Два сапога пара

Брандон не зря опасался, что попытка выпить с его отцом обернется для короля Эйриса плачевно: придя в себя, Эйрис снова впал в сумеречное состояние, стал мрачен и заперся в своих комнатах, где создавал какие-то горючие и взрывчатые смеси. Единственным, что могло выманить Эйриса из его покоев, была волшебная комната в подземельях, которую он долго искал, гремя чем-то в подземельях как привидение, а потом нашел по запаху и пропал.

Брандон в свою очередь отыскал Эйриса, пройдя знакомым маршрутом, запер волшебную комнату на два замка и вынес бесчувственного короля из подземелий на плечах, невольно пародируя подвиг сэра Барристана, вызволившего короля из плена в Сумеречном Доле, но Эйрис на этом не успокоился и пропал опять. Брандон вздохнул и отправился в подземелья снова, найдя Эйриса именно у той самой двери.

- Я сожгу ее, - бормотал Эйрис. – Взорву! Уничтожу! Всех, всех сожгу!

- Это я запер, брат-дракон, - смело сказал Брандон, и нервный Эйрис от него даже шарахнулся.

- Ну так открывай! – потребовал Эйрис, поднеся к Брандону факел и убедившись при свете, что это он. – И больше не запирай, ты меня ставишь в неудобное положение.

Лорд Рикард выслушал рассказ Брандона, вынесшего короля на своих плечах вторично, на этот раз ценой больших усилий, задумчиво поскреб бороду и велел истопить баньку.

Винтерфелльская баня, стоявшая около богорощи, была так стара, что постройку ее приписывали Брандону Строителю, и в народе ходили легенды, что в конце времен Брандон Строитель восстанет из мертвых, возьмет Короля Ночи за рога и запрет его в жарко натопленной винтерфелльской бане, после чего от супостата останется только мокрое место. Оставлять от Эйриса мокрое место Старки пока не собирались, но выпарить из него дурь было надо, и Брандон несколько вечеров подряд сопровождал Эйриса в подземелья и заинтриговывал его рассказами о том, что самое жаркое место в Вестеросе находится на Севере.

- Драконам не страшна никакая жара! Веди меня! – самонадеянно требовал Эйрис, и в один из дней Брандон поддался на его уговоры.

- Шапочку надень, брат-дракон, - заботливо сказал лорд Рикард, когда Эйрис шагнул в парилку и сразу почувствовал, что погорячился насчет того, что ему никакая жара не страшна. – И на верхний полок пока не садись.

- Драконы огня не боятся! – возразил упрямый Эйрис и полез на верхний полок. Отец и сын Старки устроились у ног своего короля и приготовились его ловить.

Сухопарый и самолюбивый король выдержал в парилке двадцать минут, после чего дверь бани открылась, явив миру голый тыл Хранителя Севера, и Рикард с Брандоном вытащили владыку Семи Королевств на свежий воздух вперед головой.

- Братья-драконы, что это было? – пробормотал плавно опущенный в холодное озеро Эйрис, чью душу начало грызть подозрение, что против северных драконов он слабоват.

- Твоя душа воспарила в небесные выси, брат-дракон, - ответил лорд Рикард, щадя монаршее самолюбие. – И витала там, где принц Деймон вечно парит на спине своего Караксеса.

- И что сказал мне принц Деймон? – спросил ошалевший Эйрис.

- Узнаем после второго захода, - пообещал Брандон и увидел по лицу Эйриса, что жарко протопленная северная баня страшна даже Таргариенам.

- Может, не надо? – с сомнением спросил Эйрис.

- Надо, брат-дракон, надо! – решительно сказал лорд Рикард и потянул из озера припасенные перед первым заходом веники.

Три захода в парилку действительно выпарили из Эйриса и дурь, и даже тягу к огню, настолько, что сэр Артур даже клялся потом, что он слышал, как король в своем уединении оплакивал тех, кого по его приказу сожгли на костре, потрясенный их мучениями, которые он ненадолго испытал на собственной шкуре, пошатнувшись и схватившись за печку. Спустя два дня после похода в баню Эйрис вызвал к себе Брандона и целый день делился с ним тайными знаниями, которыми больше пользоваться пока не хотел, а после того объявил, что строительство рва за Стеной от моря до моря дело решенное, и даже вступил в уважительную дискуссию с мейстером Лювином, который отрицал, что земли за Стеной могут от этого отколоться от Вестероса и уплыть ко всем чертям.

