Бог непокорных

единой силы происходит Истинная Речь.

— Что же это за сила? — Хмыкнул Илангур. — Первочеловек, изображению которого

многие молятся, словно какой-то иконе? Гермафродит, у которого в голове — Солнце, вместо

сердца — Луна, а в паху — Горгелойг? Дикая фантазия — предполагать, что нечто подобное

предшествовало Изначальным. Изначальные потому и называются так, что им ничего не

предшествовало: само время родилось вместе с миром, а они предшествовали миру, значит — им

самим ничего не могло предшествовать.

— Хронологически не могло, — согласился Тобар. — Однако, помимо хронологической

последовательности причин и следствий есть последовательность логическая. То, что было

прежде времени, мы не способны представить, однако, нам известно — анкавалэном обладает

человек, а не бог; также мы видим, что у Истинной Речи есть один источник и что Изначальные не

могли изобрести эту Речь ни по отдельности друг от друга — иначе было бы три Языка, а не один; ни совместно — потому что не было тогда еще никакого общего порядка, согласно которому они

могли бы взаимодействовать друг с другом. Итак, выходит, что именно человек дал Светилам

первый порядок и помог им начать взаимодействовать, побудил Светила порождать Князей в

качестве их разумных орудий, начинать войны и заключать союзы…

— Это абсурд! — Илангур всплеснул руками. — Как человек мог сделать все это, если его

самого еще не существовало?

— Тому, кто владеет анкавалэном, — ответил Тобар. — Подвластны и время, и вечность.

Сама природа реальности будет такой, какой он определит ей быть. Положим, прежде не было

совершенного человека, раскрывшего в себе эту силу, положим, нет и сейчас — но настанет

время, и он, несомненно, явится нам. Но как нет силы, от которой зависим анкавалэн (он сам —

сила, от которой зависимо все), также не будет зависимо от каких-либо причин бытие

совершенного человека — он породит себя сам, сам создаст причины для своего появления и

бытия. А раз так — нет ничего удивительного в том, что он, пребывая где-то в будущем, одним

своим появлением повлияет не только на будущее, но и на прошлое. Подобно тому, как от камня, брошенного в воду, волны расходятся во все стороны, также и пробужденная сила анкавалэна

разойдется от Первочеловека по всей протяженности времени и за его пределами. Хотя

Первочеловека и не было в прошлом, но он, пребывая в будущем, может быть даже — пребывая в

каком-то ином, новом мире, который возникнет, когда Сальбрава будет разрушена — является

причиной всех прочих времен и миров. Истинная Речь — язык, на котором заговорит этот человек, и эта его речь станет даром Изначальным, которые либо не поймут от кого получили сей дар, либо, поняв, сокроют сей факт от Князей и иных духов из гордости и корысти.

Илангур пытался возражать, но его потуги, сводившиеся, в целом, к утверждению о том,

что будущее не может влиять на прошлое, поскольку никто никогда не видел ничего подобного, выглядели столь беспомощно и необдумано, что Теланар почел за лучшее жестом руки остановить

словоизлияния гешца. Король легонько дважды хлопнул в ладоши и кивнул Тобару, признавая

обоснованность его точки зрения. Теланар хотел сказать что-то еще, но в этот момент двери залы

открылись и внутрь вошел человек, совершенно не склонный к какой-либо философии.

Массивный и сумрачный, генерал Парэкан эс-Бале поклонился, придерживая ножны с тальваром

левой рукой.

— Прошу простить, ваше величество, что отрываю вас от возвышенной беседы, —

произнес он, выпрямляясь. — Но дело срочное и не терпит отлагательств. Энтикейцы атаковали

север, крепость Браш уничтожена, Фарен эс-Вебларед, которому вы лишь недавно позволили

одеть герцогскую корону, погиб. Энтикейцы действуют совместно с пиратами с островов Лейд и

Цидесса, также с ними пять Изгнанных Орденов. Кроме того, им помогают некие темные силы, с

которыми король Энклед, как говорят, заключил сделку. Еще одна группа захватчиков высадилась

на востоке и блокировала Маук: они разоряют города и поселения.

