Страница 33 из 195
Абзац второй: «Стуки зафиксированы на аудиокассетах в период времени с 22 ч. 25 мин. 13.08.2000 г. по 00 ч. 10 мин. 14.08.2000 г.»
Абзац третий: «Определить географические координаты источника гидроакустических сигналов, принятых ГАК ТАРКР „Петр Великий“, не представляется возможным в связи со значительным разбросом акустических пеленгов».
«Заключение…». Лист 8, фрагмент 2.
Второй фрагмент листа 8 заключения.
Это означает, что выводы экспертов, а также главного штурмана ВМФ Сергея Козлова однозначно утверждают, что подводники в прочном корпусе «Курска» были живы как минимум до 14 августа 2000 года.
Как же интерпретирует выводы акустико-фонографической экспертизы следователь Артур Егиев в постановлении о прекращении уголовного дела? Цитирую этот раздел постановления (с. 116):
«Из заключения акустико-фонографической экспертизы произведенной специалистами войсковой части 56020 и заместителем главного штурмана ВМФ, следует, что записанные на аудиокассетах фонограммы (записи выполнены на ТАРКР „Петр Великий“ и спасательном судне „Михаил Рудницкий“) содержат сигналы аварийного характера, произведенные человеком ударами металлическим предметом по металлу.
Сигналы зафиксированы на аудиокассетах в период времени с 22 час. 25 мин. 13 августа 2000 г. до 00 час. 10 мин. 14 августа 2000 г.
Определить географические координаты источника гидроакустических сигналов, принятых ГАК ТАРКР „Петр Великий“, не представилось возможным в связи со значительным разбросом пеленгов, который может являться следствием большой погрешности пеленгования либо пеленгования различных источников сигналов.
В то же время большая часть (85 %) пересечений пеленгов на источник сигналов находится в области радиусом 1800 метров с центром в точке с географическими координатами Ш = 69° 37,98' северная, Д = 37° 33,64' восточная.
Точка нахождения АПРК „Курск“ на грунте находится за пределами указанной области. Определить глубину нахождения источника сигналов невозможно.
Сигналы могли исходить из подводной части надводного корабля. Но в случае нахождения источников стуков на другом надводном корабле они должны прослушиваться на фоне работающих механизмов и винтов, что при субъективном анализе отмечено не было».
Из первого абзаца выводов экспертизы следователь удалил фразу о том, что стуки производились металлическим предметом по межотсечной переборке подводной лодки. А затем вставил два абзаца из исследовательской части заключения, смысл которых сводился к тому, что стуки были не из «Курска». Последний абзац, который приводит следователь Егиев, говорит о том, что стуки были не из подводной части надводных кораблей.
Логика Егиева проста: важно, что стуки были не из «Курска», а кто стучал и почему, следствие не интересует.
Следствие использует все методы: подлоги, процессуальные нарушения, манипуляцию фразами и терминами, приемы софистики, чтобы процессуально закрепить политические решения.
В конце концов, речь идет о нарушении Конституции, присяги, о предательстве истины и правды. И все это относится к одной из самых громких трагедий последних десятилетий, за которой следила вся Россия, весь мир. Конечно, зачищать концы можно было бы и без таких грубых ошибок и нарушений. Как я полагаю, Артур Егиев махнул рукой на недостатки экспертизы, времени было мало, а адмиралов надо было спасать срочно.
В конце лета 2002 года, когда уголовное дело было прекращено, я, мой коллега Дмитрий Гаврилин и помощник Дмитрий Раев приступили к его изучению. Естественно, на глаза нам попалась акустико-фонографическая экспертиза. Как-то встретив в коридорах Главной военной прокуратуры следователя Артура Егиева, я спросил у него: «Как же так, голубчик? Ведь в экспертизе по установлению источника и происхождения стуков отсутствует исследовательская часть». Тогда мне еще казалось, что ошибки и недочеты не носят умышленного характера. Егиев, недолго думая, предложил увидеться с Сергеем Козловым и уточнить, откуда он брал данные координат кораблей и пеленгов, на основании которых он пришел к выводу, что большинство зафиксированных стуков не совпадает с местом гибели «К-141».
Мы встретились солнечным днем у меня на даче. Расстелили на полу морскую карту района боевых действий. Я сразу же обратил внимание на отсутствие ссылок на данные гидроакустических, навигационных и вахтенных журналов, на то, что эксперт не указал названия приборов, которые фиксировали стуки, определяли показатели пеленгов и координаты кораблей, не учитывал погрешности приборов, наличие рефракции с учетом глубин, солености воды и биологических особенностей Баренцева моря в августе, когда концентрация планктона наибольшая и он создает дополнительные помехи.
Ни на один из моих вопросов я не получил однозначного ответа от Козлова. Он суетился, отвечал невпопад, производил жалкое впечатление и вел себя, как нашкодивший школьник. Позднее в Московском гарнизонном военном суде представитель прокуратуры представил «Дополнение к экспертизе», изготовленной экспертом Сергеем Козловым, а также карту с наложенными пеленгами.
Карта прокладки пеленгов, изготовленная в дополнение к экспертизе главным штурманом ВМФ России капитаном I ранга Сергеем Козловым.
В пояснении к этой карте Козлов так и не сослался на источники полученных им данных о пеленгах. Пришлось анализировать карту Сергея Козлова и сравнивать взятые им пеленги с вахтенными, навигационными и акустическими журналами кораблей и судов, пеленговавших стуки (анализ пеленгов, проложенных Козловым на стуки, см. в приложении № 2).
Штурманские курсы, диплом яхтенного капитана и кое-какая морская практика позволили мне без труда сделать немудреные расчеты и проложить пеленги на источник стуков. Я взял записи навигационного, вахтенного и гидроакустического журналов ТАРКР «Петр Великий» за 12–14 августа 2000 года и проанализировал их. В качестве образца публикую ксерокопию выписки из вахтенного журнала тракта связи и опознания МГК-355. (Приложение № 3) Данные журналов я свел в единую таблицу. (Приложение № 4) Демонстрирую первый лист этой таблицы.
Первый лист составленной мною сводной таблицы.
Я нанес на карту места нахождения корабля в момент пеленгации стуков и проложил пеленги. Это ни в коей мере не является экспертизой — я не собирался подменять Сергея Козлова. Просто я сам хотел убедиться в том, что установить координаты источников стуков с помощью пеленгов было возможно. Впрочем, ни в тексте акустико-фонографической экспертизы, ни в «Дополнении» Козлова нет разъяснения следователем прав экспертов, отсутствует и их предупреждение об уголовной ответственности за дачу заведомо подложного заключения. Не исключаю, что эти разъяснения к экспертизе и предупреждение об уголовной ответственности экспертов есть в материалах дела в виде отдельного документа, но в «Дополнении» его точно нет.
Только по этому основанию следствие и суды не вправе были принимать в качестве доказательств эти заключения экспертов. Не раз и не два по моему ходатайству суды не признавали протоколы допросов свидетелей, где отсутствовала подпись свидетеля, предупреждающая его об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Карта прокладки пеленгов по данным навигационного, вахтенного и гидроакустического журналов ТАРКР «Петр Великий» за 12–14 августа 2000 года.
По данным пеленгам с учетом их осреднения местонахождение источника стука определяется координатами