Андроид

– У нас протокол! – поддержала его Машка.

– Вы засрали весь мозг своим протоколом…Подотритесь им! – не сдавалась Софья Степановна. – И Машке: – А ты вообще заткнись!

– Ты мне рот не затыкай! – кричала Машка. – Я имею права! – И к Кошкину: – Открой, Володенька… Так будет лучше для нас обоих… Должна сказать, что… – Она оглянулась в сторону Татьянохи, – тебя могут опять посадить – по закону о защите искусственного интеллекта, если я подам на тебя заявление… Открой мне, Володенька. Вова…Ты слышишь меня?

– Слышу, – ответил Кошкин. Отодвинув защелку замка, он распахнул дверь.

– Мой дом – моя крепость, – сказал он, стоя в дверях.

– Петропавловская, – продолжил за него Татьяноха. Двинув плечом Кошкина в грудь, он первым вошел в помещение. Люди в черном последовали за ним, забыв за порогом Машку.

– Входи, – сказал ей Кошкин.

Только после этого Машка вошла и остановилась в прихожей.

– Нет! – удивлялась Софья Степановна. – Вы посмотрите на нее! Стоит и хлопает глазами, бесстыжая!

– Имею право, – тихо сказала Машка.

– Она имеет, – подтвердил Татьяноха, царапая взглядом Кошкина.

– А я, значит, не имею, – в тон ему подтвердила Софья Степановна. – Раньше имела, теперь нет. Это с каких же пор и на каком основании?! – громко удивилась она. – Это кто так решил за меня?!

Татьяноха вынул из папки бумажный лист и, глядя в него, произнес казенным голосом:

– В соответствие с пунктом десятым закона «О защите искусственного интеллекта» объявляю официальное предостережение Кошкиной Софье Степановне о недопустимости в дальнейшем противоправных действий в отношении носителя электронного интеллекта по имени Машка, индивидуальный номер… – он произнес цифры и замолчал, глядя в сторону Машки. Потом вынул из папки ручку, протянул Софье Степановне и велел расписаться в документе, положив его сверху на папку, однако Софья Степановна расписываться категорически отказалась.

– С чего это я обязана! – уперла она руки в бока. – Кто она мне такая?!

– Она прописана у вас после покупки, – пояснил Татьяноха. – В отношении собственника – Кошкина Владимира Львовича – заявления от андроида не поступало… Вы будете подписывать документ или отказываетесь?

– Не буду! – крикнула в ответ Софья Степановна. – Хоть режьте меня!

– Мама, – подступил к ней Кошкин, – успокойся, мама… они не имеют права…

– Еще как имеем, – ухмыльнулся Татьяноха, пряча бумагу в папку. – Для нас достаточно, что мы объявили вам под звукозапись. Он снова раскрыл папку, и в помещении раздался голос Софьи Степановны: – «Не буду! Хоть режьте меня!..»

Татьяноха зловеще улыбнулся и продолжил:

– В случае рецидива, по данному факту будет возбуждено уголовное дело…

– Милицией, что ли?! – спросила Софья Степановна. – Но вы не имеете права!

– Отстаете от жизни… – Татьяноха расплылся в улыбке. – Милиции нет… Есть прокуратура в лице своего исполнительного органа. – Он указал руками в сторону людей в черной форме и продолжил: – Да, да… Это не полиция, это наши люди, исполнительный орган называется. Засим позвольте откланяться…

Татьяноха действительно поклонился Софье Степановне, затем развернулся и пошел вон из квартиры. Двое в форме молча следовали за ним.

– Я этого так не оставлю! – крикнула ему в след Софья Степановна. – Вы еще мне ответите!

Она вышла из квартиры, ухватилась в перила и продолжала кричать:

– Вы сломали замок в подъезде! Это ваших рук дело!..

Грохот закрывшейся подъездной двери слегка охладил ее пыл. Плюнув сверху в сторону ушедших, она вернулась в квартиру. Кошкин, Катенька и Федор Ильич сидели в зале и дружно молчали. Машка бессловесной тенью застыла тут же, у входа. Софья Степановна обошла ее, села в кресло и уставилась ей в лицо, и та первой разлепила губы.

– Чего изволите, Софья Степановна?

– Чего изволю? – удивилась та. – Изволю, чтобы ты сначала сходила в душ, стряхнула с себя эту пыль… Ты же черная вся, как чушка!

