Страница 14 из 97
— Скажите, Артур. — Говорит, будто шелковый плащ под ноги стелет. — Как звали
ваших родителей?
— Маму, — честно ответил я. — Хильтруда.
— А отца?
— Эльгант. — Я пожал плечами. — Но я его никогда и не видел.
Как они с Ланселотом переглянулись! Прямо глаза у обоих сверкнули!
— Не может быть. — Произнес Ланселот. — Эльгант погиб пятьдесят лет назад. А Артуру
— вполовину меньше.
— Может, — возразил Джулиан. — Время в этих Отражениях иногда так странно течет,
что в нем сам Единорог ногу сломит.
«Единорог сломит ногу. — Подумал я. — Или, в крайнем случае, рог… А Змей Хаоса что
сломает? Хвост?»
— Простите, — говорю, полного валенка изображая. — О чем это вы? Ничего не
понимаю…
— Видите ли, молодой человек. — Джулиан сделал паузу и еще раз оглядел меня с ног до
головы. — Не исключено — я не говорю, что это именно так, но не исключено, что ваш отец и
25
мой племянник Эльгант — это один и тот же человек. Внешне, признаться, вы на него не очень
похожи, но…
— Простите, принц, но я бы не стал торопиться с выводами… — Буркнул Ланселот. —
Сколько отраженцев, в которых подозревали амберскую кровь, погибли, так и не сумев пройти
Лабиринт?..
— Ну что ты, Ланс, — пожурил генерала Джулиан. — Зачем ты заранее пугаешь этого
замечательного молодого человека? Какая разница, сколько их было — сто… или двести?.. Кто их
считает?..
— Не знаю, о чем вы, но киммерийца не так-то легко напугать! — Вновь подал я голос.
— Вот видишь, Ланс. — Улыбнулся Джулиан. Потом повернулся ко мне и заботливо так
сказал:
— Узнать, был ли ваш отец членом Семьи, можно только одним способом… В общем и
целом этот способ совершенно безопасен… Если, конечно, вы и в самом деле сын Эльганта.
Спустя несколько часов слова Джулиана повторил король Мордред. Дело происходило
уже в аваллонском дворце, куда мы перенеслись по Джулиановой карте. Мордред оказался
человеком невысокого роста и худощавого телосложения. Темные волосы, зеленые глаза. На
голове он носил корону, на шее — цепь с огромным рубином.
В помещении присутствовало еще несколько членов Семьи. Все они рассматривали меня
так, как будто я был каким-то любопытным насекомым. Или мышью в лабиринте. «Пройдет или
нет?» — У всех в глазах один и тот же вопрос читался. Хорошо, что хоть ставок не делали. Хотя,
может, и делали. За моей спиной. А когда я с кем-нибудь взглядом встречался, улыбались мне так
ласково, так приветливо, как будто бы никого дороже меня у них на свете не было. Из этой
честной компашки только Оттон — его тоже по карте вызвали — на меня с искренним участием
смотрел.
А король, значит, речь свою уже заканчивает и еще раз напоследок предупреждает, что
прохождение Лабиринта — дело нешуточное. Сдохнуть, мол, можно там запросто, и даже не
запросто, а прямо-таки с гарантией, если окажется, что нет-таки во мне амбероаваллонской крови.
— Ну, — говорю пренебрежительно, простодушного киммерийца изо всех сил изображая.
— Не боялся смерти в бою — не испугаюсь и какой-то светящейся загогулины!
Мордред хмыкнул и повел меня вниз. Еще отправились с нами Оттон и Джулиан.
Остальные, полагаю, по картам следили.
Спустились в подземелье. Скоро коридоры сменились пещерами. Темно — только огоньки
фонарей, которые Оттон и Джулиан несут, тихо себе мерцают. Вдруг — рев! Нечеловеческий,
дикий. Уж на что у меня нервы крепкие — и то вздрогнул.
— Что это? — Спрашиваю.
— Минотавр. — Отвечает король. — Лабиринт охраняет.
