Страница 11 из 14
Серсея, впихнутая против ее воли в мужской костюм, за три дня нахлебалась мужской жизни полной ложкой и начала задумываться о том, так ли повезло Джейме. Благородные рыцари, водившиеся в романах и балладах, безусловно, должны были помогать благородной даме, особенно если та от усталости валится с ног. Уставшие после ночной дороги Роб и Нед, привыкшие к Лианне, расседлывали своих лошадей и учтиво спрашивали Серсею, черта ли она пялится на свою кобылу и не Ланн ли Хитроумный должен за нее расседлывать.
Серсея с трудом справлялась с упряжью и хромая подходила к костру, собираясь пожаловаться на лошадь, наступившую ей на ногу. При виде хромающей девушки благородный Эддард тут же вскакивал на ноги, и Серсея протягивала ему руку, рассчитывая на него опереться.
- Мать твою обухом! – ревел Эддард, проносясь мимо Серсеи и чуть не сшибая ее с ног, но рыцарски воздерживаясь от заслуженного подзатыльника. – Стреноживать-то кто будет?
- Она мне на ногу наступила, - сердито говорила Серсея, когда Эддард возвращался, таща на себе ее седло, чтобы на седло не нагадили лошади и чтобы Серсее было куда положить во сне голову.
- Значит, растяпа ты, - отвечал Эддард, сбрасывая седло около костра.
После такого опыта было немудрено, что Серсея пыталась уговорить своих спутников выйти из лесов на Золотую дорогу, расписывая им благородство и незлобливость своего отца такими красками, что даже не слишком чуткий Роберт тут же понял, что она врет.
- И зачем нам эта дорога сдалась? – спросил Эддард, рассчитывая уличить Серсею.
- Мы бы могли найти хорошую карету, - как само собой разумеющееся предложила Серсея.
Эддард только развел руками и пошел поделиться новостью с Робертом.
- На хер! – решительно сказал Роберт, услышав о карете, и весьма точно указал рукой направление движения. – На хер и только на хер!
Название «год ложной весны», которое дали году скитаний Лианны мейстеры из Староместа, сидя в натопленных комнатах, звучало возвышенно и даже романтично. У Старков же, хотя их морозом и снегом было не пронять, для такой погоды были куда более меткие выражения и уместные песни. Выражений Серсея достаточно наслушалась, когда путешественники одолевали подъем к перевалу, то верхом, то пешком, оскальзываясь в холодной грязи.
- Погоди, скоро это говно подмерзнет, - обещал Эддард, поддерживая выбившуюся из сил Серсею, а Серсея только молча поджимала губы, чтобы ее не перестали поддерживать.
- Бери веревку да вяжись к лошади, у нее все же четыре ноги, - предлагала Лианна, возвращаясь посмотреть, куда пропала Серсея. – Кстати, Нед тебе уже говорил, что в море веревка называется «конец», а в горах – «подстрахуй»?
- Истинно так, - подтверждал Роберт, в свою очередь возникая из темноты. – Тем, кто слишком бежит вперед, говорят «подстрахуй тебе в руки», а тем, кто позади всех тащится – «подстрахуй тебе на воротник».
Песни настигли Серсею в палатке, где она вечером содрогалась от холода, ожидая следующего ужасного ночного перехода.
Мир пробудился от тяжёлого сна,
И вот наступила ещё большая весна,
исполняли Лианна и Эддард дикую северную песню, сидя снаружи палатки и радуясь свежему белому снегу и кровавому закату.
Под Недостойным Эйгоном стонет кровать,
отозвался проснувшийся Роберт над ухом Серсеи и полез через нее к выходу из палатки, чтобы посмотреть, что там случилось.
Такое веселье, просто чтоб твою мать!
- В ваших северных песнях споют как отрежут, - признал Роберт, созерцая появившиеся за день на пути сугробы, обещавшие путникам то еще веселье. – И я даже не буду говорить, отрежут что.
- Здорово, правда? – спросила Лианна, когда Серсея тоже высунулась из палатки, но даже Роберт не разделял ее энтузиазма. – По первопутку сегодня пойдем. Я снега уже почти год не видела.