Рикард Старк тем временем получил письмо из Королевской гавани, на красивом свитке с печатями и гербом Таргариенов.

«Лорду Рикарду Старку, Хранителю Севера, - гласил свиток, исписанный знакомым когда-то Рикарду почерком. – До нас доходят известия, что здоровье нашего государя и супруга укрепляется в ваших благословенных краях. Мы воссылаем за это благодарность богам и просим вас воздерживать государя и супруга нашего от тяжких для его здоровья путешествий, пока он вновь не обретет прежнюю силу. Скрепя сердце и сознавая свою неспособность, приступаем мы к управлению державой, осиротевшей без хозяина, и просим совета в выборе верных королевскому дому и пригодных для помощи в этом деле людей, ибо лорд Мерривезер не кажется нам достаточно искушенным в правлении».

Лорд Рикард покачал головой, вспоминая королеву Рейлу такой, какой она была в юности, и поднял выпавший из свитка розовый листок с мелкими зелеными письменами, похожий на огромный лепесток розы и содержащий второе письмо.

«Рик, ты что, серьезно, что ли? Стал Хранителем Севера, рубишь головы дезертирам со Стены, четверо детей, старший сын женится, дочка на выданье? Это что, ты? Помнишь, как в Хайгардене я тебе показывала, как катапульты работают, и мороженым в тебя попала? Оленна ругала нас тогда, помнишь? А помнишь, как мой дед Эйгон у Баратеонов заложил за воротник и начал грозиться что-то из сапога достать и всем показать? После свадьбы Эйрис стал перехватывать твои письма и постоянно грозился тебя за них сжечь, ты уж прости, что я не отвечала. Я тебе сейчас так благодарна, что даже стыдно, ты, наверно, намучался уже с ним. Пусть себе едет за Стену, а мне пришли кого-нибудь в помощь, я здесь никого сыскать не могу. Не думай, что я ленюсь, просто боязно».

Лорд Рикард закрутил ус и теперь уже с удовольствием припомнил принцессу Рейлу, которая любила мороженое, голубоглазых бравых брюнетов и тягучие баллады, являя собой полную противоположность принцу Эйрису. Юный Эйрис выше всего ставил валирийскую кровь, грезил о платиновых волосах и фиолетовых глазах, о драконах и об огне, и его всегда переполняли амбициозные и немыслимые планы. Джейхерис и Шейра, находившиеся тогда под впечатлением от пророчества об обещанном принце, что должен появиться в их роду, настояли, чтобы Рейла вышла замуж за совершенно на нее не похожего Эйриса. Придворные менестрели воспевали красивую царственную пару и называли ее слиянием противоположностей и песнью льда и огня, а разумные люди, знавшие и любившие веселую, мягкую и немного ленивую Рейлу, только сокрушенно качали головами. «Ничего хорошего не выйдет с этой песнью, - предрек Эдвил Старк, отец Рикарда, - один бардак да кровопролития», - и был совершенно прав.

Лорд Рикард взял небольшой кусок пергамента, решив, что официальный и выспренний ответ он напишет завтра, призвав в помощь для подбора слов Лювина и Родрика Касселя, и сразу сел писать настоящее письмо.

«Рей, в Королевской гавани министров искать – все равно, что на свалке рыться, - писал Рикард. – Третьи сыновья, турнирные рыцари, жуликоватые сынки мелкопоместных лордов, выскочки из черни и возомнившие себя государственными людьми мейстеры – вот и все, что ты найдешь. Так что ты правильно делаешь, что их всех опасаешься. Из них никто даже замком не правил, куда им королевство доверять. Бери Джона Аррена, он трудяга и бессребреник, но власть держит крепко. Я ему напишу, а благословение Эйриса мы на это получим запросто, я теперь ношу неофициальное звание «брат-дракон». Как я его получил, рассказывать не буду, не для письма это. Аррен приедет, скажи ему кодовую фразу «куст для бани», он многое угадает. Монаршее здоровье я готов блюсти сколько угодно, хоть до самой своей смерти. Править не бойся, это только первый месяц страшно. Труднее всего карать бестолочей и пасти их жезлом железным – ты только не бери это близко к сердцу, Рей, если увещевания не помогают – используй силу».