Страница 27 из 195
Командир инженерной группы БЧ-2 «Петра Великого» Вячеслав Самарцев показал на допросе, что около часа ночи 13 августа он, находясь на ходовом посту, лично слышал с прибора ГАС, который после посылки импульса с корабля работал в режиме ШП, серию стуков металлическими предметами по металлу из-под воды.
А вот свидетельство гидроакустика матроса Олега Зырянова:
«Очередной раз на вахту заступил в 8 часов утра 13 августа 2000 года, при этом сам слышал стуки после заступления. Они представляли собой серию тройных ударов, которые повторялись через некоторое время… Однако через данные стуки иногда прослушивались и стуки другого рода. Они были более глухими, металлического тона. При этом они, согласно азбуке Морзе, звучали как три точки и три тире или наоборот. Все данные по поводу стуков заносились в вахтенный журнал…».
Как я писал раньше, в журналах кораблей и судов последние стуки были зафиксированы в 11 часов 08 минут 14 августа. Это же подтверждает в своих показаниях гидроакустик «Петра Великого» Лавринюк. Другие свидетели говорят о стуках, которые были слышны до вечера этого же дня.
Командир радиотехнического дивизиона «Петра Великого» капитан-лейтенант Олег Острянин показал на допросе: «…они (стуки) представляли собой серию строенных звуков… Вполне возможно было их принять за сигнал бедствия SOS. При этом моментами, когда стуки прекращались, с ходового мостика шла команда гидроакустику дать активную посылку, после чего данные стуки возобновлялись. 14 августа 2000 года на протяжении всего дня были слышны звуки в виде серий тройных стуков. Сам я их слышал насколько мне известно, согласно сигналам перестукивания, они означали: „Покинуть отсек“. К вечеру стуки перешли на одиночные, а затем совсем прекратились» (т. 44, л.д. 125).
То есть, по утверждению офицеров, моряки в 9-м отсеке стучали, а значит, жили, дышали больше двух суток.
Когда слухи об адвокатском расследовании просочились в печать, ко мне начали обращаться десятки неравнодушных людей с предложениями помочь. Одним из них был Олег Тесленко. Он собрал свидетельства моряков, которые служили на «Петре Великом» и участвовали в поиске «Курска». Рассказывает мичман «Петра Великого» Федор Н.:
«„Курск“ мы начали искать на следующий день после последних стрельб. Числа не помню. Когда находишься в море, все дни сливаются. До места трагедии, после того как объявили о поиске подлодки, мы добирались часа четыре (это произошло в 3 часа ночи 13 августа. — Б.К.). „Курск“ обнаружил „Петр Великий“. Это я знаю точно. Сначала гидроакустики услышали посторонние звуки в море. Сообщили командованию. После этого поступил приказ всему рядовому составу выйти на палубу в дозор. Дали бинокли. Высматривали буи. Прошли весь квадрат, где могла находиться подлодка, но буи не обнаружили.
Тогда командование приняло решение передавать звуки, которые принимали гидроакустики, по корабельной трансляции, чтобы все на корабле их слышали. Это сделали, чтобы ребята сосредоточились и отнеслись к дозору более серьезно. Нам, конечно, не сказали, что на „Курске“ был взрыв. Просто сообщили, что подлодка не вышла вовремя на связь и мы ее ищем. В какой-то момент звук стуков стал стихать. Тогда „Петр Великий“ развернулся и лег на обратный курс. Стуки снова стали слышны. Гидроакустики определили, откуда поступают сигналы.
Что касается характера звуков, они были очень глухими, у меня даже были сомнения, что стучат по железу. И похожи на набат. Я считал их. Каждый раз со дна доносилось по девять ударов с постоянными интервалами. Может, это были какие-то специальные аварийные сигналы подводников, я не знаю».
