Два сапога пара

- Знаешь, - сказала Лианна неожиданно серьезно. – Когда ты ехал с венком из голубых роз, я не думала, что ты отдашь его мне – и поэтому была так рада. А если бы я с самого начала знала, что ты мне его отдашь, мне было бы просто скучно, и я бы досадовала на то, что ты так медленно тащишься. Понимаешь?

Рейгар был из тех спокойных и философских натур, которым важен процесс и ритуал, а не результат, и потому чувства Лианны он разделить не мог и почувствовал от этого горечь.

- Ладно тебе тащиться до следующего полнолуния, - пояснила Лианна непонятливому принцу и даже немного примяла рядом с собой сено.

- Я не смею, моя госпожа, - ответил благородный и рыцарственный принц, которого покоробило такое открытое приглашение, и Лианне захотелось вмазать ему чем-нибудь тяжелым.

========== III ==========

Тебе твердят твои подруги,

Что я немного не в себе,

Но я убью того, кто скажет,

Что я не пара тебе.

(с) Секрет

Будь он магом, Роберт Баратеон мог бы легко проходить сквозь стены, потому что он видел цель, верил в себя и не замечал препятствий. Впрочем, и без магии облаченный в доспехи и оборудованный молотом Роберт мог сокрушить любую преграду, благо сил и упрямства ему было не занимать. Молодой Роберт упрямо не верил, что Лианна могла польститься на меланхоличного блондина, когда рядом был такой образец мужественности, как он. Молодой Роберт не хотел ждать и был уверен в том, что в одиночку одолеет Рейгара, а про конюха, оруженосца и прочую верную принцу челядь Роберт даже не задумывался. Делить славу победителя и освободителя Роберт тоже ни с кем не хотел и поэтому выехал к Башне Радости следующим же утром после приезда Брандона из столицы, не дожидаясь собиравшихся в поход Старков.

Стройный и юный, состоящий из сплошных железных мышц Роберт вихрем пронесся через Речные земли, и уже спустя пять дней подъезжал к спрятавшейся в дорнийских горах Башне Радости. Если бы Роберт знал о том, что там происходит на самом деле и как подходит к концу неудачное романтическое приключение Лианны, он бы, возможно, поехал шагом, но Роберт распалял свою ярость мыслями о невесте в руках насильника, гнал, не разбирая дороги, и только поэтому успел ровно вовремя.

Лианна, столь благородно отвергнутая принцем, несколько часов находилась в том настроении, в котором ничему живому к ней лучше было не приближаться, и наконец прибила сунувшегося к ней с меню на завтра повара. Погоня за поваром, пытавшимся укрыться в кухне, Лианну несколько утешила, а тот факт, что под горячую руку подвернулся и Рейгар, прибежавший на шум и получивший от Лианны поварешкой, и вовсе привел Лианну в почти мирное состояние духа, в котором от возобновления романа принца отделял еще один удар поварешкой и пара оплеух во искупление прошлых грехов.

На беду ли или на счастье Лианны Рейгар относился к вразумлению поварешкой совсем не так, как относились к этому на Севере, где дружеская зуботычина не считалась за обиду, а в доме Амберов и на оттяпанный палец не принято было дуться. Семья же Таргариенов отметилась в истории Вестероса периодически применявшимся законом о том, что ударившему особу королевской крови надлежит отрубить дерзновенную руку, а психически неустойчивый отец Рейгара еще до плена орал как потерпевший, стоило кому-то дотронуться до него без разрешения, а уж от того, что в плену его пару раз потаскали за бороду, сошел с ума со скоростью кометы. Словом, Рейгар, получив поварешкой, смертельно обиделся, а Лианна так никогда и не поняла, с чего это он.

Когда Роберт подъезжал к Башне Радости, Лианна уже увязала в мешок свои пожитки и объявила Рейгару, что уезжает домой. Разочарованный принц, почитавший себя оскорбленным в лучших чувствах, наконец среагировал на это более-менее по-человечески, если не считать того, что доругивался он с Лианной пятистопным ямбом.

- Волчица! – театрально говорил Рейгар, и его голос казался ему трагическим. – К Баратеону ты уходишь от меня!

- А ты меня отбей, - предложила Лианна. – Встань с кровати-то да вызови его на поединок.

