Право убежища

Сначала футболка Дениса, потом джинсы, трусы и носки полетели на пол — за пределы магического круга, но внутри щита. Они упали совсем рядом с Саран, и это наверняка не было случайностью. Отверстие в щите росло, теперь оно было сантиметров десять в высоту и примерно пять в ширину. Можно просунуть руку и показать неприличный жест, но, скорее всего, ничего больше.

Денис лег на пол. За мел взялась Настя. Это должен был быть очень хороший мел — по коже он рисовал так же легко и гладко, как по цементу. Шаманка продолжала линии, начатые Денисом. Рисунок и до этого выглядел завершенным и даже красивым — этакая мандола, но теперь… дополнительные штрихи меняли смысл. Кардинально. Узор был гармоничным, размеренным, упорядоченным, теперь же казалось, что из центра — из солнечного сплетения Дениса — растет что-то странное и уродливое. Скверна, неизвестная зараза расползалась во все стороны, расползалась равномерно и почти симметрично, но мерзкой сути от этого не меняла. Скорее наоборот. Одно дело — просто вляпаться, другое — пройти в грязных ботинках по дорогому ковру.

Саран поняла, что тупо смотрит на разрастающийся рисунок, позабыв про «губку». Денис продолжал беззвучно плакать, но не сопротивлялся. Щит по-прежнему стоял нерушимо, но время истекало. Скоро жертва будет принесена, невидимая стена падет… Но будет уже поздно. Саран закусила губу и сама чуть не расплакалась — от беспомощности.

— Они идут!

Окрик Луиса, приглушенный, но все равно достаточно громкий, заставил ее вздрогнуть и оглянуться. Осиновые листья под лестницей двигались. Они подрагивали, словно на ветру, и Саран скорее вообразила, чем услышала, слабый шелест.

Пхатти и его люди, они идут. Время вышло.

Саран ударила кулаком по щиту, кожу обожгло, будто крапивой, заискрило. И больше ничего. Настя отложила мел и выпрямилась. Магический круг был закончен, но она не торопилась — ей некуда было торопиться. Шаманка скрестила руки на груди, и ее губы изогнулись в беззвучной усмешке — первое проявление эмоций за все время. Кирилл, который последние несколько минут держался в стороне, подошел к щиту и твердо, но настойчиво заставил Саран отступить. В проделанную «губкой» щель можно было просунуть руку… но Кирилл поступил более практично — он приставил к щели пистолет.

Настя перестала улыбаться и отступила. Дуло пистолета сдвинулось на миллиметр и снова нашло шаманку. Настя сделала еще один шаг. оказалась на самом краю магического круга и остановилась. Она что-то крикнула — сквозь щель донесся слабый отголосок, но разобрать было невозможно. Сообразив, что ее не слышат, шаманка стянула с пальца кольцо и зажала его между ладоней. Несколько быстрых, нервных движений, словно пытаясь разогреть металл — и кольцо начало светиться. Сначала слабо, потом сильнее. Настя ухватила ободок двумя пальцами и принялась чертить в воздухе какие-то знаки. Губы ее двигались, свободная левая рука то взлетала, то опускалась, ритмично, словно палочка дирижера.

Она плела магическую сеть. Царапины вокруг щита начали затягиваться, пропадать.

— Стреляй! — выкрикнула Саран.

Но Кириллу не нужны были подсказки, он и сам все видел. Три вспышки и три отчетливо слышных выстрела — если бы не щит, грохот был бы оглушающим. После первого выстрела Настя перестала шептать, а ее левая рука, опустившись, больше не поднялась. После второго она выронила кольцо. Третья пуля попала ей в шею, и на расписанный пол брызнула ярко-алая струя.

Звякнула, приземляясь, гильза. Щита больше не было. Звуки навалились. Саран прижала ладони к ушам, чтобы не слышать хрипов Насти… и Дениса. На голой, бледной груди молодого парня кроваво расплывались два пятна, и еще одно — на шее. Кожа была цела, но гематомы росли прямо на глазах с пугающей скоростью. И именно в тех местах, куда была ранена шаманка. Но как? Кирилл выстрелил всего три раза, и все три раза в Настю! Саран хотела броситься к Денису, чтобы попробовать зажать перебитую артерию, но ее остановили. Луис. Он решил не встревать, когда Кирилл схватился за пистолет, но вид у охотника все равно был осуждающим.