Связист старшина 2-й статьи Андрей Б.:
«…с вахты меня сменили в полночь. Но поспать удалось всего три часа. В 3 часа ночи всю команду корабля подняли по боевой тревоге. Личный состав выстроился на левом и правом шкафутах. Кто-то из командования — то ли капитан I ранга Касатонов, то ли его заместитель капитан II ранга Зелинский (спросонья точно не помню) — сообщил: „Потеряна связь с подводной лодкой. Задача: все ищем красный аварийный буй“[44]. В это время в тех широтах стоит полярный день, поэтому в 3 часа ночи достаточно светло. Весь личный состав рассредоточился вдоль бортов, и все утро и день мы только тем и занимались, что высматривали в море буй…
„Курск“ обнаружили в тот же день. По стукам под водой. При помощи специального прибора — гидрофона. Стуки эти слышались явственно. Мы поняли, что это была азбука Морзе: три коротких удара — точки, потом три более продолжительных — тире и снова три точки. Пауза — и все по новой. Все без исключения на корабле знали, что это SOS — сигнал бедствия, который подавали моряки с затопленной подлодки. Место аварии мы обозначили специальными буями. „Петр Великий“ все время, пока проходили работы по спасению, находился в районе затопления „Курска“. Стуки были слышны три дня. На четвертый они стали беспорядочными. Было ощущение, что там внизу кто-то колотит из последних сил. Потом стуки пропали совсем».
Матрос Сергей Н.:
«На учениях „Петр Великий“… 12 августа находился за островом Рыбачий. В 12 часов дня подлодка „Курск“ должна была произвести условную атаку крейсера и всплыть. Но этого не произошло. Следующее контрольное время всплытия было 16 часов. Но снова не всплыла… Акустики крейсера уловили упорядоченные стуки SOS. На следующий день весь свободный от вахты экипаж „Петра Великого“ вывели на шкафут и приказали высматривать в воде аварийно-спасательный буй… Рядовой состав „Петра Великого“ в течение 13, 14, 15 августа ночевал на боевых постах, так как места в кубрике отводились под спасенных с подлодки. Некоторое время все были убеждены, что подводников спасут.
По прибытии на берег на борт „Петра Великого“ поднялись сотрудники ФСБ и конфисковали все фотопленки и аудиозаписи, имевшиеся у экипажа… По возвращении офицерский состав собрали отдельно и провели инструктаж о неразглашении. После чего офицеры собрали матросов и настоятельно рекомендовали с журналистами не общаться. Однако никаких подписок с нас не брали, и документально это нигде не фиксировалось»[45].
Я не склонен полностью и безоговорочно принимать свидетельства такого рода. Один из главных принципов юридической практики — все подвергать сомнению. Есть такое расхожее выражение: врут, как очевидцы. Спустя годы после неудачной спасательной операции прокуроры и военные доказывают всем, что никаких стуков со дна вовсе не было. Но ведь их слышал по корабельной трансляции весь экипаж огромного крейсера «Петр Великий», а это — 600 свидетелей!
А вот показания главного свидетеля — вице-адмирала Юрия Бояркина, который руководил поиском:
«При выходе на пеленг внезапно; после очередной кодовой посылки, услышал в ответ ряд (8) стуков. После их классификации и уточнения места лодки путем маневра кораблем предположил, что сработала аварийная автоматическая акустическая станция. После этого ПВ начал маневрирование для определения места объекта способом „кленовый лист“. Таким образом, было установлено примерное местонахождение АПЛ. Каждый раз на нашу посылку со дна были слышны стуки. Кроме того, через выносной прибор П-1 гидроакустического комплекса я сам лично слышал четкие сигналы SOS, скрежет металла, шипение воздуха».
А что же по этому поводу говорят следователи?
В постановлении о прекращении уголовного дела представители ГВП утверждают, что «многократно упоминаемые в показаниях по делу шумы и стуки, ранее классифицированные экспертами как сигналы бедствия, издавались не из АПРК „Курск“, а из подводной части надводного корабля, находившегося вне пределов гибели подводного крейсера».