Предложение Лианны было явно несвоевременным, потому что на такие решительные действия Рейгар был бы способен, только если бы страну уже второй год раздирала гражданская война и вся королевская рать тщетно искала бы своего принца и главнокомандующего. В данный же момент Рейгара больше занимал пятистопный ямб, а руки его сами тянулись к арфе.

- К земному лишь стремишься ты, волчица! – обличающим тоном пропел Рейгар, добравшись до арфы и отдавшись вдохновенному потоку поэзии. – К ничтожному Баратеону ты уходишь. Ты похоти предаться хочешь с ним!

- Дурак! – крикнула Лианна и ринулась вниз по лестнице на двор, и Рейгар на секунду усомнился в том, что последняя строфа была уместна. «А может, именно в этой строфе была великая сермяжная правда!» - утешил себя Рейгар и повторил свою новую песню сам себе на бис, подбирая мелодию.

Когда разозленная Лианна вылетела во двор, в середине двора стоял спешившийся Роберт, прислушиваясь к музицирующему принцу и постепенно теряя охоту его бить – Роберт уже пробовал бить менестрелей, высмеивавших его попойки и любовные похождения, и выяснил, что от этого их песни только расходятся по Вестеросу еще шире.

- К Баратеону ты уходишь от меня! – доносилось из башни. – Ты похоти предаться хочешь с ним!

- Че, правда? – радостно спросил Роберт, потому что он не умел держать язык за зубами и вообще не почитал грубую шутку за грех, и тут же получил от Лианны хлесткую звонкую оплеуху.

В отличие от Рейгара, который до сих пор не мог пережить удара поварешкой, Роберт как начинающий донжуан на оплеухи не обижался и для хорошей девчонки всегда был готов рискнуть своей мордой. В ответ на оплеуху Лианны Роберт осклабился и применил семейный прием «Смеющийся Вихрь»: с хохотом подхватил Лианну на руки, покружил ее по двору, попытался защекотать, получил за это несколько раз по голове и наконец закинул Лианну на плечо, в довершение всего шлепнув ее по заднице. Ошарашенная натиском Лианна пришла в себя только тогда, когда Роберт уже вскочил вместе с ней в седло и снова переложил ее на руки.

- Ты там держись за что-нибудь, только не за это, - посоветовал Роберт, усаживая Лианну боком перед седлом и поддерживая ее за спину. – Извини, никакой кареты я тебе не пригнал, да и дорога тут для всяких таких рыдванов херовая. Извини еще раз.

- Обойдусь, - резко ответила Лианна, спрыгивая вниз. – А будешь руки распускать, съешь репку, как Фоссовей.

- Ты что, действительно верхом поскачешь? – немного удивленно спросил Роберт, наблюдая за тем, как Лианна сама тащит свое седло, отпихнув пытавшегося ее удержать конюха.

- А ты думаешь, седло у меня, чтобы на мне ездить? – огрызнулась Лианна, на что Роберт ответил гоготом, потому что он был смешлив и пошловат, а Лианна в свою очередь запустила в Роберта скребницей.

- Я тебе двести футов на первой миле привезу, - пообещала Лианна, заскакивая в седло, и с гиканьем вылетела со двора, а восхищенный и раззадоренный Роберт вскоре последовал за ней.

В конце первой мили Лианна обернулась и с удивлением увидела, как из тучи пыли всего в двух корпусах за ней вырастает громадный всадник в доспехах, рогатом шлеме и на коне, больше похожем на небольшого слона. Лианна перебрала поводья, пустила свою сухую и резвую лошадь размашистым галопом, но несколько минут спустя Роберт с ней поравнялся, хлопнув Лианну тяжелой лапой по спине. Лианна пыталась оторваться еще несколько раз, рассчитывая на то, что скачка в доспехах утомит Роберта, а его конь не вынесет такой ноши, но Роберт и его конь, похоже, не знали усталости вовсе, и бешеная скачка прекратилась только тогда, когда самолюбивый Роберт вырвался вперед и резко осадил коня прямо на пути у Лианны.

- Хорош! – скомандовал Роберт. – Лошадей загоним. Да и дорогу найти надо.

- Не надо, - упрямо сказала Лианна, собираясь потребовать реванша.