Страница 29 из 41
– Джастин говорил, что даже вторая смерть лучше мести.
– Вы даже в этом рылись, Окделл? – произнес Спрут глухо. – Ну вы и свинья…
Дикон в ответ гордо улыбнулся:
– Трус оскорбить не может. Кажется, вы сами это утверждали.
– Ричард, кто вам говорил об этих словах Джастина Придда? – Алва начисто игнорировал их перепалку, но Спрута не отпускал.
– Он сам и говорил. Я не совсем понял, что он имел в виду под „второй смертью“, но выходцы всегда говорят странно и…
– Джастин не выходец, – перебил его Спрут глухим голосом.
Дикон пожал плечами:
– На обычный сон это похоже не было, скорее именно на то, как выходцы появляются. Только мы почему-то были в лесу. Там было холодно, но он не мерз, хотя на нем была только рубашка, брюки, холодные сапоги, перемазаннные в земле, и мундир тьента.
Спрут снова дернулся. Дикон вдруг подумал, что не держи Алва этого мерзавца, драка закончилась бы не в его пользу – Придд смотрел с такой ненавистью, с которой не дерутся, а убивают.
– Кстати, он просил передать, что Удо сожалеет, что ваша встреча вышла столь короткой, но ничуть не сожалеет, что все закончилось именно так, как закончилось. И что Джастин рад, что вы все запомнили и смогли сделать правильно. Даже если вы мне омерзительны, не передать сказанное было бы неуважением прежде всего к Джастину.
– Ричард, он не выходец, – Алва опрустил Спрута и отошел к креслу, сел в него и прикрыл руками глаза. – Возьмите на секретере вино и разлейте. Бокалов там достаточно.
– Да, эр Рокэ, – ответил Дикон вслух. Про себя же он зло выругался – Алве сейчас только этих их стычек со Спрутом и не хватало, чтобы того за шкирку держать…
Он протянул бокал Алве, поставил на столик кувшин с вином и пустой бокал для Спрута – сам нальет, не маленький.
– Ричард, это невежливо.
Закатные твари! А оскорблять – вежливо?! Но не спорить же с Алвой…
Дикон наполнил третий бокал и со злой усмешкой протянул его Спруту:
– Ваше вино, герцог.
– Благодарю.
И ведь не прошибешь ничем. Нет, Джастин точно из другого теста – на человека похож, а не на спрута.
– Ричард, вторая смерть в данном случае – это смерть выходца, отказ от возможностей и особенностей того состояния. Выходцы являются к тем, кто виновен в их смерти, а так же к близким людям, и могут увести их с собой. По сути – убить. Отказаться от убийства того, кто виновен в их смерти, они могут лишь ценой собственной смерти. Для этого требуются определенные действия. Джастин просил о них Валентина, Валентин выполнил его просьбу. Эти же знания помогли ему остановить Удо Борна, когда тот хотел увести одну девушку, приняв ее за господина Альдо.
– Но Джастин же не призрак? – удивился Дикон и добавил еще удивленнее: – И зачем Удо уводить Альдо? Альдо выслал его из Талига за дело. Если уж кто-то и виноват в смерти Удо, так это тот, кто его отравил. Или я. Это я его разбудил. Я не знал, что будить нельзя…
– Выходцы не лгут, – отрезал Придд.
– Но они могут ошибаться! – горячо возразил Дикон. – Если Удо хотел увести какую-то девушку, то мог ошибиться и насчет Альдо! Причем не просто „мог“, а именно ошибся!
– Ричард, вы заблуждаетесь. Выходцы не лгут. И не ошибаются в том, кто именно их убийца. Удо принял гоганскую девушку за Альдо лишь потому, что для его защиты использовалась гоганская магия.
– Гоганская магия?! Но это чушь какая-то, Альдо бы никогда на такое не пошел…
Алва досадливо поморщился:
– Спросите Робера. Он знает больше деталей. Девушку эту вы знали под именем баронессы Сакаци.
– Но… Эр Рокэ! Альдо не мог убить Удо! Понимаете, не мог! Да, он сделал много нехорошего, но это… Это сделал кто-то, кто уже однажды пытался отравить Альдо и принцессу Матильду, только в первый раз погибла собака. Во второй раз Альдо тоже повезло, что он не выпил отравленный тюрэгвизэ и что сообразил не будить бабушку!
Алва иронично скривил губы и покачал головой. Молча. Придд задумчиво разглядывал вино в своем бокале.