Идти почти по пояс в снегу, ведя за собой в поводу лошадь, оказалось еще труднее, чем карабкаться на перевал, и только Старки не унывали, слегка поругиваясь на свою непредусмотрительность и употребляя в разговоре между собой диковинные слова «лыжи», «волокуши» и «снегоступы», а потом, когда луна зашла за тучи, принялись в кромешной тьме развлекать спутников песнями, которые Старкам строить и жить помогают.
Со Стены Бринден Риверс прислал мне коньячок,
За Стеною по тундре шел мертвый мужичок,
пели в третий раз Эддард и Лианна, потому что Роберту нравилась часть про короля Эйгона и уханье в припеве,
Солонина на ужин, и она ж на обед,
Мужичок тот мертв – а мы ещё нет! *
- Слушайте, у вас нормальные песни есть? – взмолилась юная Серсея на привале, хотя что-то внутри уже нашептывало ей, что припев «ой-ё, веселее некуда, ой-ё, веселее нельзя» и прекрасно описывает обстановку, и помогает приналечь на подъеме. – Ну баллады какие-нибудь вы знаете, например, про Флориана и Джонквиль?
- Это можно, хотя она и занудная, - сказала Лианна и довольно красиво запела. – «О Матерь, Матерь всеблагая, помилуй наших сыновей…»
- Это Гимн Матери, Лия, - подсказал Роберт, потому что потрясенная Серсея ничего сказать не могла, не понимая, как можно так спутаться, и не зная, что на Севере южные песни вертели на копье, если не сказать точнее, и вполне могли исполнить «Медведя и прекрасную деву» на мотив «Весенних цветов».
- А, ну ладно, - легко согласилась Лианна, - значит, про Флориана я не помню.
- А ведь как расхваливали, даже вот этот, - поддел жену Роберт и кивнул на Эддарда. – «Играет на арфе и колокольчиках, пишет стихи…»
- Я пишу, - ввернула Лианна. – Я только больше про заек.
- «Красиво одевается, красиво говорит…» - перечислял Роберт. – Я аж струхнул.
- Это наша северная маскировка, - признала смеясь Лианна. – Можно даже в своей обычной одежде выйти женихов посмотреть, все равно никто не узнает.
«Никогда и ни за что, - твердо сказала себе Серсея, и ей почему-то припомнилась очередная зловещая северная песня про то, как срубленные головы стремительно умнеют. – Если у меня будет сын, ни на ком с Севера он не женится. Только через мой труп. Все, что угодно, но только не это».
––––––––––––—
* Песню Старков с современными реалиями можно прослушать здесь: https://youtu.be/dZIg1_gFk04
========== IX ==========
Не переживай, я все решу, так и знай,
Не переживай!
(с) Секрет
Молодой Роберт Баратеон иногда думал, что его силы беспредельны, и во время перехода через горы постоянно прокладывал дорогу через сугробы не в очередь, распахнув куртку на мокрой груди и не слушая добрых советов северян. Поэтому вскоре после того, как Роберт и его спутники преодолели Западные холмы, молодого лорда Штормовых земель стало серьезно штормить. Еще пару дней Роберт держался, по-прежнему лихо сидя в седле, и только Лианна с опаской поглядывала на холодный пот на его лбу, но когда граница Западных земель осталась позади, Роберта начало со страшной силой тянуть за две сотни миль в Эшфорд, где ему, никогда там не бывавшему, якобы всегда везет, и где надо выловить этого педераста Тирелла и покарать его за то, что его отец Арима занял какой-то замок в Штормовом пределе.
- Мейстера надо, - сказала Лианна, которую, когда она болела, мейстеру Лювину приходилось ловить по крышам, и Эддард, уложив своего друга спать и все еще усмехаясь ерунде, которую тот городил, только отмахнулся, но потом взглянул на лицо сестры и переменил свое решение.
- Ложись спать, Лия, - твердо сказала Эддард, потому что у Старков в трудную минуту командование всегда принимал старший. – Вечером поеду за мейстером.
Из Дорна в Простор дул теплый пустынный ветер, согревая уснувших среди кустов путников, жаркое дневное солнце обещало еще одну, уже настоящую, весну, а молодой Роберт беспокойно ворочался на траве на опушке леса, взмахивая руками и надрывно храпя, пока его неожиданно не разбудили.