Долго шли по пещерам, то вправо, то влево сворачивая и вот наконец впереди увидели
тусклый свет. Вышли наружу…
Странное место. По земле туман стелится, и мир вдалеке смазан, будто не мир это, а
картинка незаконченная… Справа от входа дерево растет. Огромное! Листьями шелестит, хотя
ветра-то и нет.
Идем дальше. Вдруг расходится туман, и видим мы светящийся узор, на земле
начертанный.
Оттон на всякий случай еще раз все инструкции повторил. Мол, нельзя останавливаться и
сходить с линии нельзя.
— Если что, — говорю, на Лабиринт вступая, — прошу посмертно повысить меня в
звании. Хотя бы до полутысячника.
— Повысим, — обещает король, — хоть до фельдмаршала.
Как по Лабиринту шел — рассказывать не буду. Не к чему. Все он во мне перевернул, все
воспоминания наружу вытащил и предъявил — мол, ваше ли это, уважаемый Артур Маркссон? Ну
а раз ваше, уплетайте за обе щеки и не жалуйтесь… Да, много чего вспомнилось… То орк
пытаемый на языке своем орочьем меня проклинает, то пираты башню берут и саблей мне брюхо
вспарывают, то девушки томно вздыхают… Те три, которым обещал, что женюсь. Одна
киммерийка, а с двумя другими на западных островах, в перерывах между контр-пиратскими
рейдами, познакомился. Я уже и забыл про них.
26
В общем, долго парил Лабиринт мне мозги всякой ерундой, и под конец запарил почти, но
я все-таки прорвался, через огонь колдовской прошел и в центре вышел. Лег в центре, дышу
тяжело. Одежда вся потом пропитана. Поспать, что ли?
— Эй, Артур! — Крикнул мне Оттон. — Не суйся пока в Отражения! Давай к нам!
— А как? Обратно по линиям идти?
— Ни в коем случае! Просто прикажи Лабиринту тебя обратно доставить!
Я так и сделал. Мир будто мигнул — и вот я уже рядом с родственниками своими стою.
Мордред мне руку пожал и с успехом поздравил. А тем временем краем уха слышу, как Оттон
вполголоса Джулиану говорит:
— Гони монету. — И Джулиан без споров кошелек из кармана достает и Оттону
незаметно протягивает.
«Ну, — думаю, — если уж мой единственный друг так поступает, остальные-то амберо-
аваллонцы каковы?»
После того выделили мне во дворце покои, где я благополучно и проспал почти сутки.
Проснулся, есть хочу — умираю! Вылез из спальни, смотрю — в соседней комнате слуга дежурит.
Меня увидел, оживился.
— Пойдемте, — говорит, — милорд, покажу вам где душ и прочие разные удобства…
— Пожрать бы чего-нибудь. — Тонко намекаю ему я.
— Не извольте беспокоится. Как вы проснетесь, приказано стол к праздничному обеду
накрывать.
— А что празднуем?
— Как что? — Удивляется слуга. — В вашу честь обед будет. Не каждый день в
королевской семье прибавление происходит.
Разобрался, как с душем управляться. Помылся. Одежду чистую получил. В столовую
захожу — а там уже вся семейка собралась. Познакомился наконец со всеми. Больше всего мне
Жерар понравился. Душа у него наша, киммерийская, это сразу видно. От такого человека
подлости ждать не станешь. Остальные… так себе. Разобраться еще надо, кто есть ху.
Обедаем. О разных разностях беседуем. Едва ли не каждый свои услуги предлагает.
Джулиан Арденский лес показать хочет, Льювилла — королевство свое подводное, Флора в курс
семейных событий обещает ввести, Каин (который Джулианов сын) в фехтовальный зал тянет,
Оттон про Отражения рассказывает и научить ходить по ним предлагает. А Анжелика про магию
намекает. Мол, каждый истинный бессмертный ею владеть должен хотя бы в самых основах.
Удивляюсь я, на них глядючи. Что это они такие хорошие, добрые? «Подозрительно.» —
Думаю.
— Что, пугает чужое радушие? — На ухо кто-то шепчет.
Оглядываюсь — никого. Кто же со мной говорит-то? Неужели киммерийкие духи-
хранители предостерегают?
— Нет, не они. — Невидимка смеется. И понимаю я вдруг, что не рядом голос раздается, а