Страница 19 из 67
- Ты не упомянул и другую сторону.
- А там кого упоминать? Этого жирдяя Лонгботтома, которого старик Дамблдор раскормил до такой степени, что он с трудом проходит в двери? Этому «герою пророчества» больше подошло бы прозвище «Пятачок»! Кого ещё? Нищеброда Уизли, который априори ненавидит всё, что связано с нами? Или старого пьяницу МакМиллана, который давным-давно пропил последние остатки своих фамильных капиталов? Там один только Поттер мог быть достоин нашего с тобой внимания, но как он, так и мой старый приятель Сириус Блэк исчезли неизвестно где, и вот уже семь лет от них нет никаких известий. И я их прекрасно понимаю, ибо доброхотов, могущих отследить почтовую сову либо звонок по камину, у нас хватает. Я очень надеюсь, что из Италии будет больше возможностей связаться с ними и пригласить их на воссоединение старых друзей.
- Я тоже, Ал, – прильнула к мужу Джулия. – Я хорошо помню Сириуса, это ведь он в какой-то степени причина того, что мы с тобой вместе.
- Что да, то да… – усмехнулся Альфред, обняв жену. – Так что, родная, напиши дяде Джузеппе, чтобы ждал гостей. А я завтра возьму билеты до Милана на всех нас. В один конец.
СССР, пионерский лагерь «Артек», 26 июня 1990 года
К парадному входу в известный на весь Советский Союз пионерский лагерь подкатил новенький «ЛАЗ», привёзший из Симферополя очередное пополнение. В числе прибывших ребят был и Гриша Чернов, только позавчера утром посаженный дедушкой и мамой на поезд на Витебском вокзале. Так и ехали они большой компанией, сводная делегация из нескольких школ города на Неве.
В лагере их перетасовали по отрядам, и товарищами Гриши из Ленинграда стали Руди из Шверина и Ирена из Мюнхена, Янош из Дебрецена и Мариула из Бухареста, Раде из Ниша и Людмила из Варны, Пьетро из Рима и Альбер из Женевы, Реза из Тегерана и Ли из Пхеньяна, Бригитта из Стокгольма и Тойво из Рованиеми, да и много кто ещё. Так в «Артеке», впрочем, делали всегда, собирая в отрядах детей из всех союзных стран, чтобы налаживать дружбу народов. И ласковое южное небо светило над головами друзей-пионеров, которые даже и знать не знали, чего именно им удалось избежать три года тому назад…
Там он впервые поразил своих друзей, и старых, и новых, умением играть на гитаре песни известных по всей стране рок-групп, впрочем, кто узнавал о ленинградском происхождении Григория Чернова, вопросов типа «Откуда?» больше не задавал. Там же он едва не выбил мячом окно директорского кабинета и там же, договорившись всей компанией с вечно немного поддатым автомехаником, они вытолкали из гаража старенький «ЗиС-130» и подвинтили, чтобы поставить на ход. И именно там увидел Гриша первый в Крыму летающий автомобиль. Вот просто так по Южнобережному шоссе пролетел навстречу над дорогой, не касаясь её, новый «Москвич-2141» с московскими номерами. Уже потом узнали все, что машины научились летать с помощью нового прибора, словно в шутку названного «гравицаппа», а придумал её гениальный советский инженер товарищ Тимофеев.
Пришлось и чародейский дар применить однажды. Когда отряд ходил на гору Аю-Даг, споткнулась о камень шведка Бригитта да ногу поранила. Пока за врачом сходили, Гришка сам ей рану залечил, да так ловко, что пришедший доктор только ахнул.
Уже потом, когда пройдёт время, он будет вспоминать свой отдых в «Артеке» как одни из лучших эпизодов своей жизни, а фотографии да адреса свои друзей, да толстые стопки писем от них, сохранит на долгие годы…
Великобритания, Хогвартс, 1 сентября 1991 года
- Гринграсс, Дафна!
Профессор МакГонагалл, привычно ведущая распределение первокурсников школы, прочитала в списке очередную фамилию. Но никто из новичков, тощей шеренгой стоявших перед учительским столом, даже не шелохнулся.
- Гринграсс, Дафна!
- Минерва, можете дважды не повторять, я не вижу её среди студентов, – сказал со своего места Дамблдор. – Наверное, Альфред отказался отпускать свою дочь в школу.
