Страница 5 из 8
Никто на земле не имеет власти или права прощать грехи. Никто не может прощать грехи, кроме Того, против Кого мы все согрешили. Когда Христос прощал грехи, а Он делал это, Он использовал не человеческие права. Так как никто, кроме Бога, не может прощать грехи, следовательно, это значит, что Христос, прощавший грехи, есть Бог».[5]
Какое-то время я размышлял над понятием прощения грехов, но оно оставалось для меня неясным. Однажды на занятии по философии, отвечая на вопрос о Божественности Христа, я процитировал Мк. 2:5. Один из слушателей возразил мне, что прощение грехов Христом вовсе не доказывает Его Божественность. Он сказал, что Христос мог прощать людей, не претендуя на то, чтобы быть Богом. Люди постоянно прощают друг друга. Раздумывая над словами этого человека, я вдруг нашел ответ на вопрос. Я понял, почему религиозные вожди так отреагировали на поведение Христа. Да, человек может сказать: «Я тебя прощаю», – но только если согрешили против него. Если вы грешите против меня, я имею право вас простить. Но если вы грешите против кого-то другого, я вас прощать не имею права. Парализованный не грешил против человека Иисуса, они никогда раньше не встречались. Он согрешил против Бога. А потом пришел Иисус, Который Своей властью сказал: «Твои грехи прощены». Да, мы можем прощать грехи, совершенные против нас, но грехи против Бога не может прощать никто, кроме Самого Бога. А Иисус претендовал на это.
А что думаете вы? Вы согласны с тем, что грехи против Бога не может прощать никто, кроме Самого Бога?
Неудивительно, что иудеи так бурно отреагировали на столь дерзкое заявление плотника из Назарета. Заявление о том, что Он может прощать грехи, было притязанием на право, которое принадлежит только Богу.
Другая ситуация, в которой Иисус называл Себя Сыном Бога, – это суд над Ним (см. Мк. 14:60–64). На этом суде Иисус сделал несколько наиболее явных заявлений о Своей Божественности. «Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Но Он молчал и не отвечал ничего. Опять первосвященник спросил Его и сказал Ему: Ты ли Христос, Сын Благословенного? Иисус сказал: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14:60–62).
Мы можем прощать грехи, совершенные против нас, но грехи против Бога не может прощать никто, кроме Самого Бога. А Иисус претендовал на это.
Сначала Иисус не хотел отвечать, так что Его вынудили принести клятву. Иисус вынужден был ответить (и я рад, что Он это сделал!). Он утвердительно ответил на вопрос: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?»
Упоминание Иисуса о «Сыне Человеческом», «грядущем на облаках небесных», было намеком на Дан. 7:13–14:
Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится.
Несмотря на распространенное заблуждение, выражение «Сын человеческий» говорит не о человеческой природе Иисуса, но о Его Божественности. Когда Иисус называл Себя Сыном человеческим, Он говорил о Своей Божественности. В книге «Дайте Иисусу Его место» Роб Боумен и Эд Коможевски объясняют, как это относится к видению Даниила:
В видении Даниила фигура, похожая на человека, обладает всей властью судьи и правит вечным царством. Здесь ничего не говорится о бренности и зависимости. Описание фигуры как грядущей на облаках, также указывает на ее Божественность, потому что в других местах Ветхого Завета образ хождения по облакам используется исключительно для описания божественных личностей.[6]
Таким образом, ссылаясь на Дан. 7:13, Иисус претендовал на Божественность, на то, что Он – та небесная фигура, которая будет сидеть по правую руку Бога и обладать высшей властью над всеми людьми навеки. Неудивительно, что иудейские власти так возмутились: Иисус совершил богохульство, называя Себя Богом! Понятно, что Иисус осознавал Себя как Бога.
Анализ свидетельства Христа показывает, что Он назвал Себя: 1) Сыном Благословенного Бога; 2) Тем, Кто будет сидеть одесную силы и 3) Сыном Человеческим, Который грядет на облаках. Каждое из этих заявлений явно мессианское. Важен эффект, который произвели все три они вместе. Синедрион, иудейский суд, понял все три момента, и первосвященник разорвал на себе одежду и сказал: «На что еще нам свидетелей?» (Мк. 14:63). Они услышали все сами из собственных уст Иисуса. Он осудил Себя Сам.
Сэр Роберт Андерсон, который возглавлял отдел криминальных расследований в Скотланд-Ярде, говорит:
Никакое свидетельство не убеждает лучше, чем враждебное отношение, и тот факт, что Господь претендовал на Божественность, несомненно виден из поведения Его врагов. Мы должны помнить, что иудеи не были племенем невежественных дикарей, но хорошо образованным и очень набожным народом; и на основании этого обвинения синедрион постановил казнить Иисуса, без возражений, – великий национальный совет, состоявший из самых выдающихся религиозных вождей, в том числе людей, подобных Гамалиилу, великому иудейскому философу I века, и его знаменитому ученику, Савлу из Тарса.[7]
Таким образом, понятно, что именно хотел засвидетельствовать о Себе Иисус. И мы видим, что иудеи восприняли Его ответ как притязание на Божественность. У них было два варианта: либо воспринимать Его заявления как вопиющее богохульство, либо признать Его Богом. Судьям было все ясно – настолько ясно, что они распяли Его и насмехались над Ним, потому что «уповал на Бога… сказал: Я Божий Сын» (Мф. 27:43).
А что думаете вы? Не кажется ли вам, что реакция иудейских вождей на заявления Иисуса в определенном смысле подтверждает истинность этих заявлений? Если бы вы были иудейским вождем, как бы вы поступили?
Г. Б. Свит, профессор богословия из Кембриджского университета, объясняет значение разорванной одежды первосвященника:
Закон запрещал первосвященнику рвать на себе одежды в момент личных неприятностей (Лев. 10:6; 21:10), но, выступая в роли судьи, он должен был таким образом выразить свой ужас перед богохульством, произнесенным в его присутствии. Облегчение судьи, который был в растерянности, очевидно. Необходимость в достоверных свидетельствах отпала: обвиняемый Сам обвинил Себя.[8]
Мы начинаем понимать, что это был не обычный суд. Юрист Ирвин Линтон отмечает:
Уникален тот суд, на котором рассматривается не поведение, а личность обвиняемого. Обвинения против Христа, признание или свидетельства, или, скорее, действия в присутствии суда, на основании которых Он был обвинен, допрос римским губернатором, надпись на Его кресте в момент казни, – все это связано с вопросом о Личности Христа и Его чине. «Что вы думаете о Христе? Чей Он Сын?»[9]
Бывший сотрудник Верховного суда Нью-Йорка Уильям Джей Гэйнор в речи, посвященной суду над Иисусом, говорит, что богохульство было единственным обвинением, выдвинутым против Него синедрионом. Ссылаясь на Ин. 10:33, Гэйнор указывает: «Из евангелий ясно, что преступлением, за которое судили и приговорили Иисуса, было богохульство… Иисус претендовал на сверхъестественные силы, что для человека было богохульством».[10]
На большинстве судов обвиняемого судят за то, что он сделал, но не в случае с Иисусом. Его судили за то, Кем Он Себя называл.
На большинстве судов обвиняемого судят за то, что он сделал, но не в случае с Иисусом. Его судили за то, Кем Он Себя называл.
Одного суда над Иисусом было бы достаточно, чтобы убедить нас: Он называл Себя Богом. Его судьи услышали это заявление. И в день распятия Его враги также говорили, что Он называл Себя Богом во плоти.