– Эр Рокэ, это было покушение на Альдо, я уверен! Он бы никогда не стал… так. Он по-честному отпустил Удо, а отравитель боялся, что тот проболтается, вот и…
Алва не ответил. Ответил Придд.
– Я думал, что вы убили Удо по приказу господина Альдо. Что ж, выходит, вы убили его по незнанию. Очень в вашем духе…
– Да что вы понимаете! – Дикон вскочил, готовый кинуться на Спрута, но Ворон тут же его одернул ледяным:
– Мне теперь вас держать, чтобы драки не было?
– Я Спрута не оскорблял! А он меня – постоянно!
– Ричард, вы просто не задумываетесь о том, как звучат ваши слова. Для вашего возраста это непозволительно. Что же касается Валентина – он прав. Это вполне в вашем духе, совершать поступки один хуже другого исключительно потому, что верите в какую-то чушь и не замечаете очевидного.
– Но, эр Рокэ…
Ворон прикрыл глаза, не желая отвечать, и Дикон тяжело вздохнул, надеясь, что терпения все-таки хватит.
– Эр Рокэ, я там был. Альдо не подходил к тюрэгвизэ, тюрэгвизэ уже была отравлена. И Матильда пила на глазах внука. Понимаете, это не мог быть Альдо!
– Не понимаю.
– Альдо не стал бы рисковать жизнью Матильды и остальных людей лишь для того, чтобы щелкнуть зарвавшегося Удо по носу!
– Зарвался там исключительно ваш господин в белых штанах.
– Герцог, если вас не затруднит, поясните мне свои выкладки, – Придд выглядел почти-что задумчивым, – вы считаете аксиомоами следующие высказывания? Первое: господин Альдо не стал бы рисковать ни чьей жизнью. Второе: господин Альдо не мог отравить тюрэгвизэ до того, как Матильда решила ее выпить с Удо Борном на прощание. Третье: Если бы господин Альдо отравил тюрэгвизэ, то он сказал бы всем, кроме Борна, поставить стаканы на стол. Верно?
– Да! – выпалил Дикон с возмущением, но тут же осекся.
„Мевен, мы понимаем, у вас не было выбора. Поставьте стакан и отправляйтесь исполнять свои обязанности, у вас их достаточно.“ Это же были слова Альдо. Сюзерен был тогда вне себя, но старался говорить спокойно…
– Вы что-то вспомнили, Ричард? – усмехнулся Алва.
– Альдо не стал пить сам. И сказал Мевену не пить. Это звучало как выволочка – гимнет-капитану не пристало пить, когда он на службе.
Это не мог быть Альдо. Просто не мог и все. Альдо мог желать смерти Алве, мог даже опуститься до того, чтобы содержать Алву в нечеловеческих условиях, мог приказать убить подлого Фердинанда и… Но рисковать жизнью Матильды? Он же ее любил! Пусть она его и не понимала, то и дело возмущалась и пыталась его воспитывать, но…
– Эр Рокэ… – Дикон не узнал свой голос, настолько хрипло тот прозвучал: – Матильда все поняла и поэтому сбежала? Или… она ведь жива, правда?
– Да, принцесса Матильда уехала именно поэтому.
Дикон обхватил себя руками – стало неожиданно холодно. Альдо… Ну как же так?! Как он мог? И зачем?!
– Насчет другого вашего вопроса, Ричард. Джастин не призрак. Он сказал Валентину, что нужно сделать, чтобы выходец не смог увести своего убийцу и, так сказать, упокоился. Он не хотел мстить, хоть и не сказал, кого именно пытается спасти вопреки предательству. Сейчас он решил, что Валентину нужно знать правду. Об этом мы и говорили, когда вы так бестактно вломились в библиотеку.
– Извините, эр Рокэ.
– Мне ваши извинения не к чему. В данном случае вы задели исключительно моих собеседников.
Дикон насупился, но ничего не ответил.
– Если упокоить выходца, – продолжил Алва как ни в чем не бывало, – он умирает окончательно. За исключением одного варианта – если он еще не успел никого увести за собой и если он сам, добровольно, отказывается и от мести, и от жизни с холодной кровью. В этом редком случае наступает не смерть, а иное состояние, не имеющее отношение ни к миру мертвых, ни к миру живых и бодрствующих. Скорее, нечто пограничное. Джастин, равно как и Удо, может приходить только к тем, кого знал, и только во сне. Зато может повлиять на то, какая местность будет сниться.