— Где сейчас генерал Альрин? — Спросил Теланар.

— На востоке, собирает войска, чтобы выбить захватчиков из замка Ротан, который они

взяли. Но главную угрозу представляет не восток, а север.

— Как они уничтожили Браш?! — Воскликнул Рамон Гасадель. — Эта крепость

неприступна! Не удивлюсь, если узнаю, что тут кроется какое-то предательство.

— Возможно и так, — Парэкан бегло взглянул на философа. — Но точных сведений пока

нет. Гонец рассказал вещи, в которые трудно поверить: о черном дожде, пожирающем камни и

ужасной буре, в которой духи и демоны сражались друг с другом. Позже у меня будут более

точные сообщения, но уже ясно, что на севере происходит нечто необычное, и, боюсь, одним

севером захватчики не ограничатся.

Все присутствующие посмотрели на короля, ожидая его реакции. Теланар взял трубку из

рук слуги и глубоко затянулся, он оставался невозмутимым, как будто бы ничего особенного не

происходило.

— Ордена один раз уже приплывали сюда, — спокойно сказал он. — Не знаю, какую

магию они изобрели на этот раз и к каким демонам обратились, но все это им не поможет. Давайте

продолжим разговор о природе языка и его причинах. Позже я обращусь к своим духовным

наставникам и поговорю с ними; уверен, что гибель энтикейцев и пяти Орденов будет столь же

захватывающей и впечатляющей, как и их неожиданное прибытие.

Глава 2

Кельмар Айо вдохнул прохладный ноябрьский воздух, задержал дыхание, и выдохнул

облачко пара. Ветер дул с севера, было раннее утро, и привычная вонь замка почти не ощущалась.

Все чувства Кельмара были обострены, он ощущал множество запахов и ясно различал их,

слышал множество звуков, недоступных слуху обычного человека, и знал, что в любой момент

может изменить свои глаза таким образом, что мельчайшие трещины во внешних стенах,

расположенных на расстоянии пятисот футов от Кельмара, будут видны ему также отчетливо, как

если бы он смотрел на эту стену в упор. Возможно, стоило послушаться совета змееныша и не

обострять чувства столь сильно: иногда чрезмерная острота восприятия мешала. Однако,

эксперименты с Постоянными Составами были ему в новинку, и он провел над собой несколько

опытов, которые, возможно, не стоило проводить. Жалеть об этом уже поздно. Можно

попробовать поискать Состав, который приведет его чувства в норму, но Кельмар не был уверен, что сможет точно откалибровать силу воздействия и избежать интоксикации. У всякой силы есть

своя цена — банальность, в истинности которой у него больше не оставалось сомнений.

За три недели, проведенные в замке Ротан, он сильно изменился.

Кельмар пересек пустое пространство перед цитаделью. Подмерзшая за ночь грязь почти

не испачкала сапог. Повернув голову влево, он увидел, как Хейн Цирнан и Якоз Камлет помогают

двум женщинам занять седла: та, что постарше и одета попроще, садится в дамское седло; та, что

одета в элегантную мужскую одежду, занимает обычное седло. Кельмар смотрит на нее, она

замечает командора, нервничает и отворачивается. Это Сельдара эс-Лимн, дочь прежнего

владельца замка, убитого кардиналом Реканом —  настоящая Сельдара, обнаруженная

командором в шкафу после мучительной смерти Безликой, принявшей ее облик. Почему Безликая

оставила ее в живых? Не знала, что делать с телом? Кельмар не сомневается, что она бы

придумала, куда спрятать труп. Нет, он почти уверен, что дело в другом: Безликая собиралась

принять облик командора, после чего отпустила бы настоящую графиню на волю. Сельдара не

помнила, как оказалась в шкафу: она оплакивала гибель отца и брата в своей спальне и, кажется, заснула; ее следующее воспоминание — та же кровать, утро следующего дня. Она не поверила