– Я-то?

– Ну, не я же, – сказала Софья Степановна. – Но только не думай при этом, что тебе теперь можно всё. Как ты была Машкой, так ей и осталась. Ступай в ванну, потом зарядись как следует, потому что отныне – ты раб на галерах, ага…

– Я?

– Ты не ошиблась…

– У нас не с тобой договор, а с Володенькой, – напомнила Машка.

– А Кошкин такого же мнения, – осадила ее Софья Степановна. – Да, сынок?

Кошкин вместо ответа вскочил с места, подошел к окну и стал смотреть на улицу.

– Договор у них… – ворчала у него за спиной Софья Степановна. – А я, выходит, никто, потому что у вас же теперь протокол… Вы же теперь…

– Иди в душ, – произнес неожиданно Кошкин. – Потом на суточную зарядку… малым током…

– Слушаюсь, мой повелитель, – слабым голосом ответила Машка. Она сделала книксен и вышла из зала.

Глава 6

Contra

Римов служил в полиции двадцать первый год, не считая учебы в высшей школе полиции. И вот, кажись, дослужился: за год с небольшим полицию умудрились дважды реформировать, не забыв при этом изменить в худшую сторону пенсионный закон. С одной стороны, денежное довольствие вроде бы выросло. С другой стороны, если ты уходишь, допустим, на пенсию, тебе для ее начисления уменьшают упомянутое довольствие почти что в два раза, прикрываясь при этом благими намерениями, а точнее – законом «О социальных гарантиях для сотрудников МВД».

Что ж это получается, если не маразм, в самом-то деле?! Уж ладно бы только это: Сергей Иванович все же не рядовой полицейский, а комиссар полиции третьего ранга (по старому – генерал-майор), так что размер его пенсии будет все же внушительным. Однако существует нечто, от чего нет покоя зрелому юристу в погонах. Взять тот же банк, например, который завис неизвестно где и стрижет потихоньку купоны. При том что валюта теперь целиком виртуальна – ее словно нет в природе, потому что нельзя пощупать, сколько бы ты ни пытался. И потом, искусственный интеллект, который тоже взялся неизвестно откуда. Интеллект, хоть и не настоящий, но все же он есть, и прав у него предостаточно. Того и гляди, народ скоро пойдет на выборы в обнимку с андроидами легкого поведения… Короче говоря, голова кругом идет от подобных мыслей… А теперь еще ликвидация милиции, которую, как ни вертелся начальник полиции, повесили на него…

Сергей Иванович сидел у себя в кабинете и никак не мог настроиться на рабочий лад. Перед ним лежали списки личного состава милиции, и этот состав предполагалось ввести в штат полиции. Спрашивается, почему это нельзя было сделать сразу, когда общественную организацию (дружину содействия полиции) вдруг назвали милицией, наделив полномочиями едва не на уровне полиции… Но и это не главное: народ убывает, а количество андроидов в республике растет как на дрожжах. Для того и прибыл на всех парах гонец из Москвы по фамилии Петухов. И ничего не сделал. После него не осталось ничего, кроме обещаний послать в помощь крутых агентов. После того, как его едва на распяли на кресте, тот убыл в Москву и как в воду канул – ни ответа, ни привета…

На столе у Римова пискнула в пульте одна из кнопок, он нажал ее и произнес:

– Слушаю…

Говорил дежурный помощник начальника управления. К нему в дежурную часть поступило сообщение из Главной прокуратуры, согласно которому Римову надлежало срочно прибыть на совещание – так срочно, что прямо сейчас и не минутой позже.

– Кто подписал? – спросил Римов.

Оказалось, телефонограмму подписал помощник Главного прокурора Татьяноха Дмитрий Олегович. В голове у Сергея Ивановича словно бы щелкнуло – Урод опять обскакал его, и мелькнула картина сдачи экзамена по истории государства и права за первый семестр. Татьяноха сдавал экзамен профессору Черниловскому:

– Зачем нам история – это же было давно?! – говорил он, хлопая ресницами.

Профессор, полковник полиции, выкатил на него глаз. Он только что собирался поставить «удовлетворительно» слушателю, поскольку, как бы ни старался выудить из чахлой башки хоть какой-то признак учености, так и остался ни с чем.