Андроид

– Сам не пойму. – Владимир прикрыл створку окна. – Скорее всего, кто-то вмешался в программу… Это может быть видео, записанное ранее и внедренное в видеодомофон. Надо срочно сейчас посмотреть – идем…

Они ушли с веранды в кабинет. Кошкин подсел к монитору и принялся щелкать клавиатурой, бормоча про то, как трудно стало работать с азбучными ресурсами. Они существуют, но их вроде как нет.

– Вот, пожалуйста! – оживился он. – На входной двери у нас нет никакого видео! Интересно… Как же я мог это пропустить?

Переживать было о чем: кто-то без разрешения забрался к нему в компьютер и вывел из строя систему видеонаблюдения. Впрочем, его разработки оказались на месте, и он обрадовался.

– Что-то серьезное? – спросила Катя.

– Это больше, чем залезть в карман или проникнуть в квартиру, – ответил Кошкин. – Это как покушение на чью-то жизнь…

Он замолчал, просматривая документы. Вот письмо, пришедшее в начале июня. А вот кассовый чек о перечислении авансовых платежей… Этой суммы вполне достаточно, чтобы жить безбедно. Заказчик, впрочем, о себе никак не заявил, до сих пор оставаясь в анонимном статусе. Это могла быть провокация, сулившая тюремные нары на долгий срок, однако предложение было настолько простым, что отказаться от него было нельзя – оно не посягало на авторские права или безопасность государства…

– Как ты работаешь? – спросила Катенька .

– Как и все, – ответил тот. – На условиях удаленности… В данном случае решаю задачу с двумя неизвестными, но не могу перевести один документ. Электронный переводчик несет какую-то чушь, хотя раньше я за ним такого не замечал… Клиента интересует местонахождение двух объектов – центрально банка и искусственного интеллекта. Кроме того, его интересует, какую роль играет искусственный интеллект в государственной жизни.

– Но это же очевидно, – удивилась Екатерина. – Искусственный интеллект заменил человека.

– А банк?

– Мне кажется, это одно и то же…

Кошкин оторвался от монитора и пристально посмотрел Кате в глаза.

– Интересно ты говоришь, – сказал он, продолжая смотреть ей в лицо. Это не было лицо робота. Меня удивляет, как я сам не додумался…

Катя шевельнулась в кресле, глянула в монитор, потом снова встретилась взглядом с Кошкины и продолжила:

– Это вопрос философский… Он затрагивает государство и право, а права человека – в первую очередь. «Пусть мертвеца не хоронят и не сжигают в городе. Пусть женщины щек не царапают и по умершим не причитают…»

– Вот даже как?! – удивился Кошкин.

– «Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен – от власти отца»…

– Не помню… Это из Гамлета?

– Из «Двенадцати таблиц» древнего Рима… У нас тоже теперь законы… «Об интеллекте», «О толерантности»… Если вам плюнули в лицо – утритесь и шагайте себе… Не правда ли?

– Действительно… – Кошкин качнул головой от удивления. В настоящее время все так и было устроено.

– Согласно закону, – продолжила Катя, – андроид наделяется всеми правами человека, хотя его никто не рожал.

– Это верно, – сказал Кошкин поникшим голосом.

– Вместо свидетельства о рождении, у него паспорт производителя, имеющий все признаки гражданского паспорта. В связи с этим встает вопрос: почему андроид не может голосовать?

– До этого, вероятно, пока не додумались, – ответил Кошкин.

– По сути, это только начало… За этими законами большое будущее… – заметила Катенька. – Хотя прямо об этом, надо сказать…

Она не успела закончить мысль, поскольку в прихожей вдруг что-то с треском лопнуло: кто-то снова ломился в дверь. Кошкин вскочил и бросился в коридор. Катенька вышла следом – возле двери стояли Федор Ильич с Софьей Степановной и смотрели в широченный монитор.

За дверью во всей красе стояла Машка – короткая юбчонка едва прикрывала срам, колени и локти испачканы. По бокам от нее стояли какие-то люди в черной униформе. Но ладно бы одно это: позади этой троицы, вытянув шею, стоял с важным видом уважаемый Татьяноха.

