Страница 9 из 15
– Стоп, – вмешался я. – Давайте спросим саму госпожу Лозе.
– Может, хоть вам она что-нибудь скажет, – съязвила Реберг.
Я перевел взгляд на Карин Лозе. Та сидела, скрестив руки на груди, лицо было напряжено. Было видно, что в голове у нее происходит какая-то работа. Я одобрительно кивнул.
– Вот видите, – воскликнула Николь Реберг тоном триумфатора, – ни-че-го.
Я напомнил ей, что дал слово ее коллеге. Вскоре послышался тихий, но решительный голос Карин Лозе:
– Госпожа Реберг – невыносимо шумный человек! Она целыми днями говорит по телефону, причем большинство разговоров не относится к делу. Кроме того, в столовой она рассказывает все, что происходит у нас в кабинете. Совершенно не может держать язык за зубами.
– Но что я могу поделать, если ты такая чувствительная к шуму и неразговорчивая? – возразила Николь Реберг. – В нашем кабинете только я одна и подаю голос. А столовая – это же не монастырь, где дают обет молчания.
– Но, по крайней мере, информацию о переговорах по ценам ты могла бы держать при себе. Это же конфиденциальные сведения. А то, что ты без умолку треплешься у нас в кабинете, меня всегда раздражало. Я хочу работать, а не разговаривать.
Николь Реберг закатила глаза:
– Но нельзя же так ставить вопрос: либо работать – либо разговаривать. А тебе не приходило в голову, что можно делать и то и другое сразу?
– Можно, но лишь бы как! Самые трудные задания постоянно оказываются на моем столе, а потом ты повсюду хвастаешься достигнутыми успехами, приписывая их себе. А то, что я в них принимала участие, просто замалчивается.
– Я же еще и виновата! Я что, затыкаю тебе рот на совещаниях? Если бы я не докладывала о наших успехах, о них бы вообще никто не знал.
У меня не оставалось сомнений: налицо было столкновение не двух женщин, а двух темпераментов. Швейцарский психолог Карл Густав Юнг в начале 1920-х годов обнаружил два полюса человеческого темперамента – интроверсию и экстраверсию.
Для интроверта – в данном случае Карин Лозе – в центре происходящего стоит «субъект», то есть свой внутренний мир. Юнг писал: «Лучшим для него является свое собственное общество. Он прекрасно чувствует себя в своем мире, где что-то может поменяться только по его воле. Лучшие результаты достигаются им с привлечением своих собственных возможностей, по собственной инициативе и собственным путем… Толпа, мнение большинства, общественная молва, всеобщий энтузиазм никогда ни в чем его не убедят, а скорее, заставят еще глубже укрыться в своей скорлупе».
Для экстраверта – в данном случае Николь Реберг – в центре событий находится «объект», то есть все происходящее вне его. «Интерес и внимание следуют за объективными событиями, в первую очередь за теми, которые происходят в ближайшем окружении. Интерес привлекают не только люди, но и предметы. Соответственно, под влиянием людей и предметов складывается и поведение».
Юнг подчеркивал, что каждый человек сочетает в себе обе склонности – как к интроверсии, так и к экстраверсии. Тот, кто углублен в себя, время от времени охотно выходит наружу, а тот, кто обращен вовне, иногда погружается в собственный мир. Такую «тенденцию к компенсации одностороннего характера психотипа» Юнг считал важной для достижения душевного равновесия.
Юнг, будучи интровертом, считал оба типа равноценными и идеально дополняющими друг друга. Ему никогда не пришло бы в голову представлять интроверсию как некую болезненную робость.
И все же с годами термин «интроверсия» приобрел негативный оттенок. В связи с этим психолог из США Элейн Эйрон в начале 1990-х годов предложила новое понятие «повышенной чувствительности». По ее словам, она всего лишь «дала другое название» определенному признаку человеческой личности. «Он всегда существовал, и его называли робостью или интроверсией».
