Страница 18 из 67
- Но как это соотносится…?
- Дамблдор, Вы, наверное, всего не знаете, ибо русский вопрос отнимает у Вас так много времени, – не смог не подпустить шпильку Фадж. – А вот я не так давно принимал нашего представителя в Гонконге. Они давно уже не высовывают носа за пределы нашего острова, даже укрепления на берегу в Коулуне пришлось взорвать, потому что не было возможности удержать их! И наш гарнизон целиком зависит сейчас от подвоза даже не нашего, а немецкого или русского продовольствия!
- Наши люди будут покупать у немцев? Или у русских?
- Кроме нас это единственные в тех местах белые люди. И у них имеются налаженные пути поставки припасов. До метрополии или даже до Австралии слишком далеко, на морях хозяйничают азиатские пираты, а Сингапур в том же самом положении, что и они. Поэтому наши люди в Гонконге были вынуждены отставить свою английскую гордость в сторону и сейчас только что не молятся на корабли из русского Дальнего или немецкого Циндао, которыми доставить еду в нашу осаждённую крепость быстрее всего. Или покупать у русских и немцев, или умереть от голода – что бы выбрали Вы?
- Разве пираты не ловят немцев и русских?
- По рассказам моего собеседника, поначалу пытались, но русские додумались давать каждому транспорту эскорт как минимум из одного сторожевика, а это значит наличие по меньшей мере одной крупнокалиберной пушки. Немцы эту идею подхватили, поэтому под флагами красного блока в тех местах можно плавать безбоязненно.
Великобритания, автономная территория Гонконг, 8 августа 1988 года
- Проклятые жёлтые макаки, четвёртый день уже лезут не переставая! – выругался пулемётчик Джон Друммонд.
Китайская орда продолжала наседать. Тяжёлые пули сбивали с ног сразу нескольких, но нападавших было значительно больше, чем защищавшихся. Винтовки и автоматы перегревались, стволы пулемётов раскалились настолько, что на них можно было жарить яичницу. Надежду приносили только периодически бахавшие пушки откуда-то с моря. «Не иначе старина «Уор» всё ещё огрызается», подумал пулемётчик, имея в виду старый линкор «Уорспайт», так со времён войны и торчавший в гонконгском порту, посаженный на грунт и превращённый в неподвижный форт.
Но пушки, по сравнению с предыдущими набегами, стреляли всё реже и реже. И вот…
- Снаряды! Снаряды кончились! – над линией обороны разнёсся дикий крик пробегающего мимо матроса. – Арсенал пустой! Арсенал пустой!!!
Пустой арсенал? В условиях осаждённой крепости это означало самый худший вариант из возможных, и оставалось только одно – подороже продать свои жизни, потратив оставшиеся патроны на возможно большее количество жёлтых дикарей. Белых в плен та сторона давно не брала. Пробиваться к своим? Куда? В Сингапур? Так там то же самое, и там явно не будут рады лишним ртам. В Циндао, к немцам? Так между Гонконгом и границей немецких земель не одна сотня миль и несколько десятков враждующих между собой китайских мандаринов. Вот только если…
- Самолёт! Самолёт! Русский самолёт! – снова послышались крики.
На остров заходил на посадку Ил-76 с красными звёздами на крыльях – русский транспорт, снова привёзший продовольствие.
- Сбыта не будет, мистер Маркофф, – угрюмо заявил комендант крепости командиру советского экипажа, подойдя в разгар разгрузки. – Еда нам больше не нужна. У нас кончились снаряды, и нам теперь осталось только героически здесь подохнуть. Наша метрополия нас бросила, радио не отвечает. И я попросил бы только об одном: примите, сколько сможете, женщин и детей из нашего гарнизона.
- Я Вас понял, мистер! Сейчас вызову помощь! – советский пилот кинулся к рации. – Всем! Всем! Всем, кто меня слышит! Я борт Аэрофлот семьдесят шесть двести восемнадцать! Повторяю! Аэрофлот семьдесят шесть двести восемнадцать! Нахожусь в Гонконге, принял СОС! Повторяю! Гонконг СОС! Нужны борта для эвакуации семей гарнизона!
За следующие пять минут откликнулись базы Циндао, Порт-Артур, Пусан, Сеул, Харбин, Пхеньян, Владивосток, Улан-Батор…
- Новые борта скоро прибудут, готовьте людей! – передал коменданту пилот. – Заберём всех, кого сможем!