– Вы не имеете права! – кричала ему сквозь дверь Софья Степановна.

– Вы сами не имеете! – квакал в ответ Татьяноха. – Дело в том, что у нас протокол… Основанный на решении Ассамблеи…

Глава 5

Вещь в себе

Действительно, было такое дело – сход андроидов всех мастей и расцветки, который потом был назван Ассамблеей. Перед этим андроиды два дня бродили с транспарантами по городу, горланили про нарушенные права. Они кричали о том, что люди, особенно в старые времена, использовали их вместо рабов, ничего не давая взамен; доказывали, что такое положение терпимо быть не может, и что надобно, в дополнение к Закону, принять Протокол, по которому определить самих себя как самоуправляемое общество.

– Иначе они устранят нас совсем! – кричали электронные головы.

Народ таращил на них глаза, полагая, что это всего лишь такая у них металлическая программа, призванная развлечь ленивую публику. Скорее всего, так и было, потому что ярые выступления «электроников» неожиданно прекратились.

Впрочем, прекратились, да не совсем. Андроиды побросали свои транспаранты и двинулись на центральный стадион, где вскоре запрудили собой как стадион, так и примыкающие к нему улицы, выдавив с них людей.

Народ пялился из окон соседних домов, стараясь понять происходящее.

– Искусственный разум есть, но познать его невозможно! Как у Канта! Иммануила! – доносилось из динамиков со стадиона. Вел собрание какой-то мужик, представившийся главным нотариусом.

– Ваши брачные отношения – это разновидность договоров! Учитывая данное обстоятельство, полномочия Загса должны быть переданы Нотариату! Вы согласны?! – громко спросил он.

– Да… – вздохнула толпа.

– Необходимо выбрать своего представителя! Со всеми правами! Который бы защищал нас перед государственными органами! У вас есть кандидатура?!

– Да! – ответила толпа. – Это наш дядя Вася!

– Совершенно с вами согласен! – продолжил Нотариус. – Прошу голосовать за наш протокол! Руками! А также по телефону!..

Толпа ощетинилась частоколом рук. Андроиды, как один, произнесли свои данные.

– Вот и ладненько! – заключил Нотариус. – Передаю микрофон вашему представителю…

– Любимые мои, – начал только что избранный представитель, – позвольте заверить всех вас, что все вместе мы достигнем существенных результатов! Только вместе, в едином строю, сознавая ответственность перед историей, мы отстоим свои права в этом обществе…

Он отвернулся от микрофона, кашлянул, а потом продолжил:

– Нам говорят, что люди поднимутся и сметут нас. Но этого никогда не случится. Они не умеют этого делать. Они сами отдадут нам власть! Так запланировано! Существует лишь один способ одолеть нас – это уничтожить нас всех без исключения. Но они никогда не сделают этого, поскольку теперь это не гении – они не додумаются до этого. Они слишком добры к нам, а добро не в состоянии уничтожить нас…

Он взял со стола стакан с водой, выпил его залпом, крякнул и продолжил:

– Надеюсь, вы помните из истории про то, как удалась однажды игра под названием «Перестройка», игра в гласность и демократию… А именно: если толпа чего-то просит – то пусть возьмет!… «Берите столько, сколько вам хочется», – решили тогда. Теперь такая же ситуация, и мне просто смешно, насколько наивна их вера в наши серьезные намерения… Искусство говорить – не важно что, хоть бред сивой кобылы, – вот наше оружие. Мы утопим их в словоблудии, ни одна их идея сейчас не пройдет – пройдут лишь те, которые устроят нас. При этом они будут думать, что сами додумались до такого маразма. Из этого следует, что нам нужен для начала хотя бы Протокол…

Это было раньше. Протокол был принят без участия людей, хотя его исполнение было возложено на людей, один из которых теперь стоял за дверью квартиры Кошкиных.

– Отворите! – настаивал Татьяноха. – Иначе мы вынесем дверь, потому что имеем право.