Всем интровертам свойственна повышенная чувствительность. Но далеко не всех их можно назвать сверхчувствительными личностями, обладающими очень сильной реакцией на раздражители (см. тест на с. 63). Этот феномен выходит за рамки темпераментов. Среди экстравертов тоже насчитывается порядка 30 процентов сверхчувствительных личностей.
«Высокочувствительные люди воспринимают свое окружение интенсивнее во всех аспектах и больше размышляют о нем, – объясняет Элейн Эйрон, которая сама обладает этим свойством личности. – Мы расходуем много энергии на то, чтобы обосновать собственные чувства и почувствовать настроение окружающих. Как правило, мы медленно принимаем решения. Кроме того, у нас быстрее превышается порог возбудимости, мы легче устаем и чаще плачем».
Однако вернемся к нашим двум дамам. Для Николь Реберг телефонные разговоры во время работы – это лишь средство внести разнообразие в будничную жизнь. Она ведет эти разговоры громко, как и большинство экстравертов. Их содержание в большей степени касается личности собеседников, а не деловых вопросов. Такие контакты позволяют ей пополнять свою энергию. Карин Лозе, напротив, воспринимает эти внешние шумы как помеху для своего внутреннего мира. Они нарушают ясность ее мыслей.
Интроверты избегают любых отвлекающих моментов, чтобы не потерять концентрацию, а экстравертам требуется отвлечение, чтобы освежиться и повысить концентрацию, которая снижается у них от скуки. Вспомните образ дождевой бочки: когда запас иссякает, нужен хороший дождь.
Интроверт Карин Лозе считает само собой разумеющимся, что информацию обо всем происходящем в кабинете надо держать при себе. Ей бы и в голову не пришло обсуждать в столовой какие-то рабочие моменты, а уж личные вопросы – тем более. А Николь Реберг просто распирает, если она не может ничем поделиться с окружающими. Ей важно видеть вокруг себя удивленные и заинтересованные лица слушателей.
На работе Лозе принимает эстафету, когда задачи усложняются. Интроверты предпочитают сверлить толстые доски, в то время как для экстравертов главное – количество: им лучше сверлить кучу тонких досок одну за другой. Чем быстрее они справляются с одной работой, тем быстрее могут начать другую.
И совсем неслучайно именно Николь Реберг на совещаниях рекламирует свои успехи. Экстравертам нравится быть в центре внимания. Им важна не только выполненная работа, но и аплодисменты за нее. А вот для Карин Лозе важен результат сам по себе. Ей необходимо оставаться на твердой почве фактов. Громкие слова для нее ничего не значат. На всех общественных мероприятиях Лозе уходит на задний план. К тому же ей там нечего сказать, потому что в условиях стресса она не может найти нужные слова.
Что же я предпринял, чтобы разрядить готовую взорваться бомбу конфликта? Я посвятил обеих женщин в «тайну щекотки» (см. следующую главу). Чем больше они узнавали об интроверсии и экстраверсии, тем меньше оставалось недовольства. На том месте, где они ожидали увидеть личного врага, оказался просто другой темперамент. С этим уже можно было жить.
Разумеется, в конце они не стали друзьями, но снова были в состоянии договариваться о закрытии форточки без электронной переписки.
Тихая мудрость
Разум, ноги которого завязаны в мешке предрассудков, не добежит до цели.
Тайна щекотки: почему интроверты обладают большей чувствительностью
Представьте себе человека, который очень чувствителен к щекотке. Во время ходьбы он чувствует, как майка щекочет его тело, и это ощущение заставляет его улыбаться. Но что произойдет, если его будет щекотать сразу несколько человек одновременно? Получит ли он от этого удовольствие?
Нет! Он будет вопить, хватать ртом воздух и чуть ли не терять сознание. Будучи не в состоянии вынести столь сильный раздражитель, он вырвется и убежит! Легкая щекотка оживляет его, а сильная – истощает. Благодаря экстремальной чувствительности ему достаточно получать извне лишь самую легкую щекотку. А те места, где его поджидают сразу несколько рук, готовых защекотать до смерти, он будет обходить стороной.