Melissa

Теперь ему остается только ждать. Всему клану Вольтури остается только ждать.

========== XVI ==========

Вольтерра, Италия

Дарио и Пауло сидят в комнате, наблюдая за лежащей девушкой: ее сердце размеренно бьется, пульс спокойный, дыхание равномерное. Проблема заключается в одном: Мелисса никак не приходила в себя. Сначала верховный ждал в гордом одиночестве, убив Давида и избавившись от его трупа. С наступлением рассвета Вольтури позвал к себе на подмогу Пауло.

Сначала они молча сидят, не решаясь завести разговор. Молодой вампир винил себя в том, что произошло с девушкой в подземелье замка, а лидер клана уже сто раз пожалел, что решил участвовать в этой охоте.

— Джеймса убил Феликс, — не выдерживает звенящей тишины Пауло, сидя около камина и неотрывно смотря в огонь.

— Почему не дождались меня? — безэмоционально спрашивает Дарио, стоя около окна и смотря на то, как в воздухе кружатся рыжие листья. Оторвавшись от дерева, они находятся в состоянии полета несколько минут, а затем падают на землю. Мертвые. Такие же, как и все они. Странная метафора, однако.

— Феликс лишь завершил начатое, Деметрий немного переусердствовал с пытками. Вы же знаете, как он дорожит лидерством, когда речь заходит о его даре.

Вольтури ничего не говорит. Он сам был бы не против расправиться с Визердейлом. Око за око, так сказать.

— Кстати, поздравляю с победой в охоте.

Услышав это, Дарио оборачивается. Тогда, в подземелье, он солгал Мелиссе, сказав, что соревнование выиграла Джейн. Мужчина боялся признаться самому себе в том, что ему было совестно. Пока он собирал браслеты, одержимый жаждой, близкий ему человек кричал от боли, находясь в лапах ищейки-психопата.

— Спасибо, это лишнее.

— Сегодня одиннадцатое ноября, битва близится.

— Думаю, со дня на день мы получим письмо с указанием даты и времени боя.

— А почему бы просто не решить все путем переговоров? С Вашим-то даром?

— Мы за честную борьбу и за власть, уверенно стоящую на ногах, Пауло, — чеканит слова Дарио.

— Она будет участвовать?

— Думаешь, ее возможно запереть в замке и не пустить сражаться?

— Понял.

В камине потрескивают дрова. Языки пламени пляшут перед глазами вампиров, словно заманивая в свой жаркий плен.

— Кольцо для нее уже готово?

Вольтури тут же рукой лезет в карман пиджака, проверяя, на месте ли украшение. Старое, с изображением герба клана, такое же, как у всех остальных лидеров и их жен. В ресторане Мелисса обратила внимание на камень и букву «V», но между крыльями этой галочки располагались маленькие изображения: могильное дерево, означающее вечную жизнь после смерти, так как мертвое растение уже не постареет и не изменится; орел, который считается королем среди птиц, а Вольтури же является королевским кланом, и олицетворяет свободу. Орел предстает взору в состоянии полета, что означает контроль и готовность наказать, покарать за нарушение в любой момент. Сам герб изображен в виде щита, который, в свою очередь, символизирует защиту вечной и свободной жизни вампиров. Все остальные члены клана носят лишь цепочки с подвеской, именно это украшение защищает их от солнца. У верховных и их спутниц же есть и то и другое.

— Да, конечно. Правда, в книгах не описано: что именно дампиры берут от вампиров, а что от людей.

— Сердце бьется сейчас, значит, будет биться и потом, — уверенно говорит Пауло, бросив беглый взгляд на Мелиссу.

— Трудно не согласиться.

На часах уже восемь утра, а Норманн до сих пор не приходит в себя. Дарио решается попытаться проникнуть в ее сознание, и если получится, внушить ту картинку, которая может подтолкнуть к пробуждению от такого необычного сна.

Вампир закрывает глаза и касается рукой головы Мелиссы: серой стены, словно никогда не было. Он без труда врывается в разум девушки и принимается за осуществление плана.

— Мамочка, смотри скорее, — пятилетняя белокурая девочка в нежно-голубом платье несется через весь дом с листом бумаги в руках.