При этих словах в раскрытое окно влетел чёрный ворон, громко каркнул, уронил на стол письмо и улетел прочь. Дамблдор взял письмо, проверив на скрытое колдовство, вскрыл конверт и вчитался в содержимое…
«Уважаемый директор Альбус Дамблдор,
При всём уважении к Вам я вынужден отказаться зачислять в Хогвартс свою старшую дочь Дафну и младшую Асторию. Я слишком сильно беспокоюсь за своих дочерей, чтобы отпускать их на потеху потомкам «чистокровных» семей, большинство из которых в своём желании быть непохожими на простых людей оказались начисто лишены живых человеческих душ.
Альфред Гринграсс, глава семьи Гринграсс»
Письмо было подписано сентябрём 1988 года и не содержало более никаких пометок о месте отправки.
- Мор...дред их побери, и эти ускользнули! – выругался Дамблдор, спохватившийся в последний момент. – Что ж… Значит, теперь нам всё ясно, Дафна Гринграсс не будет учиться с нами в Хогвартсе. Должно быть, письмо затерялось по дороге, потому я и не получил его в срок. Продолжайте распределение, Минерва.
Профессор МакГонагалл продолжила зачитывать фамилии в списке и дошла до:
- Лонгботтом, Невилл!
Толстый мальчуган вальяжно выполз из шеренги первокурсников, важно задрав нос выше головы, с большим трудом умостил своё необъятное седалище на табуретке и нахлобучил Шляпу.
«Лонгботтом… О да, новое дитя пророчества…», послышался в голове голос Шляпы. «Признаться, я была лучшего мнения о Дамблдоре. Мало того, что твоих собственных способностей чуть больше, чем у сквиба, так тебя еще и разбаловали как маленького принца. Во всяком случае, откормили – будь здоров, хе-хе-хе…»
- Что Вы от меня хотите? – испуганно пробормотал Невилл.
«Не дерзи, пацан! Иначе засуну тебя куда-нибудь, что потом ты же жалеть будешь. Так, куда бы это сделать… Возьмем, к примеру, Слизерин…»
- ТОЛЬКО НЕ В СЛИЗЕРИН! ТОЛЬКО НЕ В СЛИЗЕРИН!!! – заорал Невилл на весь зал. Студенты, сидевшие за факультетскими столами, в голос прыснули, и даже на лицах преподавателей заиграли улыбки.
«Чего орёшь, блин? Тебя туда и не возьмут. Хоть ты и чистокровный, а ни умом, ни хитростью не обладаешь. Только и есть в тебе, что понты. Ни в мать, ни в отца не пошел, помню я их. Что по другим факультетам… В Хаффлпафф ты тоже не годишься, потому как трудиться не любишь и дружбы не ценишь. Да и в рядах Равенкло тебе места тоже нет, поскольку и учишься-то ты с большой ленью. Была бы у тебя хотя бы храбрость, так ты от обычной жабы будешь удирать быстрее зайца. Что ж, я разочарована в тебе. Очень разочарована. Твое самомнение тебя же и погубит. Судя по всему, это единственное, что у тебя за душой есть. Ладно, хрен с тобой, пацан. Иди-ка ты отсюда в…» ГРИФФИНДОР!!! – последнее слово Шляпа проорала уже вслух.
Невилл подскочил со стула, запутавшись в ногах, и грохнулся на пол. Потом встал под смешки студентов-старшекурсников, и поковылял к гриффиндорскому столу, где чуть позже к нему подсел закадычный приятель Рональд Уизли. Эти двое, да еще магглорождённая по имени Гермиона Грейнджер, также известная как «Гриффиндорская всезнайка», составили впоследствии «Золотое Трио», как любили именовать его подхалимы. Впрочем, даже золотой статус не спасал от насмешек, над неумехой Лонгботтомом ржала в голос вся школа. Бессменными заводилами были братья-близнецы Фред и Джордж Уизли, не питавшие к сложившимся авторитетам никакого уважения.
СССР, Ленинград, 5 сентября 1991 года
- Пустынной улицей вдвоём с тобой куда-то мы идём… – Гриша сидел на лавочке у дома и играл знакомую с детства песню.
- Гриша, привет! Всё поёшь?
- Ой, дядя Витя! – мальчик прервал песню, увидев зашедшего к ним во двор старого приятеля отца.
- Пару аккордов немного не так ты ставишь. Вот, дай, покажу, – Виктор Цой уселся на лавочку рядом с Гришей, снял с плеча потрёпанную гитару и привычно провёл рукой по струнам…
Пустынной улицей вдвоём
С тобой куда-то мы идём,