— Я же говорил. Его было не спасти.

Он положил руку на плечо Саран, сильно сжал и заставил отвернуться.

— Быстрее, нужно добраться до выхода…

Путаясь в ногах, оглохшая от шока, Саран поплелась к лестнице. Из-за ее плеча вынырнул Кирилл, бледный, но собранный. Он обогнал Саран, поравнялся с Луисом… и ударил его рукоятью пистолета по затылку. Каро сделал еще один шаг по инерции и начал оседать. Кирилл ударил еще раз, вдогонку. Саран застыла на месте, тупо глядя на Луиса Каро, который упал на разбросанные по полу осиновые листья и даже не попытался встать. Листья зашуршали и разлетелись. Из кармана Луиса выкатился стеклянный шарик. Желтый в синюю крапинку.

Кирилл больно дернул Саран за руку, приводя в чувство, и потащил в сторону, под лестницу. Там была еще одна дверь, но до этого момента Саран о ней даже не подозревала. Ни с лестницы, ни из нижнего помещения, где Настя решила устроить ритуал, двери было не видно. Но Кирилл заранее знал, что она там есть.

Как и у самой первой, верхней, у этой двери не было ручки, только отверстие для ключа. Или не ключа. Саран нахмурилась. Кирилл вставил в отверстие указательный палец, чуть поморщился и вытащил руку. На подушечке пальца блестела капелька крови. Щелкнул замок. Щелкнул как-то глухо и невыразительно, словно за магическим щитом. Кирилл толкнул дверь здоровым плечом и потащил за собой Саран.

Внутри не было ничего, пустая камера два на два метра. Когда захлопнулась дверь, стало не только пусто, но и темно. Но звукоизоляция все же была не такой мощной, как у Настиного щита. Сверху загрохотали шаги по металлической лестнице, послышались голоса.

— Что будет с Луисом? — шепотом спросила Саран.

— Эта тварь так просто не сдохнет.

Шаги явно приближались.

— Зачем ты его ударил?

Ответить Кирилл не успел — раздался выстрел. Саран вздрогнула и отпрянула от двери.

Вот и все? Покойся с миром?

Но, как видно, Кирилл знал, о чем говорит. Выстрел повторился. Как будто с другой стороны. И теперь Саран не была уверена, что первым выстрелил кто-то из свиты Пхатти. Первый хлопок был правее, ответили ему слева и сверху. Надеяться, что люди Пхатти решили устроить заварушку между собой, не приходилось. А значит, «эта тварь» не только не сдохла, она еще и напала первой. Луис был жив и хотя бы частично дееспособен. Выстрелы следовали один за другим. Но спрятаться на нижнем этаже «штаба» было негде.

Саран сделалось жутко.

— Мы не должны были его бросать…

Позади нее что-то скрипнуло. Саран резко обернулась, но чернильная темнота оставалась непроницаемой даже для лисьих глаз.

— Полезай, — сказал Кирилл.

Он нащупал руку Саран и заставил ухватиться за что-то твердое и узкое, слегка шатающееся. Лестница?

— Откуда она взялась?

— С потолка. Там есть люк. Лезь, пока про нас не вспомнили.

Саран вжала голову в плечи, чтобы случайно не удариться о потолок и начала карабкаться. Через десять ступенек лестница закончилась, и Саран выбралась в туннель — такой же узкий, как и тот, что скрывался за пожарным щитом. Она едва сумела развернуться и отползти в сторону, освобождая место Кириллу. Ему подниматься было сложнее, так как приходилось удерживаться только одной рукой.

— У тебя телефон с собой? Посвети.

Да здравствуют современные технологии! Даже у самого непрактичного человека имелся под рукой фонарик. Саран нашла в сумочке телефон и включила вспышку. Смотреть было не на что — голые стены, низкий шершавый потолок и неровный цементный пол. Но со светом было все же как-то лучше. Кирилл ухватился здоровой рукой за цепь — тонкую, но прочную — и начал тянуть: лестница, складываясь, стала подниматься. Саран развернулась и помогла ему, потом они вдвоем захлопнули крышку люка. Внизу по-прежнему грохотали выстрелы. Реже, чем раньше, но все же…

— Мы не должны были оставлять его, — снова сказала Саран.