Летиция тем временем расставляет книги на полке. Они только переехали в новый дом и постепенно разбирали вещи. Единственная более-менее обустроенная комната принадлежала Мелиссе, где девочка уже вовсю хозяйничала. Пока мама наводила порядок, ее чадо нарисовало очередной шедевр и спешило продемонстрировать иллюстрацию.

Женщина идет навстречу дочери и присаживается на корточки, чтобы быть с ребенком на одном уровне.

— Что ты сегодня изобразила, моя хорошая?

— Нас, — светясь от счастья, отвечает Мел, указывая пальцем на лист, — это ты, это папа, это я, а это Сандра. Похожи?

Лети рассматривает разноцветных человечков, стоящих на лужайке, и умиляется: все рисунки дочки были пронизаны теплом и светом, от них исходило столько доброты и позитива, что появлялось желание просто-напросто обнять весь мир.

— Да, очень похожи, милая. Поместим в рамку и повесим на стену? — предлагает Летиция, заранее зная ответ.

Глаза ребенка загораются. Будь её воля, она бы развесила свои художества по всему дому вместо обоев.

— Это ведь правда, да? Мы всегда-всегда будем вместе?

— Послушай меня, Мелисса. Я люблю тебя, папа любит тебя, Сандра, несмотря на то, что она находится в другом городе, любит тебя не меньше. Ты наше маленькое солнышко. Мы всегда будем рядом, несмотря ни на что. И даже если тебе будет казаться, что ты одна, знай: незримо мы всегда с тобой.

Брови девочки ползут вверх, не совсем понимая, о чем говорит мама.

— Как это? Если я буду одна, где же будете Вы?

— Тут, — рука матери ложится на часто бьющееся сердечко, — и тут, — перемещается на голову ребенка.

— Ты ведь меня не обманываешь? Никогда не оставишь, мамочка?

— Никогда.

Дарио возвращается в реальность с чувством выполненного долга. Да, у него получилось. Он показал Мелиссе то, чего девушка так сильно жаждала все эти годы: родительское участие и тепло. У него перед глазами до сих пор стояли ее слезы после встречи с Бефаной, но он также помнил, что, будучи сильным человеком, Норманн не начинала истерик, не замыкалась от него и не винила всех и вся в случившемся.

— Получилось? — спрашивает Пауло, подходя к кровати и садясь на её край. Верховный же находился по другую сторону.

— Да. Она очень уязвима сейчас.

Вольтури хотел сказать что-то еще, но не успел, так как заметил, что с телом Норманн происходят изменения.

Все мелкие шрамы и ссадины исчезали прямо на глазах, эта же участь настигла и рубцы на груди. На лице первым пропал легкий румянец, который всегда присутствовал на щеках Мелиссы, губы стали ярче, под глазами теперь не было синяков и мешков, а ресницы поражали своей густотой. Волосы стали длиннее на несколько сантиметров и приобрели более холодный оттенок. Кожа побледнела на несколько тонов.

Сердце бьется все чаще, дыхание прерывается и, наконец, Мел резко распахивает глаза, радужка которых теперь ярко-красного цвета.

— Мелисса, — осторожно начинает Дарио, с интересом разглядывая девушку.

— Ох, и заставила ты нас поволноваться, — тихо добавляет Пауло.

Норманн ничего не говорит, продолжая водить глазами по сторонам. Отчетливо стали видны все маленькие детали и части, включая пылинки на шторах. Казалось, что слышны были все звуки в округе, включая биение собственного сердца. Оно бьется! Мел вскакивает и принимает сидячее положение.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спрашивает молодой вампир.

— Немного мертвой, — тихо отвечает Норманн.

— Ну хорошо, а то я уж начал переживать…

Холодный взгляд заставляет Пауло замолчать и не продолжать свою шутку. Поняв намек, он поднимается с кровати и касается рукой щеки Мелиссы. Теперь она такая же холодная, как и он сам. Странно было это осознавать, особенно слыша стук ее сердца.

— Прости меня, если сможешь.

Услышав эту фразу, девушка выходит из временного оцепенения, и все воспоминания сыплются на нее, как из рога изобилия. Бал, охота, сломанная шея Пауло, пытки в подземелье, Деметрий, кровь Дарио.