Маклая. Желающих оказалось немало, число их быстро перевалило за сотню. Сам путешественник был смущён и старался избегать излишней шумихи.
Издевательские заметки в адрес учёного и карикатуры опубликовали популярные «Стрекоза» и «Будильник». Маклая обзывали тихоокеанским помещиком, туземным царьком. Газета «Новое время» назвала статью о нём «Учёное шарлатанство». Его предложение создать русскую заморскую колонию представили «шутливым или, правильнее, шутовским». Более того, утверждалось, что «за пятнадцать лет никаких результатов от поездки Миклухо-Маклая не было, кроме денежных затрат со стороны Географического общества, частных людей и Морского министерства, ради этого туриста гонявшего два раза казённое судно в море, очень опасное по своим подводным рифам».
Как ни печально, недоброжелателями были не только ретивые газетчики, но и почтенные представители Академии наук. В прошлый приезд его упрекали за отсутствие научных материалов. Теперь, когда исследователь привёз обширные коллекции в дар Академии, она отказалась их принять! В сердцах учёный заявил, что российская Академия существует как будто только для немцев. В этом упрёке была немалая доля истины: не был избран академиком великий русский учёный Д. И. Менделеев.
Больной, измученный Миклухо-Маклай вынужден был прекратить общественную деятельность. По словам очевидцев, сорокалетний учёный выглядел стариком. Теперь для него самое главное — закончить подготовку к печати своих научных сочинений. Он уезжает в Австралию, чтобы привезти оттуда жену с двумя маленькими сыновьями.
Если его не поддерживают официальные научные организации России, то этого никак не скажешь о многих русских людях и в их числе об Александре III. Царь распорядился «взять оные коллекции в Академию и хранить в надлежащем порядке, сообразно их стоимости...» Миклухо-Маклай чувствует и ценит эту поддержку, но для такого человека основное — быть верным своим принципам, убеждениям, своему делу. Только вот сил остаётся всё меньше и меньше. Ему не дают покоя головные и ревматические боли. В отличие от прежних лет во время длительных переездов из Австралии в Россию и обратно он уже не может работать.
В июне 1887 года Николай Николаевич вернулся с семьёй в Петербург. Жить приходилось скромно, главным образом из-за недостатка в средствах. Его заботливая жена почти не покидала квартиру, ухаживала за двумя малышами и больным мужем. Слякотная осень и промозглая петербургская зима производили на супругов, успевших привыкнуть к более тёплому климату, самое тягостное впечатление. И всё-таки больной не сдавался: превозмогая слабость и страдания, работал над рукописями, готовя их к печати.
Здоровье угасает. В феврале 1888 года его перевозят в Михайловскую клинику барона Виллие (11 палата, кровать № 29). Он и здесь пытается работать, но силы уже на исходе. Успевает закончить путевой очерк «Остров Андра» и продиктовать автобиографию. Вечером 2 апреля 1888 года Николай Николаевич скончался на руках жены на сорок втором году жизни.
Отзывы на смерть замечательного учёного, путешественника и человека были горестны и возвышенны. В «Петербургском листке» большая статья Е. Лондиной завершалась утверждением: «Миклухо-Маклай был положительно идеалом: возвышенный ум, поразительная сила воли, мужество и при этом золотое, чистое, детское сердце, необыкновенная задушевность и умение входить в самые мелкие нужды ближнего».
Известный историк, филолог и публицист профессор Василий Иванович Модестов высказал убеждение, что Миклухо-Маклай «прославил наше отечество в самых отдалённых уголках мира», а имя его «останется навсегда в летописях человечества, как имя одного из редких людей, появлявшихся на земле».
Глава 6
УРОК ЖИЗНИ
Век шествует путём своим железным.
В сердцах корысть и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчётливей, бесстыдней занята.
О счастье
молодости человек живёт будущим, в старости — прошлым. Юноше кажется, что впереди целая вечность. Старик огорчается: как мало прожито, как мимолётно пронеслась жизнь. Когда же суждено человеку ощутить себя по-настоящему счастливым? Или счастье — не более чем иллюзия, прекрасная мечта, которая увлекает нас всё вперёд и вперёд по жизненному пути до самого последнего шага, после чего обрыв и падение в бездну небытия?
Над этими вопросами Миклухо-Маклай задумывался в молодые годы. Но как только он поставил перед собой первую конкретную и труднодостижимую цель — исследование природных условий и жизни папуасов Новой Гвинеи — ему как-то уже не доводилось размышлять о счастье.