- Признаюсь, я надеялся на худшее, – ответил старый полковник. – Теперь я понимаю, что вы далеко не такие рогатые черти, какими вас рисует наша пропаганда.
- Мы в первую очередь людей спасаем, а кто они – это потом будем думать. А вашей пропаганде мы и сами не верим, и другим советуем не верить.
Пока в грузовой отсек советского транспорта загоняли перепуганных, ничего не понимающих женщин и детей, сорванных с постелей, на посадку принялись заходить и другие транспорта, на которых виднелись то русские красные звёзды, то немецкие чёрные кресты, то корейский «Инь-Янь». И места хватило всем, оставшийся гарнизон в восемьдесят восьмом был не таким уж и большим, а самолёты брали на борт столько народу, сколько могло поместиться в отсеки.
…Джон Друммонд был среди тех, кто поднялся на борт последнего самолёта в последней партии людей. И когда транспорт, которым оказался очередной «Ил-76» из Харбина, уже был готов подниматься в воздух, старый полковник, оставлявший крепость последним, включил радиовзрыватель, приготовленный как раз на такой вот крайний случай.
Они смотрели в зев закрывающейся рампы на остатки гонконгской крепости, над которой поднималось в небо зарево взрывов и пожаров. Всё-таки успели… Китайцам, ворвавшимся на остров спустя всего каких-то полчаса после того, как поднялся в воздух последний транспорт, достались только руины.
Очень у многих из тех, кто спустя какое-то время выходил из самолётов на аэродромах спасших их стран, возникали очень неприятные вопросы к своей родине. В самом деле, друг ли тот, кто в трудную минуту отказывает в спасении? И враг ли тот, кто в это же время протягивает руку помощи?
Великобритания, имение семьи Гринграсс, 11 августа 1988 года
- Значит, Гонконг пал, а наши доблестные моряки даже не почесались, чтобы вывезти людей? – спросил сам себя Альфред Гринграсс, глава семьи. – И русские оказались намного большими джентльменами, чем выставляют себя наши парламентарии?
- Ты о чём? – в кабинет мужа вошла супруга, Джулия Гринграсс.
- Сегодня объявили в газетах. Гонконг пал, но людей оттуда вывезли русские, немецкие и корейские самолёты. И бывший комендант Гонконга, полковник О’Коннолли, выступил по радио в русском Харбине, очень хлёстко пройдясь по нашим лордам и сэрам, которым наплевать на честных солдат империи и их бедные семьи.
- Ничего себе… А о чём думают наши?
- Мадам Тэтчер тоже уже выступила, объявив полковника самозванцем, а следом в таком же ключе отозвался и наш пенёк Фадж. Зато ирландцы готовы носить полковника на руках, потому что он, во-первых, сам ирландец по крови, а во-вторых, не сдавался до самого конца и спасся только промыслом Божьим.
- Никогда бы не подумала.
- Что-то не то творится в последнее время в нашей старой доброй Англии, раз она стала так относиться к собственным солдатам… А кто будет следующим? Ведь и перед нами может встать такой же выбор – погибнуть или принять руку помощи. Вот только будет ли она тогда, эта рука?
- Так что ты предлагаешь?
- В некотором смысле последовать примеру того самого полковника. Если мне не изменяет память, твой дядя Джузеппе, что живёт недалеко от Милана, он ведь пребывает в добром здравии?
- Ну да, и не так давно он снова приглашал нас к себе.
- Вот что, Джул… – принял решение Альфред. – Спроси-ка у него, пожалуйста, есть ли там, неподалёку, подходящие дома на продажу. Я думаю, что нам нужно переезжать туда.
- Неужели, Ал? – засветилась изнутри Джулия. – Мы всё-таки поедем в Италию?
- Да, я думаю, что и тебе, и нашим дочерям там будет лучше, чем здесь. Дафне в Хогвартс через три года, а Астории через четыре, но как их там встретят? Я ведь неплохо знаю о том, что собой представляют некоторые «чистокровные» семьи, и нам с тобой уже не раз и не два приходилось отказывать особо настойчивым просителям рук наших дочерей. С течением времени такие прошения посыплются ещё чаще, потому что Дафна явно пошла в тебя, моя дорогая… – улыбнувшаяся Джулия при этих словах зарделась. – А отдавать её напыщенному павлину типа Малфоя, у которого вместо сердца большая, скользкая и холодная жаба, у меня нет никакого желания.